— Вот теперь я могу тебя слушать, — сказал он через несколько часов, нежно целуя любимую в висок. Яра не сразу поняла, о чем он спрашивает. А потом приподнялась, ища взглядом тунику.
— Ты куда?
— Это слишком больно вспоминать. Я не могу так, мне сейчас слишком хорошо.
— Нет, — он решительно прижал её к себе. — Именно так. Так будет легче. Говори.
Слушал Дар молча. Он ожидал всего, чего угодно, но только не того, что Яра дочь графа. Прав был Рамир, этот узел не развязать. Его отец — кровный враг любимой девушки.
— Что с тобой?
Дар отпустил ее и сидел, обхватив голову руками.
— Всё гораздо хуже, — пробормотал он.
— Ты что-то слышал об этом?
Он помотал головой.
— Я знаю только то, что с нашей первой встречи я думаю о тебе. Думаю непрерывно. Давай уедем. Месть не женское дело.
— А умирать, бросаться с башни, когда враг захватывает твой дом, бежать и прятаться годами, это женское? Разве можно простить?
— Всё сложнее. Что ты знаешь о своих предках? О своем деде, прадеде? Откуда они?
— Что значит откуда? Они всегда здесь жили.
— Тебе так говорили?
— Н-не помню, я не интересовалась тогда. Но я знаю, иначе и быть не могло.
Медленно подбирая слова Дар сказал:
— В замковой библиотеке есть история графства. В храме Асхара есть родословная всех, кто когда-либо жил на этой земле и правил ею.
Яра повернулась к нему, требовательно глядя в глаза.
— Ты знаешь. Почему не хочешь сказать?
— Тебе будет тяжело. И ты не поверишь словам.
— Но мне не попасть ни в библиотеку, ни в хранилище знаний храма.
Он неожиданно спросил:
— Сколько лет Марге?
— При чём здесь это?
— Я слышал колдуньи живут долго и остаются молодыми. Как давно она живет в этих землях?
Яра вспомнила интерес Марги к приятелю Дара и, чтобы не выдать истинный возраст своей лесной мамы, уклончиво ответила:
— Давно.
— Расспроси её. Если она так молода, как кажется, то быть может она слышала от своей матери, или той, кто её учил.
— Почему ты…
Вместо ответа он нежно поцеловал её в губы. Яра попробовала воспротивиться, всё ещё охваченная возмущением. Но Дар был настойчив, и она ответила. Поцелуи перешли ниже. Разум Яры помутился, когда его губы легко коснулись основания шеи. Словно пробуя её на вкус, Дар втянул кожу губами и пощекотал языком. Яра не успела заметить, как снова оказалась на спине.
— Ты теперь моя жена.
— Ещё нет.
— Уже да, — и отмёл все возражения прижав её всем телом.
— А теперь? — спросил он, когда они лежали прижавшись друг к другу. И он ласково прижимался губами к ее виску.
— Я не смогу оставить брата, — неуверенно сказала Яра.
— Алар твой родной брат? Вы не очень похожи.
— У нас был один отец.
— Бастард, — понимающе сказал Дар.
— У нас больше никого не осталось.
— Я поговорю с ним сам. Но прежде всего, ты станешь моей женой.
— Ты сам говорил, что мне нельзя в город.
— Мы и не поедем. В графстве Горис недалеко от границы есть небольшой храм.
Глава 25. Арест Дара
Дар ехал в замок один. Больше всего ему хотелось остаться рядом с молодой женой.
Они только что вернулись из храма Асхара, уставшие после многочасового пути, но счастливые. Жрец проверил их ауры, покачал головой по поводу утраченной невинности невесты. Но Дар заверил, что поспешил именно он, и девушка чиста перед будущим мужем.
Храмовый огонь подтвердил это. Они прошли сквозь стену пламени, не опалившего их, но сжёгшего всё, что их разделяло. Сгорело то прошлое, в котором их не было друг у друга. Но часть священного огня оплела их запястья, оставив золотящиеся браслеты.
— Это невозможно, — толстенький, ещё недавно очень вальяжно двигавщийся жрец, чуть ли не прыгал вокруг них, — сам Асхар благословил ваш брак. И наш храм. Я не слышал о браслетах истинной связи уже лет тридцать.
Как же трудно было Дару. Сейчас ему хотелось только одного, забрать Яру и уехать туда, куда обещал проводить Рамир. А для этого нужен был сам Рамир.
Солнце садилось, когда он проехал через ворота замка и направился к конюшне. Спешился, передав поводья конюху. И услышал за спиной недовольный голос Шерга.
— О, нашёлся. И где же вы были, ваше сиятельство, трое суток?
— Я должен отчитываться? — холодно спросил Дар. Меньше всего ему сейчас нужны были разборки, тем более со старым учителем. Но очень уж требовательно и неуважительно прозвучал вопрос.
— Желательно. Но да, вы правы, отвечать вам, ваше сиятельство, предстоит не передо мной. Прошу прощения. Но вам придётся сдать оружие, — и добавил при виде взлетевших бровей Дара: — приказ графа Делира.
Рядом с Шергом уже стояли четверо гвардейцев, на лицах готовность броситься в случае сопротивления.
Где-то Дар уже это видел. Ах, да, так его встретили перед императорским дворцом, когда он вернулся с востока. Но там он был искренне удивлён, а здесь в родном замке он чувствовал себя кругом виноватым. Та встреча в таверне с Ярой сбила его с пути. Он запутался. Но всё же сказал то же, что и тогда в столице:
— Это какая-то ошибка.
— Возможно.
Всё повторилось. Граф Делир стоял у окна в своём кабинете, как в день первой встречи. Он повернулся на звук открывающей двери, и Дар готов был поклясться, что лицо его на мгновение исказилось ненавистью. Гримаса была столь же мимолетна, как прошлый раз выражение страха.
— Ну здравствуй, — процедил он сквозь зубы, — с-сын. Где тебя носило эти три дня?
— Отец, я не понимаю…
— Это я не понимаю, — загремел голос графа. — Выйдите все! Шерг, останься.
Граф дождался, когда выйдут посторонние.
— Объясни мне, какое отношение вы с Рамиром имеете к бегству пленника из подземелья?
— Отец!
— Не вздумай отпираться. В ваших покоях слуги нашли следы его пребывания. Рамир уже сознался.
— Я и не собираюсь отрицать, — твёрдо сказал Дар.
— Вот как?
— Как он сбежал, не знаю, но мы нашли его спрятавшимся в наших комнатах. Искалеченного палачом. Отец, если бы это был взрослый… но это мальчик младше Грая. Грай в тот момент был у меня…
— Грай видел?
— Нет, но я не мог при нём, отдать его ровесника палачу.
— Подумаешь, какие мы нежные, — фыркнул граф. — И ты думаешь я передам в твои руки графство?
— Я не претендую…
— Помолчи. Чтобы управлять землями нужна твёрдая рука, и да, иногда приходится поступать жёстко, жестоко. Милосердие к поверженным врагам обходится дорого. Ты слаб.
— Отец, это оскорбительно, в боях…
— Здесь нет боев, здесь есть жизнь, есть враги, которые ждут твоей слабости, чтобы ударить в спину.
— Но это всего лишь мальчишка.
— И куда он делся?
— Я отпустил его. Рамир не виноват.
— Ну конечно, а он говорит, что ты ни о чем не знал. Вы хорошо спелись за восемь лет. И ты изменился не в лучшую сторону.
Дар виновато опустил голову. Отец прав во всём, и даже сам не подозревает насколько. Длинный рукав скрыл брачный браслет на его левой руке.
Явно не время было принимать поздравления.
— Шерг, отведи его в комнату. Пусть посидит под домашним арестом. Подумает.
Снова гвардейцы по бокам и сзади. Редкие слуги, завидев процессию, испуганно прижимались к стенам. Шерг шёл позади всех. На повороте Дар обернулся и успел увидеть его мрачное лицо. Дошли до комнаты. Дар, прежде чем зайти внутрь, встретился взглядом с Шергом. Тот вздохнул, и зашёл внутрь вместе с арестованным. Гвардейцы остались снаружи.
— Алиас, что происходит?
— А разве ваш отец не объяснил вам?
— Где Рамир?
— В подземелье.
— Его пытают?
Шерг снова тяжело вздохнул.
— Алиас, ты можешь ему помочь? Ведь не так велика вина.
— То есть организовать побег? Пойти по вашим стопам?
— Но ты ведь понимаешь…
— Нет, не понимаю, как вы дошли до этого. Можно было вступиться за парня, как-то договориться с графом, но устроить побег. Пойти против воли отца. И, кстати, как вам удалось вытащить его из подземелья?
— Мы не вытаскивали, когда вернулись из леса, он прятался здесь. Слово чести.
Похоже Рам не выдал Бесси, а Алиас не задал дополнительных вопросов, так что Дар не солгал.
Шерг наклонил голову. Поверил.
— Узнай хотя бы, что с Рамиром.
— Как же вы похожи на вашего… дядю.
— На Агвида? — удивленно спросил Дар. — Это здесь при чём?
— Я не про внешность. С ним тоже вечно были проблемы.
Шерг помолчал. Дару показалось, что он ещё что-то хочет сказать. Но Шерг просто кивнул и вышел. Щёлкнул замок. Дар посмотрел на дверь и только сейчас заметил, что засов с внутренней стороны снят. Подёргал дверь, ведущую в комнату Рамира — заперто с той стороны.
Только сейчас понял, что голоден. Но стучать и спрашивать, принесут ли ему еду, не стал. Он потерпит, не впервой, унижаться не станет. Гораздо хуже было то, что завтра утром Яра его не дождётся. На душе стало тоскливо. Что предпримет его девочка? Опять отправится в город, рискуя собой?
Дар отвернул рукав на левом запястье. Хорошо хоть руки ему не связали, тогда его брак перестал бы быть тайной. А сейчас ох не время было его обнародовать. Даже если бы Яра не принадлежала к семье врагов, всё равно это было бы ошибкой. Он заключил брак, не испросив благословения старшего в роду. Последнее время он всё делает не так, как одобрено многовековыми традициями.
Может, он просто привык за восемь лет вдали от дома рассчитывать только на себя, оторвался от корней. Только Рамир был рядом. И они друг другу доверяли. А сейчас он ничего не может сделать, ни для любимой женщины, ни для друга.
Дар сидел на кровати, сжав голову руками. Почему он чувствует себя так, словно у него связаны руки? Причина в том, что он арестован собственным отцом. Арестован справедливо, и не имеет права протестовать.
Будь он в стане врага, он бы непременно что-нибудь придумал.