- У меня нет выбора. Воины, — обратился к телохранителям, стоявших по обе стороны от его лошади, — поддерживайте меня. Постарайтесь сделать вид, что ничего особенного не случилось — мучительный кашель сотряс тело короля, и он выкашлянул комок кровавой мокроты на шею животного — хотя, все слишком очевидно. И маршируйте быстрее. Я не знаю, как долго я смогу вытерпеть эту боль.
Выполнив задачу по отвлечению внимания, вражеские лучники снова сели позади всадников, которые привезли их на огневую позицию, и помчались прочь, исчезая среди деревьях примерно в тысяче шагов дальше на север.
- Очень любезно с их стороны показать нам дорогу туда, где они нашли убежище.
Кальг рассеянно кивнул в ответ на болезненно проворчавшее заявление короля.
- Действительно,мой король. Хотя я не могу не задаться вопросом, почему они решили столкнуться с таким подавляющим численным превосходством в лесу, где мы смогли бы их окружить со всех сторон и атаковать.
Брем снова закашлялся, его немного стошнило, и он сплюнул кровь на землю, отчего его губы покраснели, а глаза расширились на бледном от боли лице.
- Меня это мало волнует. Мы найдём их, сокрушим, и после этого отдам приказ удалить эту стрелу.
Тропа, по которой лучники вернулись к своим товарищам, была достаточно широкой и твердо утоптана сотнями сапог, и Брем и с горьким, болезненным смехом напряженно наклонился и посмотрел вниз со своей лошади.
- На этот раз никакого обмана, я сам все вижу, просто...
Он замолчал, склонив голову, чтобы прислушаться. Вдалеке звук почти не был слышен, но подъехав поближе, они услышали стук топоров по дереву, и топоров было так много, что шум казался непрерывным гулом. С протяжным стоном упало дерево, шум его удара о землю затерялся под непрерывным грохотом рубки, и Кальг улыбнулся про себя, поняв, что делают тунгры.
- Они из деревьев делают стену.
Брем снова сплюнул, его рот превратился в кислую рану на белой маске лица.
- Это не имеет значения. Мы сокрушим их, как стаю волков. Никакая стена не защитит их от моей ярости, — он снова закашлялся. - Ибо ни одна стена не может быть достаточно длинной, чтобы мы не смогли найти в ней брешь. Вперед!
.
Воины рассредоточились по обе стороны тропы со своим оружием и щитами, готовыми к бою, и все время, пока они продвигались в тусклый зеленый свет леса, продолжался стук топоров, и безошибочный звук падающих деревьев, которые, казалось, достигали ушей Кальга с каждым шагом, который делала его кобыла. По мере того, как звук рубки становился все громче, деревья начали падать реже, пока военный отряд не поднялся на гребень и не нашел место, которое их враги выбрали для своей позиции. Кальг с улыбкой смотрел поверх голов воинов, проносившихся мимо небольшой группы всадников, защищавших своего раненого короля. Со своего места, сгорбившись на шее своей лошади, король увидел, как выражение его лица оживилось, и с бледным лицом, собрав свои силы слабым, сварливым голосом, он спросил: - Что смешного, ты увидел, Кальг?
Сельгов ответил, не отрывая взгляда от зрелища перед ним, медленно покачав головой.
- Я никогда не мог об этом даже подумать, и все же это так очевидно, мой король. Враг построил линию, которую ваши воины никогда не смогут обойти.
Перед ними на поляне внизу тунгрийские солдаты с топорами соорудили большой круг, почти двести шагов в поперечнике, где повалили все деревья по его окружности так, что они упали вершинами направленными наружу. Почти весь периметр их импровизированного частокола был закрыт для свободного доступа из-за переплетенных ветвей упавших деревьев, а там, где были бреши, которые не успели заполнить люди с топорами, тунгры уже выстроились в редуты по четыре-пять человек, и они уже были готовы к схватке.
- Я не сомневаюсь, что мы сможем победить этих уставших, голодных людей, мой король, но я также не сомневаюсь, что они заставят нас заплатить за это удовольствие огромную цену. Вы уверены, что не предпочтете более дешевый вариант — поморить их голодом день или два?
Брем покачал головой, все еще не в силах поднять голову в вертикальное положение, его голос стал еще слабее, чем раньше.
- Никогда. Зачем мне рисковать, что Орла могут увезти незаметно ночью, а сейчас я могу убить всех этих людей еще до захода солнца? Зачем давать человеку, убившему моего сына, шанс избежать моего возмездия? Нет! Трубите в рог! Подавайте сигнал к атаке! Я верну этого Орла, даже если это будет мой последний поступок перед тем, как отправиться на встречу со своими предками.
- Они идут! Вон они
Юлий кивнул, наблюдая снизу, как вениконы переваливают через край хребта, откуда он мог видеть конную королевскую группу, смотрящую на их импровизированную крепость, и варваров, ликующих при каждом звуке своих рожков, выкрикивающих оскорбления и угрозы в адрес ожидающих их солдат.
- Вы не ожидали, что их спугнут несколько деревьев?
Скавр пожал плечами, оглядывая круглое пространство, на котором его люди готовились вступить в бой.
- Я задавался вопросом, возобладает ли в их действиях здравый смысл. Если бы наши роли поменялись местами, я бы предпочел заморить противника голодом, так как без еды и воды у него не было бы другого выбора, кроме как сдаться.
Юлий покачал головой.
- Такой вариант вряд ли подошел бы для этих зверьков.
Трибун вздохнул.
- Нет. Я все же думаю, это все равно немного ложная надежда. Но, по крайней мере, Дубн и его люди дали нам шанс посражаться с некоторой гордостью, а не просто быть окруженными толпой и разорванными на части без особого шанса дать этим ублюдкам понять, что такое настоящий бой. - Он вытащил меч. - Я предлагаю тебе взять на себя командование резервом, примипил, и быть готовым заткнуть любую брешь в нашей обороне, в которую этим татуированным ублюдкам удастся прорвать. А, я просто похожу вокруг и посмотрю, какую пользу я смогу принести там, где битва станет немного горячее, ты не против?
Кальг бесстрастно смотрел вниз, как первые воины боевого отряда ворвались в оборону тунгров, а затем под руководством вождей своих кланов сотни воинов устремились к проем шириной в пять шагов между двумя упавшими деревьями.
- Хороший выбор.
- Что ты сказал?
Он повернулся к королю.
- Я сказал «хороший выбор», мой король. Ваши люди бросились в атаку на самое слабое место в обороне врага, с такой яростью, что они возможно и прорвут оборону этой импровизированной крепости. Вы можете ими гордиться, мой король Брем, они щедро тратят свои жизни в надежде подарить вам победу.
Победа, которая сделает твою кончину менее печальной, подумал он, и облегчит удар от твоей смерти без наследника. Я думаю, что я еще немного поиграю в бескорыстного советника, который будет стремиться выступать в качестве арбитра между различными претендентами на твой трон, одновременно укрепляя свою позицию среди всех них до такой степени, что независимо от того, кто победит, меня будут считать незаменимым человеком. И если тунграм удалось захватить Орла, то, надо полагать, они прикончили этого кровавого жреца с его предсказаниями о смерти. И что он хотел сказать словами «сын, принц и смерть»? Кажется, то, что он видел, было лишь твоей смертью, Брем, как оказывается...
Король внезапно выпрямился и уставился на схватку, бушующую под ним. Он обильно вспотел, его левый бок потемнел и стал мокрым от крови, которая продолжала течь из раны от стрелы в боку, но его лицо было жестким в безжалостных морщинах, как если бы он получил прояснение мыслей и силу воли от своих богов.
- Я вижу место, где будет совершен наш прорыв!
В просвете между двумя упавшими деревьями Пятая центурия Марка сражалась за свою жизнь с потоком варваров, пытавшихся оттеснить их обратно в круг, их передняя шеренга состояла из шести человек шириной, каждый из них наносил удары по плотной стене вениконов своими мечами. всякий раз, когда представлялась такая возможность, их щиты отражали удары и ломали вражеские клинки. Еще пятьдесят солдат плотно сгрудились позади них, все они держали копья над плечами передних рядов, чтобы вонзать их острые концы в лица и горла людей, стоящих фронтом перед ними. В то время, как дисциплина и подготовка римлян позволяли им затаскивать своих раненых обратно внутрь, павшим от их атак вениконам некуда было деваться, кроме как опускаться в пенящуюся, пропитанную кровью и мочой трясину под ногами с обеих сторон, а их попытки выползти из боя, усугубляя хаос в рядах своих воинов, на линии обороны тунгров. Какой-то отчаянный воинов забрался на ствол дерева справа от центурии, поднял топор и закричал, бросая вызов людям, находившимся под ним, а затем рухнул на ветки со стрелой в груди, выпущенной одним из хамийцев, стоявших позади напряженных солдат центурии.
- Толкать!
Квинт отбросил свой посох смотрящего и бросился в бой с копьем, которое он забрал у раненого солдата, неоднократно вонзая его в варварскую орду, даже во время непроизвольно сделанного шага назад, когда его ноги заскользили по грязи. В это время вениконы превосходя когорту. численность начали продавливать утомленных тунгров.
- Кажется, здесь требуется небольшая помощь, а, центурион?
Марк обернулся и увидел трибуна, стоящего рядом с ним с обнаженным мечом, но прежде чем он успел ответить, Скавр повернулся, чтобы отдать приказ Юлию.
- Примипил! Сюда требуются подкрепление!
Брем указал вниз на круг деревьев, и Кальг увидел, на что он указывал. В том месте, где Кальг наблюдал атаку соплеменников, римляне начали слабеть, отступая шаг за шагом, поскольку воины Брема оттеснили их с земли в просвете между двумя деревьями простым перевесом силы. Минуту назад их линия находилась не более чем в дюжине шагов от пней деревьев, обр