Во сне его лице выглядело чуть мягче, но всё равно было жутко привлекательным. Я поколебалась немного, но расшнуровала его туфли и потянула с ног. Нет ничего хуже, чем спать в ботинках. Осторожно расстегнула браслет часов, сняла запонки и развязала галстук-бабочку. Не удержавшись, расстегнула несколько пуговиц на рубашке. Вид крепкой мужской груди с тёмными завитками волос взволновал и толкал мысли не в том направлении. Вообще-то направление было вполне естественным, но всё так сложно в отношениях с Давидом.
Ха, Ксю, вот ты уже и отношения себе какие-то придумала. Которых нет… Босс мирно посапывал, а я решила расслабить ему немного ремень на брюках. Пытаться стянуть с него брюки было бы чревато последствиями, а вот немного расслабить ремень, чтобы он не врезался в кожу живота во сне, можно. Я осторожно принялась за дело. А босс пьяно пробормотал:
– Бэмби, ты уже второй раз покушаешься на мой член…
Я отпрянула.
– Я не покушаюсь. Я просто…
– Просто в очередной раз лезешь ко мне в ширинку. Уже бы отсосала и успокоила свою душу…
Да как он посмел?! Слёзы обиды вскипели на моих глазах. Я вскочила и от злости запустила в наглого босса подушкой. Вот и крючься на диване одетым и без одеяла. Я забежала в спальню и закрыла за собой дверь на замок.
Через мгновение послышался стук в дверь. Босс тарабанил и что-то говорил, но я ничего не хотела слушать, воткнула наушники и сделала музыку погромче. Всё-таки зря я про него хорошо думаю и беспокоюсь о его здоровье! Надо было позволить Карельскому поухлёстывать за мной, пусть бы Марков почернел от злости, как синяк на его колене. А в том, что завтра у него будет огромный синяк, я не сомневалась. Карельский постарался от души.
Глава 38. Ксения
На следующее утро моя злость на босса странным образом куда-то делась. Нет, я очень сильно хотела злиться на Давида. Но у меня это никак не получалось. Как ни крути, а он был прав. Во-первых, босс был пьян. Во-вторых, что он ещё мог подумать, когда я начала расстёгивать ему ремень? Конечно, только о своих причиндалах и о том, как получше их устроить! Сама виновата… Если и были во мне остатки какого-то недовольства, они мгновенно испарились при виде Давида, лежавшего на диване в гостиной. В трусах и с опухшим почерневшим коленом.
– Ужас! – воскликнула я.
– И тебе доброго дня, соня, – отозвался Давид, – принеси, пожалуйста, ещё лёд. Если уж соизволила проснуться.
Я посмотрела на часы: половина первого. Какой кошмар! Вот это я сплю… А всё потому, что вчера уснула, слушая музыку. Телефон разрядился, будильник не сработал. Я быстренько принесла боссу пакет со льдом.
– Вы же никуда не пойдёте? – покосилась я на его спортивную сумку.
– С чего ты взяла? – удивился Давид. – Пойду, конечно же.
– Вот с этим? – показала я на его ногу. – С этим даже не ходят! Не говоря уже о том, чтобы бегать!
– Ошибаешься. Ладно… Сама всё увидишь. Через полтора часа надо быть на месте.
– Это глупо! Только себе вредить… – принялась я увещевать босса.
Но тот был непреклонен, только цыкнул, чтобы я собиралась. Иначе он закроет меня в номере отеля. Пришлось одеваться. Я надела тоненький джемпер, юбочку длиной чуть выше колена и туфельки на устойчивом каблучке.
Самый главный гнус Самары – Карельский уже был на поле. Макс встретил меня и Давида самодовольной ухмылочкой.
– Играем на победу? – поинтересовался он.
– Разумеется, – подтвердил Давид.
– Может, ещё что-нибудь поставишь?
– Ты одной победой смотри не подавись, – отрезал Давид и развернулся, направляясь в раздевалку.
– А ты, Ксения, за кого болеть будешь? – подмигнул Карельский, оглядев меня с головы до ног.
– Ещё не определилась, – ответила я и пошла за Давидом. Может быть, удастся его отговорить участвовать в этом цирковом представлении?
Босс уже переодевался.
– Давид Антонович! Вам нельзя! – решительно заявила я, перегородив ему доступ к спортивной сумке.
Босс обхватил меня за плечи и просто переставил в сторону, как игрушку. Конечно, с его ростом и мускулами. Давид рванул на себя молнию сумки и достал спортивную форму. Стянул через голову тонкий джемпер и натянул красно-зелёную спортивную футболку. Я схватила сумку и потянула её на себя, застегнула молнию и села на неё попкой. Давид прищурился.
– Варягина! Брысь отсюда.
– Нет.
– Я тебя всё равно отсюда вымету. По-хорошему или по-плохому. Наверное, ты хочешь по-плохому, – проговорил Давид, а сам стянул брюки, оставшись в одних трусах. Посмотрел на меня и фыркнул: – Я уже понял, что ты пришла сюда только затем, чтобы посмотреть на меня. В гостинице посмотришь. Я тебе в честь победы даже стриптиз покажу. Совершенно бесплатно. Так что встань с сумки. И побыстрее.
Я вцепилась в сумку пальцами и отрицательно мотнула головой.
– Нет. Не встану. Вам нельзя!
– Прекрати мне выкать. Надоело.
Босс обхватил меня за талию и начал отрывать от сумки. Я взмахнула ногой и нечаянно попала ему по колену. Давид зашипел, но всё-таки выдернул сумку у меня из рук.
– Вот именно поэтому и нельзя! Чёрт бы тебя побрал! Давид! – крикнула я изо всех сил.
– Не ори, Ксения.
– Давид, – ещё раз повторила я, – посмотри на свою ногу. У тебя колено распухло, и синяк чёрный.
Давид уже натянул шорты, поправляя их.
– Представь себе, это футбол. Травмы случаются. И этот синяк – ерунда.
– Конечно, ерунда! По сравнению с предыдущими травмами! – не выдержала я.
– А ты что, просвещённая? Ты же далека от спорта.
Босс невозмутимо натягивал гольфу и шнуровал бутсы. От вида шипованных бутс вблизи мне подурнело. Я только подумала, что случится, если Карельский ещё раз попадёт бутсой в колено Давида, а в глазах уже потемнело от страха. Я едва держалась на ногах и села на лавку.
– Я знаю не так много, Давид. Но даже мне понятно, что три разрыва ахиллова сухожилия, разрыв крестообразных связок и разрывы подколенного сухожилия — это серьёзные травмы.
Давид удивлённо посмотрел на меня.
– Ты что, изучила статьи в сети обо мне?
– Не жалуюсь на плохую память, только и всего, – чуть покраснела я.
– Ага. Верю.
Босс уже затянул шнурки на второй бутсе и двинулся на выход. Я подскочила и пошла за ним, бубня одно и то же. Давид не обращал на меня никакого внимания. Были задеты гордость и его мужское самолюбие. Перед самым выходом на поле я предприняла последнюю попытку, схватила его за футболку сзади и дёрнула на себя. Давид обернулся, немного раздражённо сказав:
– Варягина, ты хуже клеща. Что тебе ещё надо?
– Давид, послушай. Карельский грязно играет! Он специально вчера ударил тебе по колену. И будет бить ещё. Тут же нет судей. Он не станет церемониться.
– Допустим, так оно и будет. Дальше что? Тебе какое дело?
Глава 39. Ксения
Я выдохнула и быстро произнесла:
– Не хочу носиться вокруг недовольного босса, лежащего пластом после тяжёлых травм.
Давид усмехнулся и собрался разворачиваться.
– Давид! Ну, пожалуйста… Не надо тебе туда идти! Кому и что ты докажешь? Пусть Карельский сам гоняет свой мячик. Перед зеркалом. Чтобы смотреть и радоваться, какой он классный!
– Вот именно поэтому я и хочу утереть ему нос. Твоему классному Карельскому, – съязвил босс.
– А если получится наоборот?
– Значит, порадуешься за Макса и будешь ходить в его футболке. Футболка победителя, как-никак.
– Сдался он мне! Не нужна мне его футболка. Мне твоя футболка нравится!
Босс рассмеялся, подняв моё лицо за подбородок.
– А прямо сказать слабо, да? Ладно, Ксения. Время только зря теряем. Я пойду играть. А ты определяйся, за кого будешь болеть.
Давид подмигнул и побежал на поле. Все остальные игроки были уже там. Я осталась стоять в тёмном проходе. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Мне было страшно за Давида. Как он вообще ходит с такой распухшей ногой? Я бы легла и лежала пластом, а он ничего, даже бегает. Ещё и играть собирается. С травмой. А во всём виноват Карельский.
«Мелочный, завистливый ублюдок, – неожиданно зло подумала я. – Да что б ты себе ногу сломал, пока будешь финты крутить. Нет, лучше обе! Сразу».
– Ну, наконец-то! – крикнул Давиду Карельский. – Размяла тебе твоя секретутка главную мышцу от спазма?
Нет, всё-таки какое обманчивое впечатление может произвести внешность! Поначалу Карельский показался общительным и милым рубахой-парнем, а говорит такие гадости! Ладно. Поделать уже ничего не сможем. Я поплелась в раздевалку и, закинув сумку на плечо, вернулась на поле, заняв место у самой кромки.
Карельский заметил меня и подбежал, попинывая мячик. Остановился рядом и начал выделывать какие-то фокусы ногами. Понятия не имею, как называются эти приёмчики. Но обращался с мячом он ловко. Так ловко, что ему в цирке можно было выступать. В качестве дрессированной мартышки.
– У вас соревнование по трюкам с мячом? – невинно поинтересовалась я, улыбнувшись.
Карельский хохотнул и, наконец, прекратил выёживаться.
– Сейчас сама увидишь, кто и на что способен. Сдуется Марков. Этот мажор отрастил себе огромную задницу, сидя в офисном кресле.
Мне стало жутко обидно за задницу Маркова. На мой скромный взгляд, она была у него идеальной. Крепкой и подтянутой. Но Карельскому об этом знать не надо.
– Значит, тебе будет проще победить, да?
– Я Маркова в любом состоянии опрокину, – самодовольно заявил Карельский.
Ага, верю. Именно по этой причине ты накануне приложил Давиду по той ноге, на которой были неоднократные разрывы подколенного сухожилия.
– Я бы с удовольствием на это посмотрела, – включила я режим дурочки, якобы не слышавшей, какие гадости только что говорил Карельский.
– Не отрывай от меня взгляда, – подмигнул мне Карельский.
До чего же гадкий! Знала бы, накануне пургена в водичку подмешала и вручила бы с радостной улыбочкой, чтобы ему бегалось быстрее в известном направлении. Но сейчас уже ничего не поделаешь! Придётся играть по-честному. Давид был бы недоволен, если бы узнал, что я путаю ему карты. Поэтому я присела на край поля и приготовилась смотреть. Карельский подкинул монетку. И конечно, мяч достался ему.