- Это как? - спросила Матильда.
- Вот так, - заметил Этельред. И мой сын сел на кровати.
- Он… - дернулась я.
- Нет, это я, - заметил канцлер. - Я могу шевелить его руками, давать нагрузку на пальцы, сжимать их или разжимать… Это даст приток крови и не позволит ей застояться. Он может постоять, если вам нужно убрать простыни и одеяла…
- Как вы это делаете? - спросила я, глядя на то, как мой сын с закрытыми глазами поднял руку и стал сжимать и разжимать кулак.
- Как это делают девочки с куклами? - спросил канцлер, сосредоточенно глядя на Роуза. - Но есть и плохая новость. Раз я это могу сделать, значит, в теле нет души. Она близко, раз тело еще живо. Она связана с телом, а значит, имеет прямой контакт. Предполагаю, что душа заключена в браслете.
Ректор тоже говорил что-то похожее!
- Ректор тоже предположил, что в теле нет души… И про то, что она в браслете. И сказал, что если бы нам удалось снять браслет, то малыш бы умер, - прошептала я, вспоминая, как Северин дергал этот браслет, а я пыталась спилить его с детской руки.
- В этом-то и заключается ловушка, - заметил Этельред. - Первая мысль какая? Снять проклятую вещь! К сожалению, я мало что смыслю в проклятиях. Так, в общих чертах. Но я постараюсь быть полезен. Как такая опасная вещь вообще попала к ребенку?
- Муж забыл закрыть дверь кабинета, а Роуз зашел в него и увидел браслет на столе… Просто Северин забыл его убрать… - произнесла я, чувствуя, как груз вины придавливает меня бетонной плитой.
- А где были слуги? - спросил Этельред, глядя на Матильду, которая тут же побледнела.
- Я… я спала…, - прошептала она. - Хотя, обычно я сплю очень чутко, но в тот вечер я что-то так крепко уснула и…
Этельред посмотрел на Матильду, которая снова едва не плакала.
- Мадам, а можно я с вами схожу на кухню? - спросил Этельред.
- О, если вы проголодались, то я с радостью! У меня там жарятся ребрышки и… - захлопотала Матильда. - И будет роскошное картофельное пюре!
- А где у вас хранятся кружки? - спросил Этельред, а я не понимала, к чему он клонит.
Глава 43
Мне страшно было подумать, что все случайности вовсе не случайны. И мысль о том, что малыш нашел и надел браслет не по злому стечению обстоятельств, а по чьей-то воле, меня пугала.
- А, вы хотите чай? - спросила Матильда.
- Нет! - мотнул головой канцлер. Я по взгляду видела, что он устал. - Принесите все кружки, которые есть в доме!
- Что? Прямо все? - спросила Матильда.- Ну все-все?
- Все! - голосом, не терпящим пререканий, произнес канцлер. Даже меня пронял этот голос. Сразу видно, что он привык приказывать. Холодный взгляд смотрел на растерявшуюся Матильду.
Матильда бросила вопросительный взгляд на меня, а я кивнула.
- Так, так, так, - послышался скрип двери и удивленный голос ректора. - О, господин канцлер? Вас тоже решили помиловать?
Он вошел в комнату со стопкой книг.
- Я знаю, - заметил Элизар, но в голосе его слышалась некоторая издевка. - Вас подкупили ванной. Заметьте, вы - должностное лицо. И подкуп в вашем случае запрещен. Я только что поймал вас на взятке ванной!
Канцлер тоже не питал к ректору дружеских чувств, бросив на него острую шпильку холодного взгляда.
- А вас чем подкупили? Разве не тем же? - спросил он, вскинув бровь.
- А я сам выбрался, - заметил Элизар, сгружая стопку книг на столик. - Я перешел на сторону зла, в лице этой очаровательной женщины, за печенье.
- А как же ванна? - спросил Этельред, откидываясь в кресле.
Что-то странное повисло в воздухе, как только они встретились. Словно какое-то напряжение.
- Я, пожалуй запишу ванную и печеньки на благотворительный счет Академии, - ядовито заметил ректор.
- И поставите ее на баланс? - заметил канцлер с издевкой. - Попахивает экономическим преступлением, мой друг.
- Гастрономическим и гигиеническим, - заметил ректор, бросив на него взгляд. -Я не помню, чтобы у нас за это сажали! Хотя, я, пожалуй, свое уже отсидел!
Казалось, что сейчас они словно два дуэлянта ходят вокруг, нанося редкие выпады. Ой, я как-то не так все представляла. Но больше всего меня смущало то, что взгляды обоих мужчин падали на меня.
Обстановку разрядила Матильда.
Матильда вошла боком, неся на подносе кружки. Их было больше сорока. Они аккуратно гнездились друг на друге, а я поймала себя на мысли, как это она умудрилась не уронить ни одну из них. Я бы точно так не смогла!
- Вы же лопните, господин канцлер, - заметил ректор. - Столько чая выпить…
- Оставляйте, - пропустил колкость мимо ушей канцлер. - Сейчас мне понадобятся ингредиенты. Вы сможете их раздобыть?
Любопытный Гербальд уже стоял в дверях.
- Матильда, простите моя дорогая, а куда подевались все кружки? Я хотел сделать чай нашим пленникам и плюнуть в них, но не нашел ни одной кружки!
- Тише! - заметила Матильда, строго глядя на Гербальда. - Идет расследование!
- Сейчас я напишу список того, что мне нужно, - обстоятельным голосом произнес канцлер. - Ведь наличие такого артефакта представляет угрозу для государственности…
Гербальд тут же принес прибор и бумагу. Канцлер сидел и что-то писал.
- Мадам, можно вас на минутку! Я бы хотел поговорить по поводу матраса! У нас как бы дама, предположительно в положении… И как бы не пристало ей спать на полу… - позвал Гербальд, а я тут же вышла, не мешая канцлеру составлять список.
Матильда застыла сусликом, глядя на то, как канцлер пишет убористым почерком, нумеруя список.
Я вышла, видя обеспокоенное лицо дворецкого.
- Так что там с матрасом? - спросила я.
Я понимала, что внутри все еще кипит злость на эту наглую дамочку, но с другой стороны, я так же понимала, что ребенок внутри нее ни в чем не виноват.
- Потом… Сейчас важно другое… Мне кажется, это была плохая идея, - заметил Гербальд, поглядывая на дверь.
- Вы о чем? - полушепотом спросила я, приблизившись к нему так, чтобы нас не слышали.
- Освободить канцлера, - заметил с досадой дворецкий.
- С чего вы взяли? - спросила я.
- Вы видели, как он на вас смотрит? - прошептал Гербальд. - Мне кажется, что вы нравитесь ему!
Где-то у некоторых женщин есть какая-то железа, которая сразу определяет мужские симпатии. У меня же ее не было, поэтому определить, нравлюсь ли я мужчине или все-таки нет, я никак не могла.
- Мне кажется, что он просто хочет помочь, - неуверенно произнесла я.
- Мадам, я все понимаю, - заметил Гербальд. - Но я вам говорю, что двое мужчин в этой комнате испытывают к вам симпатию. И, следовательно, антипатию друг к другу. Я боюсь, как бы их конкуренция, не переросла в открытую вражду, что крайне помешает общему делу…
- Вы думаете, что до такого дойдет? - спросила я, опасливо поглядывая на дверь.
- Вы же сами слышали, с какой скрытой неприязнью они разговаривали друг с другом. И при этом бросали взгляды на вас! - заметил Гербальд. - О, поверьте! Я в Академии Дворецких изучал такой предмет, как намековедение. Очень, между прочим, важный. Как трактовать намеки хозяина, хозяйки, гостей. Когда удалиться, когда остаться, когда принести чай, когда влить в него яд… Все это изучается в рамках курса.
- Да, и что мне делать? Не возвращать же канцлера обратно? - спросила я.
- Все зависит от того, кто вам больше нравится, -заметил дворецкий. - Кто больше вам по душе?
Глава 44
- А зачем вам эта информация? - очень взволнованным голосом спросила я. Я чувствовала, что по намекопониманию у меня была бы жирная двойка.
- Это очень важно! - заметил таинственным голосом дворецкий. И тут понизил голос до шепота.
Я не понимала, что может быть важного в том, кто мне нравится. Я даже не задумывалась над этим. Короста на сердце была еще свежа, а я боялась с горя еще раз обжечься и…
Но если так подумать… Перед глазами всплыли два образа. Оба красавцы, при должности, не бедные…
Я вспомнила канцлера. Он довольно интересный мужчина, но… Сейчас, узнав о предательстве жены, он может просто переключиться на меня исключительно потому, что его все еще несет по рельсам любви. Когда человека несет по рельсам любви, а его бросили, в сердце и в душе образуется дыра, которую надо непременно чем-то заполнить. Или кем-то. Мне не хотелось быть тем блюдом в ресторане, которое приносят для того, чтобы посетитель не сердился, если повар задерживает заказ. Я не хотела быть начинающей певичкой, которой заполняют перерыв на концерте звезды. Больше всего на свете я не хотела быть временной любовью, которая быстро пройдет или будет продолжаться исключительно потому, что так велит совесть, закон и долг чести.
Но ректор - это другое… Было в нем что-то маняще - притягательное. Особенно в его улыбке. Я очень любила умных и харизматичных мужчин, а Элизаре эти качества очень удачно встретились. К тому же, он вовсе был не обязан помогать чужому ребенку. Тем более, ребенку злейшего врага, но он рьяно взялся за дело. Это говорило о его благородстве… А с другой стороны, приударить за женой бывшего врага, это тоже смахивало на месть…
- Мне сложно об этом судить, - прошептала я, теряясь в собственных мыслях.
- Так, открываем лекцию “Страдания хозяйки по поводу любви”, - заметил Гербальд со вздохом, листая свою пухлую тетрадь.
Я даже не спрашивала, зачем их этому учили. Но мне было интересно, что там. Мелкий убористый почерк, нахмуренные брови и невнятное бормотание интриговали меня.
- Так, очень часто хозяйки влюбляются… И дворецкий обязан помочь хозяйке сделать выбор, если она его об этом попросит. Так, как разобраться в любовных чувствах… Эм… Это там не надо… Если хозяйка влюбилась в дворецкого смотреть лекцию номер десять… Это тоже нам не надо… Как определить интерес хозяйки к гостю… Так, это мы уже определили… - бормотал Гербальд. - Ага! Вот нашел! Представьте себе, что вас целует мужчина номер один. Потом сделайте три глубоких вдоха и представьте, что вас целует мужчина номер два! Сравните ощущения…