Проходя мимо станции в универсам Праттов, Фейт заметила кое-что необычное. Хэмиш, отдавший положенные сигналы при встрече дневного поезда, помог какой-то незнакомой женщине выйти из вагона на платформу. Она беспокойно огляделась по сторонам и спросила:
– Когда отсюда пойдет следующий поезд?
– Послезавтра, ровно в девять тридцать. Грузопассажирский состав класса «Д»…
– От вокзала ходит автобус?
Хэмиш спрятал руки за спину и скрестил пальцы.
– Нет.
– Благодарю вас, – кивнула незнакомка и двинулась прочь.
Хэмиш указал на Эдварда Максуини и его телегу возле входа на станцию.
– Наш извозчик может доставить вас в отель.
Пальчиком в перчатке женщина показала на свои чемоданы из свиной кожи, которые стояли на платформе посреди мешков с почтой и клеток с живой птицей. Хэмиш передал их Эдварду; незнакомка подхватила ручной плоский чемоданчик и обошла вокруг Грэхема, держась на очень почтительном расстоянии. Лодочки из крокодиловой кожи осторожно ступали по разбитым цементированным дорожкам. Наконец приезжая добралась до холла привокзальной гостиницы, сняла солнцезащитные очки и перчатки и кашлянула. Фред оторвался от газеты, обвел глазами бар. Женщина кашлянула громче. Фред встал и побрел к входу для постояльцев. Окинул незнакомку взглядом из-под своих бифокальных очков: худощавые, но изящные лодыжки, юбка-карандаш и жакет из парусины… Жакет дамочка сняла, и под ним оказалась белая гипюровая блузка, через которую просвечивало нижнее белье.
– Заблудились? – спросил Фред.
– Я бы хотела снять номер на две ночи. Если можно, с ванной.
Она протянула ему жакет. Фред отложил памятку по заполнению бланков, перекинул жакет через руку и любезно улыбнулся:
– Разумеется, мадам. Можете занять номер рядом с ванной комнатой. Она общая на этаж, но полностью в вашем распоряжении, поскольку в настоящее время вы – единственная постоялица, не считая мистера Пуллита, который не мылся уже девять лет. Номер очень хороший, окна выходят на запад, так что у вас есть возможность полюбоваться закатом, живописным коттеджем на вершине холма и общим пейзажем.
Эдвард вошел в холл и аккуратно поставил чемоданы на пол перед незнакомкой.
– Благодарю, – сказала она и слегка улыбнулась, затем перевела взгляд на Фреда.
Тот взял чемоданы и повел постоялицу наверх. Дама обошла номер, открыла дверцы шкафа, присела на кровать, заглянула под подушку, проверяя постельное белье, и наконец, взглянула на свое отражение в зеркале.
– Путешествуете? – поинтересовался Фред.
– Я решила, что день-два вдали от большого города пойдут мне на пользу. Правда-правда, я так и подумала.
– Ужин заказывать будете?
– Посмотрим, – произнесла приезжая и вышла на балкон.
Фред крикнул, чтобы она не стеснялась обращаться, и понесся вниз разыскивать Перл.
Постоялица устроилась на солнышке, прикурила сигарету, затянулась. Посмотрела вниз, на главную улицу, заметила наряды дангатарских женщин и разинула рот от удивления. Местные дамы, одетые с потрясающей элегантностью, прогуливались от библиотеки до аптеки и обратно, демонстрируя роскошные платья и, видимо, особо модные здесь брючные костюмы из искусственных тканей. На лавочках в парке мелькали яркие сарафаны с асимметричной линией горловины – последним писком высокой моды в Европе.
Приезжая спустилась в дамский зал и обнаружила там группу женщин, которые болтали за столиком, потягивая содовую с лимонным соком. Точные копии дизайна от Баленсиаги, да еще с отделкой каракулем!.. Сквозь дверную щелочку незнакомка принялась изучать женщин перед стеклянными окнами универсама. Держа в руках обычные плетеные корзины, они что-то читали в витрине. Толстая нечесаная тетка была одета в свободное платье из шерстяного крепа с воротником-хомутиком и цельнокроеными рукавами. Мягкая ткань струилась, точно жидкий мед, скрадывая очертания колодоподобного тела. На маленькой остроносой женщине, похожей на хорька, был надет двубортный костюм нежно-розового оттенка с широкими лацканами. Лиловая отделка смягчала землистый цвет ее лица. Рядом с ней, опираясь на метлу, стояла девушка с мальчишеской фигурой в платье такого фасона, который, кажется, еще даже не изобрели! Материал – тонкая черная шерсть; неглубокий вырез-лодочка от плеча до плеча, короткий рукав; лиф с напуском подобран широким черным ремнем из телячьей кожи с огромной пряжкой, тоже черной; узкая юбка длиной до колена, ах! Среди других модниц там была блондинка, щеголявшая бриджами из рытого бархата, хозяйка магазина в изысканном ансамбле с туникой из фая и еще одна невысокая подтянутая девица в шелковых брюках-капри и шикарной облегающей безрукавке…
Приезжая вернулась в номер и опять закурила. Каким образом парижский шик протоптал дорожку в эту провинциальную глушь, к обветшалым домишкам и дряблым фигурам заурядных домохозяек?
– Фейт постаралась с объявлением, – констатировала Рут.
Остальные согласно закивали.
– Очень художественно, – высказалась Мэриголд.
– И не говорит, во сколько обойдется все удовольствие, – язвительно заметила Бьюла.
– Как обычно, – пожала плечами Лоис.
– Да уж не в этот раз, – энергично затрясла головой Бьюла. – Клубу нужна новая форма для арбитров, кроме того, Фейт берет за оркестр: они много репетируют, разучили новые песни и опять сменили название.
– Ну, вы-то все знаете, – фыркнула Перл.
Бьюла уперла руки в бока.
– Вдобавок к нам едет Уинерп.
Все вытаращили глаза.
– Уинерп? К нам?
Бьюла закрыла глаза и медленно кивнула.
– Пожалуй, лучше зарезервировать места, – сказала Мюриэль.
– И поближе друг к другу, – прибавила Лоис.
Они снова посмотрели на объявление.
Нэнси, все так же опиравшаяся на метлу позади прочих, подала голос:
– Недавно кое-кому доставили еще один здоровенный ящик.
– Откуда теперь?
– Из Испании?
– Из Франции?
– Из Нью-Йорка, – произнес сержант Фаррат.
Подруги, вздрогнув, обернулись.
– Да-да, из Нью-Йорка. Я был там, когда она вскрывала посылку.
– Я свое платье уже забрала, – сказала Перл. – Вот где шик!
– Я тоже забрала.
– Ну, мое-то будет отличаться!
– У меня тоже оригинальный фасончик.
– Ох, дамы, – мечтательно промолвил сержант Фаррат, приподняв плечи и зажмурившись от восторга, – видели бы вы ткань, которую Тилли заказала для себя!.. – Он закрыл щеки ладонями. – Шелковая органза цвета фуксии! А дизайн… Она настоящий кутюрье, – вздохнул сержант. – Линии Баленсиаги, простота Шанель, драпировка Вионне и тонкий вкус Делоне![28]
Сержант Фаррат в лихо сдвинутой фуражке удалился, сверкая начищенными туфлями.
Карандаш в руке Перл завис над блокнотом. Гостья изучала меню, в котором значились три блюда.
– Что будем заказывать, милочка?
Постоялица взглянула на нее и спросила:
– Откуда у вас это платье?
– От местной портнихи. Позволю себе предложить вам бифштекс с салатом. Либо, если вы не слишком голодны, суп. Могу разогреть пирог или приготовить сэндвич…
– Ваша портниха принимает клиенток в нерабочее время?
Перл вздохнула:
– Скажем так, она работает на дому.
– Где она живет?
– В доме на холме.
– Вы не могли бы проводить…
– Я расскажу вам, как туда добраться, после того как вы закажете бифштекс. Как вам его прожарить?
Приезжая в одной комбинации и чулках стояла перед камином, листая альбом с эскизами Тилли. Костюм от Шанель небрежно висел на стуле. Тилли стояла рядом с блокнотом и портновским сантиметром, восхищаясь элегантным перманентом и изящным маникюром гостьи.
– Да, – улыбнулась та, – я определенно хочу платье из чесучи с узеньким воротничком-стойкой, как у барменши, и вот эту вариацию модели Диора, и еще брючный костюм… Насколько я понимаю, вы сами их конструируете. – Она продолжила с интересом просматривать эскизы.
– Желаете что-то изменить в фасоне? – спросила Тилли.
– Разве что по мелочам. Если что, внесу изменения сама. – Гостья посмотрела на Тилли. – Вижу, тут есть авторские модели.
– Да, мои.
– Понятно. Почему бы вам не пойти работать ко мне?
– У меня здесь свой бизнес.
– Здесь? Простите, это где?
– Здесь – это там, где я нахожусь в настоящий момент.
Приезжая фыркнула:
– Вы зарываете талант в землю.
– Напротив, мои услуги очень востребованы. В любом случае на бумаге мне должны немалую сумму, но пока со мной не расплатятся, я не могу переехать на Коллинз-стрит.
Гостья посмотрела на закрытую дверь за спиной Тилли:
– Не покажете свою мастерскую?
Тилли улыбнулась:
– А вы бы мне свою показали?
Некоторое время спустя она проводила клиентку к задней двери и вручила ей фонарь.
– Оставьте его в почтовом ящике у подножия холма. Оттуда начнется уличное освещение.
– Спасибо, – поблагодарила приезжая. – Вы пришлете счет?
– Пришлю.
– И я сразу же его оплачу. – Хозяйка и гостья обменялись рукопожатием. – Если передумаете…
– Спасибо за предложение, но, как вы уже поняли, пока что я не рассматриваю вопрос переезда. У меня на это несколько причин. Если что, я знаю, где вас найти, – сказала Тилли, закрывая дверь.
По мере приближения бала заказчицы толпами осаждали дом Тилли, барабанили в заднюю дверь и требовали «уникальный дизайн» и «оригинальные аксессуары». Она показывала им фотографии знаменитых европейских красавиц и старалась объяснить, чем стиль отличается от моды. Тилли советовала дамам либо подстричь волосы (после чего город в поразительном количестве наводнили копии Луизы Брукс[29]), либо каждый вечер перед сном проводить по ним расческой не меньше ста раз. Тилли демонстрировала, как делать начес, валик «помпадур» и другие прически; заставила жительниц Дангатара отказаться от заколок, ракушечных бус, пластмассовых цветов, париков и кос, лент, гребней, дешевых украшений для платьев, бижутерии из цветного стекла и пуговиц в форме сигарет. Она убедила их переделать старые ожерелья в браслеты и серьги, накупить у мистера Олменака хны и красителей для волос (как выяснилось, он держал все это в ассортименте чуть ли не со времен Прекрасной эпохи), показала, как правильно наносить крем для загара, солнцезащитные средства и основу под макияж; научила пользоваться карандашом для век, порекомендовала заказать новое белье, цитируя при этом Дороти Паркер