Приглушив эмоции валиумом, Лили, как во сне, плыла по морю смущения и ужаса. Единственным утешением было знание того, что проститутку убил именно Эрнандес. Но этого было ей мало. Ей надо было убедиться в его причастности к делу Лопес — Макдональд. В этом случае смертная казнь, к которой она приговорила Эрнандеса, выглядела бы в ее глазах менее варварской. К тому же она не вполне убеждена, что насильник Курасон, но в этом случае она готова доверить суду и закону определить степень его вины. Прошло время, ярость ее утихла. Единственное чувство, которое она испытывала, стоя у полупрозрачного стекла, было отвращение.
Отвлекшись от своих мыслей, она заметила, что они проезжают административный центр.
— Давай заедем ко мне на работу, посмотришь наше новое здание, — предложила она Шейне. — Я задержусь там не больше, чем на пять минут. Я сегодня рано ушла, и мне необходимо кое-что сделать.
— Я не против, но мне надо готовить историю.
— Захвати с собой учебник истории и тетрадь, я посажу тебя за стол в свободной комнате, а сама пока сделаю несколько звонков. Сообщу твоему отцу, что мы вернемся поздно.
— Я уже звонила ему из участка и сказала, что тип, который напал на нас, сидит в тюрьме, — проговорила Шейна с выражением облегчения на лице. — Я просто хотела, чтобы он знал. — Шейна повернулась и посмотрела матери в глаза.
Было около восьми часов, стоянка почти пустовала. На огромной площади перед зданием находилось всего несколько машин. Прямо перед входом во Дворец Правосудия, куда подъехала Лили, стоял белый «БМВ», в точности похожий на автомобиль Ричарда. Подъехав ближе, она рассмотрела номер.
Это действительно оказался его автомобиль. Лили развернула машину и собралась уезжать, опоздала она буквально на доли секунды. Он увидел ее и махал ей рукой, выходя из стеклянных дверей.
— Кто это? — спросила Шейна.
— Это человек, который работает в моем отделе. Он был его руководителем до того, как я заняла это место, а теперь помогает мне входить в курс дела. Так уж распорядилось начальство.
Пока Лили и Шейна открывали двери, Ричард подошел к ним. Он широко улыбался и не моргнул глазом, увидев, что Лили не одна.
— Ты, должно быть, Шейна, — проговорил он, как взрослой протягивая ей руку. — Я очень много слышал о тебе от твоей матери, а кроме того, видел на ее столе твою фотографию.
Лили представила его.
— Шейна, это Ричард Фаулер.
Она обернулась и, увидев за рулем «БМВ» молодого человека, решила, что это, видимо, сын Ричарда. Хотя стекла машины были подняты, чувствовалось, что машина сотрясается от громкой музыки, грохочущей в салоне из стереосистемы. Лили почувствовала себя увереннее и даже попыталась откинуть со лба волосы и расправить плечи. Когда она, подъезжая к зданию, увидела «БМВ», краем глаза успела заметить, что Ричард стоит в дверях Дворца с молодой блондинкой — окружным прокурором.
Ричард обратился прямо к Шейне.
— Подождите минутку, только заткните уши, а то, когда я открою дверь своей машины, вы рискуете оглохнуть. Я хочу, чтобы вы обе познакомились с моим сыном. — Он повернулся к Лили. — Я оставил на работе бумажник, а мы собираемся купить чего-нибудь поесть, возвращаться не хочется, ты не одолжишь мне пятерку? Подожди… Я сейчас позову Грега.
На их уши обрушился удар сильнейшей звуковой волны — это был, скорее всего, рэп. В следующее мгновение наступила звенящая тишина.
Из машины вышел красивый молодой человек и направился к ним. От отца он унаследовал темные глаза, а вот волосы были светлыми. Они свисали на спину длинными прядями, как у рок-звезды, — шелковистые и сверкающие в лучах заходящего солнца. Волосы были тщательно, как у девочки, ухожены. Бесспорно, именно от отца он унаследовал плавную танцующую походку, залихватски-распутную улыбку и уверенность в себе.
— Грег, это Лили Форрестер, окружной прокурор, назначенный на мою прежнюю должность. А эта милая девочка — ее дочь Шейна.
Шейна украдкой взглянула на мальчика, глаза ее были полуоткрыты, казалось, ресницы вот-вот приклеются к нижним векам. Щеки слегка порозовели, но она сумела справиться со своим смущением и одарила собеседников улыбкой, какой Лили никогда не видела у своей дочери. Лили знала, что Шейна нервничает; понимала она и то, что Грег произвел впечатление на ее дочь.
Ричард направился было к своей машине, а Лили сделала несколько шагов к входу в здание.
— Увидимся завтра, — бросил он.
Они остановились, посмотрели сначала на детей, а потом друг на друга. Грег и Шейна пребывали в своем мире, не обращая внимания на происходящее вокруг.
— Ты в какую школу ходишь? — спросил Грег, облокотившись на крышу «хонды».
— На будущий год я собираюсь перейти в среднюю школу в Вентуре. А пока я хожу в школу в Камарильо. Я ненавижу ее. — Шейна выставила вперед ногу и тоже оперлась на машину.
— Радикальное решение. Я тоже буду учиться там в выпускном классе. Ты, кстати, не ходишь на пляж? — спросил он, играя своими волосами.
Ричард помрачнел, Лили же, наоборот, была довольна. То, что она видела, явилось намеком на возрождение прежней чудесной Шейны. Она не хотела, чтобы это превращение остановилось на мертвой точке. Для Шейны наступило время вернуться к нормальной жизни.
— Рич, мне нужно просмотреть одно дело. Возможно, мне понадобится твой совет. — Она обернулась к молодым людям. — Ребятки, вы пока пообщайтесь, а мы поднимемся наверх. Мы отлучимся максимум на десять минут.
— Нет проблем, — с готовностью откликнулся Грег. — Я несколько часов назад съел пару гамбургеров.
Ричард озадаченно посмотрел на Лили, однако беспрекословно последовал за ней в здание.
— О каком деле ты говоришь? Лопес — Макдональд? По нему нет ничего нового. — Он озабоченно нахмурил брови. — Знаешь, я мало рассказывал тебе о Греге. С девочками он ведет себя, как настоящий мужчина.
— Я это заметила, — сказала Лили. — Каков отец, таков и сын.
— Если честно, мне хотелось, чтобы они познакомились до того, как наши отношения откроются. Я не хочу, чтобы Грег положил на нее глаз. — Он скривился. — Но, кажется, это уже произошло. У тебя такая красивая дочь. Она очень похожа на тебя.
Они вошли в вестибюль; чтобы идти дальше, требовался ключ.
— У тебя есть ключ? — спросила она. В уме она проигрывала его последнее заявление об их «отношениях». Он не пропускает ни одной юбки в управлении и еще смеет толковать о каких-то там отношениях. — Думаю, что подойдет один из ключей, которые висят у тебя на поясе.
Ричард поискал ключ, но взгляд его оставался прикованным к лифту.
— Пожалуй, я вернусь. Ты не против?
Он явно нервничал, потирая пальцами подбородок.
— Прошу тебя, не делай глупостей. Шейна отчаянно в этом нуждается. Впервые за, я уж и не знаю сколько времени, я вижу ее оживленной. Ну, пусть они немного пофлиртуют.
— Что ты собралась делать здесь такое, что не могло бы подождать до завтра?
Лили намеревалась позвонить в тюрьму и поинтересоваться, когда точно был в день изнасилования освобожден из тюрьмы Эрнандес. Собственно, это надо было сделать уже давно. Но сейчас здесь оказался Ричард, и она колебалась, будучи не в состоянии сочинить правдоподобное объяснение своим действиям.
— Ладно, пошли, — сказала она. — У Шейны полно уроков.
В лифте он попытался зажать ее в угол, но она уклонилась, проскользнув под его рукой.
— Может быть, дети стоят у лифта и все увидят, когда откроется дверь, — наивно объяснила она.
— В том-то все и дело. Я хочу, чтобы они знали, что мы любим друг друга. Я хочу, чтобы в будущем мы начали жить одной семьей. Я все время мечтаю об этом. Ты не поверишь, когда узнаешь, сколько у меня всяких планов. Я даже думаю, что в будущем нам стоит открыть свою адвокатскую контору.
Двери лифта закрылись. Лили почувствовала, как от его слов по ее жилам разливается приятное тепло. Она только не могла разобраться, сама ли так реагирует на то, что говорит Ричард, или валиум. Открыв сумочку, чтобы достать ключи от машины, она увидела там фотографию Эрнандеса и торопливо захлопнула сумку. Нет, это все-таки валиум. Мечты — это для тех, кто не прошел по краю и не заглянул в пропасть, откуда пахнуло смертным холодом.
Ричард держал двери лифта открытыми. Они дергались, начиная закрываться, и, наталкиваясь на препятствие, производили оглушительный шум, который давил Лили на уши. Не в силах шелохнуться, она прижалась спиной к стене лифта.
— С тобой все в порядке? — спросил он и потрогал рукой ее лоб. — Господи, вы же сегодня ходили на опознание. Боже, как я мог забыть? Я сегодня был ужасно занят, потом вот Грег приехал… Что случилось?
Она игнорировала его слова и вышла из лифта, взглянув на стоянку сквозь стеклянные двери. Детей не было видно. Лили охватила паника.
— Где они? Господи, куда они пошли? Мне нельзя было оставлять ее здесь одну.
Ричард шел следом за ней и улыбался.
— Мамаша, не волнуйтесь, они спокойно сидят в машине. Вероятно, слушают музыку. Кажется, совсем недавно кто-то думал, что это было бы совсем неплохо.
Они одновременно толкнули двойную дверь выхода.
— Я предупреждал тебя насчет Грега. Будь у меня дочь тринадцати лет, я бы не доверил ее ему и на пять минут, — проговорил он.
— Через два месяца ей будет четырнадцать, но я тебя поняла. Пришли ее в мою машину, а с тобой мы увидимся завтра. — Помолчав, она добавила: — Мы с ней опознали одного и того же человека. Он находится под стражей. Потом я тебе все расскажу.
Шейна впорхнула в машину и помахала Грегу рукой, когда они разворачивались, отъезжая от стоянки.
— Он такой чудный, мамочка, — тараторила она, поворачивая книзу зеркало заднего вида и пытаясь, несмотря на темноту, рассмотреть в нем свое лицо. — Он великолепен, просто великолепен. Он занимается виндсерфингом и хочет как-нибудь взять меня с собой на пляж. Мне даже не верится, выпускник и… Вот, погоди, я расскажу о нем Шарлотте и Салли. Он похож на братьев Нельсон. Как здорово! — Слова сыпались из нее, как из рога изобилия, она трещала, как сорока. — Мне обязательно надо загореть.