- Закрой пасть, старик, пока я тебе глотку не вырвал. – Рявкнул один из бойцов.
Старик от неожиданности даже присел от страха, но позиции не сдал, продолжая отчаянно защищать своей щуплой грудью внучку.
- Никто не собирается забирать у тебя девку силой. Ей предлагают приличную работу, с достойной оплатой. Да и тебе монета-другая перепадет.
- Не устраивай здесь сцену, старик. Девка все равно пойдет с нами, хочешь ты того или нет. – Вышел вперед второй боец. – Пойдем в харчевню, пообщаемся. Мы тебе монет отсыпим, да поговорим нормально. Никто ведь тебя не неволит.
Огляделся по сторонам. Двор был полон народа. Вот стоят наёмники, с легкой иронией на лице, наблюдавшие за происходящем. Двое торговцев стоят на крыльце, жуя по яблоку и чавкая с интересом, наблюдают за происходящим. Группка крестьян жалась к своим телегам, с недовольством глядя на происходящее. Недовольство недовольством, но вмешиваться в конфликт с двумя вооруженными воинами, никто из них не станет. Вон как виновато глядят на отчаянно бьющегося на земле старика. Больше всего удивительно было наблюдать за реакцией стражников. Вся пятерка выползла из своей караулки. Лучник отвернулся, глядя с башенки на дорогу, делая вид что ничего не видит, четверо других, с виноватым выражением на мордах, отводят глаза.
А вот это уже очень интересно. Если двое «покупателей» являются людьми Торфорта, то здешняя стража подчиняется местному барону. Это их земля, на которой правит здешний аристократ. А эти двое - чужаки, но стража ведет себя так, словно эти двое могут свободно творить все, что вздумается. Стражники недовольны, злы, но вмешиваться в происходящее явно не собираются.
Один из бойцов, которому видно надоело выслушивать упрямого старика, оттолкнул его с дороги, шагнув к отпрянувшей девушке.
- Спокойно, цыпа, с тобой просто хочет переговорить наш командир. Не захочешь работать, вернешься обратно…
Я уже шагнул было вперед, когда внезапно из толпы вылетел тот самый подозрительный черноволосый крестьянин. С вилами наперевес, он рванул к бойцам. Рот искажен в судороге гнева, глаза пылают, руки подрагивают. Он нанес неумелый прямой удар, от которого воин легко уклонился, сделав один шаг назад.
- Работа, говорите су..и! Такая работа, которую вы моей Нартке дали? Где она, су..и? Куда вы ее отправили, кому продали?
Каждое свое слово парень сопровождал тычком вил, от которых опытные бойцы с пренебрежительной легкостью уклонялись.
- Где она, мрази? Вы кинули ее старому алкоголику отцу пару монет, скрутили Нарку и увезли ее. Где она? Говори, мразь!
Бойцу надоело уклоняться, и он ловким движением выхватил меч, парировал удар и, сделав шаг вперед, просто выбил вилы из рук чернявого. Удар кулаком, и парень с разбитым лицом, падает на землю.
- Скрутите это говно. – Брезгливо сплюнул на лицо чернявого боец. – Передадим его командиру, пускай решает, что с этой падалью делать.
- Хахах. Да чего там решать. Говнюк крепкий и молодой. В шахтах гномов всегда недостаток рабочих рук.
- Точно. Это ты молодец. Вяжите и грузите его на мою лошадь.
Местные стражники… бросились исполнять приказ. Я просто не поверил глазам, когда они вместо того, чтобы послать утырков в глубокое сексуальное путешествие, стали крутить руки чернявому, затыкая ему рот кляпом. А ведь они подчиняются разным баронам королевства. Или нет?
Три шага вперед, толкнуть в плечо наёмника и отойти в сторону. Наёмник разворачивается в толпу, кулаком сшибая крестьянина. Прости, мужик, это было необходимо. Все разворачиваются посмотреть на свару, двойка бойцов отвлеклась. Они считают, что в безопасности чувствуют свою власть и от того потеряли бдительность, решив, будто здесь им никто не угрожает.
Еще четыре шага вперед. Перед моими глазами затылок одного из них. В последний момент боец стал поворачиваться. Его рука легла на рукоять клинка. Все же он был опытным воином, буквально жопой почувствовал опасность. Но уже поздно, ты подпустил меня к спине. Рукоять моего кинжала бьет ему в висок. Удар достаточно сильный чтобы вырубить, но слишком слабый чтобы убить. Захрипевший боец, закатив глаза, падает на землю. Второй уже выхватил клинок, встав в стойку. Этот более опытный, нужно было с него начинать.
- Ты кто су..а такой? – Хрипит от ярости он.
Во дворе тишина. Глаза зевак скрестились на мне. Молчание.
- Тоже самое хочу у тебя узнать. Кто вы, нахрен, такие?
Лезвие сверкнуло в миллиметре от моего лица. Шаг назад. Боец крутанул меч, нанося укол в пузо и обратным движением переводя удар в ногу. Стандартная армейская школа. Минимум изящества, максимум эффективности. Обучали его явно не на площадке, слишком скупые и плохо отточенные движения. Еще один удар, я вновь делаю шаг назад, притворяясь словно нога скользнула по камню. Во взгляде бойца торжество, противник слаб, а значит стоит рискнуть. Шаг влево, разворот корпуса, клинок идет вдоль тела, метя кончиком под подбородок. Но вместо мягкой плоти, его клинок натыкается на прочный барьер магического щита. Сколько же удивления было в его глазах, когда выронив клинок, он завалился на землю, зажимая руками сквозную дыру в груди.
Опустив ладонь, с которой только что сорвалась огненная стрела, я огляделся по сторонам. Наёмники, крестьяне, торговцы, все исчезли со двора, как по волшебству. Лишь у телеги старик успокаивал рыдающую внучку, да местные стражники, с ужасом в глазах переводили взгляд с трупа на меня.
- Почему не вмешались и не остановили произвол?
- Эээ. – Замялся местный командир стражи. – Ты… вы кто такой?
- Китан ван Алн, бакалавр огня и член третьей канцелярии. Старший ответственный по раскрытию особо опасных дел. – Представился я.
Будь они опытными стражами, у которых за плечами долгий срок службы, они, несомненно, потребовали бы у меня доказательство причастности к охранке королевства. Но эти вчерашние крестьяне лишь вытянулись в струнку, отдавая честь. Огонь в глазах, готовность выслужиться и маскируемый страх.
- Почему не вмешались?
- Так, это, нууу, это ведь ловчие ван Толфорта. – Растерялся стражник.
- И?
- Поганые дела, господин. Будь наша воля, мы бы их повязали. Но наш барон не велел лезть в дела соседа и мешать его людям. Поговаривают…
- Не таись. Дальше меня не уйдет.
- Поговаривают, запугали его.
- Ясно. Этому руки вяжите и на лошадь. – Велел я. – Обоих их коней я заберу. Чернявого уже погрузили?
- Так ведь… - Растерялся стражник.
- Его тоже грузите.
- Сделаем.
Подойдя к старику, я перекинулся с ним парой слов, объяснил как и куда ему стоит ехать, чтобы уберечь свою внучку. Сунул в руку пару золотых монет и не обращая внимания на ошеломленный взгляд, забрав коней с двумя связанными пленными, выехал за ворота. Стража так и стояла, отдавая честь, пожирая меня преданным взглядом. А старик… хватит у него ума поступить так как я сказал, или нет, но дальше это уже его забота.
…
Кони ступали резво. Сытые, подкованные, чистые, довольные. О них явно хорошо заботились, что и не удивительно, ведь в нынешних реалиях боевой конь это не просто средство передвижения, но и боевой товарищ, который всегда вынесет твое израненное тело с поля боя. Хочешь знать какой боец будет в твоем отряде, знать его характер и уживчивость, взгляни на его коня. Все сразу станет ясно.
Двигаясь по дороге, я, то и дело, ловил на себе взгляды путников. Еще бы, едет себе мужичек на коне, ведя за собой заводную, а через седла перекинуты двое связанных по рукам и ногам пленников. При чем один из них в цветастом плаще, явно служащий одного из местных баронов. Крестьяне, заметив столь удивительную картину, мигом сходили на обочину, опуская глаза. Вроде как они не при делах и ничего не видели. Ну его к чёрту вмешиваться во что-то опасное. Их жизнь это сенокос, да сельские приятности, вроде дойки и уборки коровьих лепех с единственной улицы деревеньки.
Городские жители и торговцы смотрели с интересом, наёмники с угрюмым молчанием. Пару-тройку раз меня даже пытались окликнуть, но я не обратил на них внимания и борцы за правильность и законность отстали, решив не совать нос в чужие дела.
Дорога тянулась вперед, на пути встречалось все больше путников и мое передвижение привлекало все больше внимания. Да и пленники стали подавать признаки жизни. Боец завозился, пытаясь ослабить веревки. Делал он это аккуратно и явно со знанием дела, так что нужно было скорее делать привал, если я не хотел гоняться за бойцом по всем лесам. Проблем с этим не возникло, ведь по одну сторону дороги были каменистые холмы, тогда как по другую, тянулись сенью зеленые леса. Густые, лиственные, поросшие густым кустарником скрывающего любого, кто засядет в засаде на обочине дороги.
Свернув с дороги и углубившись в зеленые заросли, я прошел еще с полчаса, чтобы как можно дальше удалиться от всех возможных свидетелей. Здесь же обнаружилась вполне удобная полянка, расположившаяся у берега небольшого ручейка, уходящего куда-то под корни могучих дубов. Остановившись, я сбросил с коней живую поклажу, положив их подальше друг от друга. Чернявый завозился и я, полосонув кинжалом, срезал с его рук и ног удерживающие путы. Молодой крестьянин, волком глядя на меня и от страха вжавшись спиной в ствол дерева, легонько постукивал зубами. Я же, не обращая больше на него ни капли внимания, спокойно развел костер, закинул наполненный водой из ручья котелок, и, не забыв поправить путы на втором пленнике, принялся за приготовление пищи.
- Уром из-за ваших разборок, пропустил прием завтрака. – Пояснил в пустоту я. – Завтрак - важнейшая часть дневного рациона. Пропустил, весь день насмарку пойдет.
- Зачем я тебе? – Наконец, справившись с собой, выдал чернявый. – Я не с этими ублюдками.
- Это я понял, когда ты на них с вилами набросился. – Усмехнулся я. – Кстати, зачем?
- Вилы? – Растерялся крестьянин. – Первое, что под руку попалось.
- Да не вилы, зачем ты вообще на них напал? Что за девка, о которой ты говорил?