судя по твоему тону, ты, наверное, это уже не услышала, – Сестра сипло закашлялась. – И что дальше, Ксю? Кинулась выполнять поручение босса, имея в виду совсем-совсем не то?
– Ничего, – отрезала я, – уточнила. Я еще ни разу не попадала в такую глупую ситуацию. А всё по вине твоего умалчивания и сарказма.
– Ох, Ксю… Прости! Я не хотела тебя подставлять. Я вообще не думала, что ты серьёзно настроена. И что задержишься там надолго… Это же совсем не твоё, ты не можешь…
– Чего я не могу? Бумажки перекладывать или кофе наливать? – возмутилась я. – Там работа не бей лежачего, как вообще на ней можно чем-то не угодить боссу?
– Так ты серьёзно решила там работать? Подожди, Марков тебя ещё погоняет, посмотрим, как ты потом запоёшь!
– Пока терплю. Но, если честно, я ещё не столкнулась ни с чем из ряда вон… Кроме этого фикуса. С твоей подачи. Так что признавайся, о чём ты ещё умолчала?
– Ох, даже не знаю… Есть нюансы. Но это же звезда, Ксю! У него заскоков тьма. И они постоянно меняются. То одно, то другое. То кофе не так подала, то не туда поставила, то слишком горячий, то слишком холодный.
– Кажется, ты говорила, что он взбесился, потому что ты ему кофе забыла принести? Или не так поставила?
– Ксю, это всё придирки бывшей звезды. До сих пор не может понять, что его звезда уже закатилась… «тю-тю». Вот и ко мне он придирался. А когда очередной припадок звёздной болезни на него нашёл, уволил меня. И слышать ничего не захотел.
Я вздохнула: Анькину версию событий я помнила хорошо. И кое в чём она находила свои подтверждения.
– Вернее, захотел, – продолжала Аня, – но я… Ой, всё, давай не будем, а? Самой тошно от всей этой ситуации. И ты тоже вляпаешься по самое не хочу. Настырная.
– Захотел? Почему ты его не выслушала? – зацепилась я за слова сестры. И чертыхнулась. Всё выглядело так, будто я выгораживала Маркова!
– Потому что я о таком и слышать не желаю.
– Погоди, Ань? Он тебя домогался, что ли?
– Не домогался, Ксю, но намёки были… И я же в отношениях была на тот момент, а потом начались придирки, припадки звёздной болезни. Ох, настроение портится только от разговоров об этом Маркове. Давай закроем тему, а? Ты сама когда планируешь оттуда сваливать? Ты же бухгалтер как-никак.
Я вздохнула. Днём мне приходилось прохлаждаться, а вечером заниматься привычной работой. Я, конечно, взяла паузу, но кое-что всё равно нужно было делать…
– Долго я у Маркова не задержусь, Ань. А ты когда к врачу пойдёшь?
– Скоро, Ксю.
– Только не торопись принимать решение, хорошо?
Анька сердито засопела:
– Что значит, не торопись, а? Мне двадцать три года, я безработная… Какие шансы у меня вырастить нормального ребёнка? Одной! Я ещё ничего не решила, но… не думаю, что смогу себе позволить родить.
Я перестала наседать на сестрёнку. Её жизнь как-никак. Настроение у меня немного испортилось. Было жалко кроху, которого Анька не хочет видеть в своей жизни… Ладно, некогда скучать. Надо делом заняться. Я села немного поработать. И отвлеклась только на звук дверного звонка.
Глава 17. Ксения
Я недоумеваю, кто бы это мог быть. Я никого не жду в гости ни сегодня, ни уж тем более в субботу днём. Но ноги уже сами несут меня к двери. Какой-то незнакомый мне парень. Помедлив секунду, распахиваю дверь.
– Варягина Ксения?
– Да, это я.
– Вам доставка. Проверьте, пожалуйста, всё ли в порядке, и распишитесь в накладной.
Я недоуменно смотрю на пакет с коробкой внутри.
– Я ничего не заказывала.
Парень пожимает плечами:
– Девушка, я всего лишь курьер. Доставка из магазина оформлена на ваше имя и адрес. За всё заплатили.
Стра-а-анно… Кому понадобилось меня радовать? И главный вопрос – чем? Моё любопытство одерживает верх. Я забираю пакет и достаю коробку. Открываю. Туфельки! Точь-в-точь как мои, которые я вчера благополучно убила! Нет, не точь-в-точь, а та же самая модель и размер. Я примеряю их. Кажется, всё в полном порядке.
– Претензий нет? – нетерпеливо спрашивает парень, глядя на меня.
Я довольно киваю и ставлю закорючку в накладной. И только потом замечаю маленький клочок бумаги, лежащий на дне коробки. Беру в руки светло-жёлтый листочек в форме яблочка. У меня на рабочем столе лежит стопка таких листов для записи с клеевым краем. Корявым почерком босса на листочке выведено:
«Возвращаю Золушке её туфельки».
Глупая улыбка расплывается на моих губах. Я красуюсь перед зеркалом: эти туфельки мне сразу понравились. Красивые и очень удобные, несмотря на высокий каблук. Если не гарцевать на них, как я это делала вчера, цены им не будет. Тут же хмурюсь. Туфли недешёвые. Мягко говоря. Позвонить боссу и спросить, с чего вдруг такая щедрость? Вообще-то я собираюсь мстить этому гаду, а не принимать от него подарки. Пусть даже такие приятные…
Мои размышления прерываются телефонным звонком. Алик. Проснулся, наконец-то!
– Привет, Ксенька-шаловливая ручка! – начинает он сразу же.
– А вот и не угадал…
– Как? – ужасается приятель. – Только не говори, что у тебя ничего не вышло! Сладкая, я так и знал, что тебя нельзя отпускать на такое ответственное задание без предварительной подготовки.
– Что ты несёшь, Алик? Какая ещё подготовка?
Алик фыркает.
– В твоём случае элементарная. У тебя же скоро день рождения? Я знаю, что я тебе подарю!
– Стриптизёра?
– Нет, детка! На это мы будем смотреть вместе. А тебе я подарю фаллоимитатор. Вспомнишь, как нужно обращаться с мужским половым органом, потренируешься.
– После этих слов я даже не знаю, как тебя назвать. Сучкой язык не повернётся.
– И правильно сделает. Твой язычок умнее тебя. Кто, кроме меня, превратит унылого бухгалтера в богиню любви и красоты?
Я вздыхаю и иду на кухню. Хоть Алик только проснулся, но слух у него отменный.
– Та-а-ак, и чем ты там цокаешь по кафелю кухни?
Я так и не сняла туфли. Но чтобы не смущать приятеля, скидываю их и усаживаюсь на подоконник, подтягивая к себе чашку какао, щедро сдабривая её маршмеллоу.
– Как прошло? – спрашиваю я у Алика. – Хорошо оттянулся?
– Нет, детка. Тебе не удастся меня заговорить. Давай, порадуй своего котика. Расскажи всё. С подробностями. С теми самыми, которые стыдливо прячутся за плашкой восемнадцать плюс.
Я посмеиваюсь и отпиваю какао.
– Ну! – нетерпеливо восклицает Алик. – У меня вчера был нерыбный вечер. Дай я хотя бы за тебя порадуюсь!
– Радоваться нечему, Алик.
– Угу. Всё-таки не примяла ты его Бенито, да? Струсила?
– Чего-чего? Какой ещё Бенито? – давлюсь я смехом.
– Тот самый, – одёргивает меня Алик, – который тебе нужно было пустить по умелому туннелю ласковых ладошек…
– Представь себе, Алик… Я не струсила. И даже кое-что успела… Прежде чем всё пошло наперекосяк.
– Ну, не томи!
– Я успела расстегнуть ремень и ширинку, – медленно произношу я.
– Ты будешь мне пересказывать стриптиз по телефону? Дальше что было? Хорош Бенито?
– О-о-о-очень… У меня даже фото есть. Прислать?
– Ты сделаешь мой день. Присылай, конечно же.
Я хихикаю и включаю динамик громкой связи, параллельно отправляя Алику фото приёмной на WhatsApp. Через несколько секунд раздаётся возмущённый вопль Алика:
– Ах ты сучка крашеная! Да меня так уже, знаешь, сколько лет не разводили!
– Я тебя не развожу, Алик. Бенджамин на фото.
– Расскажи это Марии Терезе. Я что, по-твоему, не знаю, как выглядит член?
– Ох, Алик… Бенджамин – это не член. Бенджамин – это фикус. Вон там в углу видишь зелёную шапку листвы? Это и есть Бенджамин…
– Оу…
Судя по звукам, Алик тоже шлёпает на кухню.
– Эту шокирующую новость нужно залить чем-нибудь бодрящим, – заявляет мне приятель. Гремит кубиками льда и наливает в бокал. Дайте-ка подумать…
– Blue Curacao, Алик?
– Разумеется. У меня лёгкий культурный шок. Я не могу пережить эту новость в трезвом состоянии. Вот это облом, Ксю.
Алик делает несколько глотков.
– Мне уже немного полегчало. И я заметил нестыковочку. Кажется, ты мне врёшь… Ты же сказала, что почти стянула с него штаны?
– Да, Алик, так и есть, – вздыхаю я, – он обнаружил, что я тянусь к его сокровенному…
– Бенито, – опять вставляет свои пять копеек Алик.
– Прекрати, Алик! Дай рассказать, или ничем больше не поделюсь с тобой.
– Всё-всё, я рыбка-молчунья, – торопливо соглашается Алик.
– Вот как только он обнаружил, куда я тяну свои ручонки, он и рявкнул мне, что «Бенджамин – это фикус!» Это позор, Алик! Я ещё никогда не чувствовала себя так. Меня как будто в дёгте извозюкали и в перьях обваляли.
– Угу… А теперь послушай меня, Ксю. Что-то тут нечисто. Хочешь сказать, этот Аполлон лежал на диване и ждал момента, пока ты потянешься к его ширинке, чтобы тебя остановить? Долго же он ждал!
– Он лежал, прикрыв глаза.
– И что? Да твои каблуки цокают, как подковы гвардейского коня!
– Алик, я вчера побила все свои рекорды. Я подвернула каблук и вошла босиком. Он ничего не слышал и не видел. А когда почувствовал, вот тогда всё и произошло.
Алик заржал.
– Я бы на это посмотрел. Наверное, он решил, что ты сексуальная маньячка! Хи-хи-хи!
Я в двух словах пересказываю Алику оставшуюся часть истории.
– Та-а-ак, ты умолчала об одном. Не могла ты не отреагировать на секси-босса. Признайся, млела, да?
Алик едва ли не мурлыкает в телефонную трубку.
– Ты невыносим!
– Ксю, такого я ещё ни разу в жизни не слышал. Такое фееричное попадалово. Это надо отметить! А дальше что?
– Да ничего! Я и без того чувствую себя последней идиоткой. Вчера у меня появилась парочка идей. Но сегодня при свете дня я передумала… Чёрт! Ещё и босс подарил мне эти туфли взамен испорченных… Я думаю, что мне не стоит…
– Стоп! – перебивает меня Алик. – Вот только не говори этого. Забудь. Даже не вздумай.
– Не уверена, что правильно поступлю, оставив туфли. И на работу теперь идти совсем не хочется. Я опозорена! Честно говоря, это вообще не работа, а хрен знает что!