От внезапно накатившей горечи в горле образовался ком.
- Итак, не подскажете ли вы, дорогой Северин, зачем в ночь, когда ваш сын надел браслет, вы опоили всех снотворным зельем, - повторил свой вопрос канцлер.
Я была уверена, что Северин начнет отпираться и выкручиваться, скажет что это не он. Но то, что он ответил, застало меня врасплох.
- Да, я действительно опоил всех. И проделывал это довольно часто, когда предстояла серьезная работа. Канцлер, - усмехнулся Северин, ничуть не робея. - Вы когда-нибудь пытались работать в постоянном шуме и беготне? Когда вокруг вас трется жена, которая переживает за вас, когда дворецкий ходит по коридору, когда горничные бегают туда- сюда по этажам? Когда слышится голос кормилицы, которая не имея слуха и голоса поет ребенку песни? Это же форменный дурдом! Даже если все это происходит за дверью. К тому же я должен был изучить опасную вещь, которая попала мне в руки. А это требует концентрации и собранности. Любое неверное движение способно убить меня и снести половину дома, а любая невнимательность может стоить десятков жизней… Так что со своей стороны я предпринял все меры предосторожности. Вы это хотели узнать?
Я смотрела на Северина, который усмехнулся.То, что он говорил звучало очень убедительно и логично. Но у меня кое-что не клеилось.
- Тогда почему вы не дали зелье ребенку? - спросил канцлер.
- Я считаю, что зелья вредны для растущего организма, - заметил Северин с улыбкой. - К тому же раньше мой сын всегда спал ночью. Если, конечно, никто его не разбудил. Еще вопросы есть?
- Да, - произнесла я, с вызовом глядя на мужа. - Если ты знал, что все мы спали под действием чар, то почему ты обвинял меня в том, что я не уследила за ребенком?
Повисла тишина.
- Ты говорил мне, что я - ужасная мать, которая не уследила за ребенком, что я должна следить за ним и днем и ночью, - произнесла я, глядя в глаза мужа. - Но если ты подмешал зелье, то как я могла это делать.
Внезапно на губах мужа появилась улыбка.
- Честно, - произнес он, вздохнув. - Я тогда был на эмоциях. У меня в голове не укладывалось, как такое могло произойти. Все двери должны были быть закрытыми… И если кормилица не закрыла дверь в детской, то мать должна была перед тем, как лечь спать лично все проверить. Ведь это ее обязанность проверять за слугами, разве не так?
- Я закрывала двери! И даже перепроверила! - возмутилась Матильда. - По коридору гуляют такие сквозняки, что если оставить дверь открытой, то проснешься с сосульками на носу под громкие аплодисменты двери!
Северин снисходительно посмотрел на Матильду.
- Я предполагаю, - произнес канцлер, сощурив глаза. Я заметила, что он избегал смотреть на свою горе - супругу. Словно ее для него не существовало. - Что ребенок проснулся ночью. Может, ему приснился кошмар или где-то кто-то громко чем-то хлопнул. Он попытался разбудить нянюшку, но та крепко спала. Вероятно, он бросился к маме… И та тоже крепко спала. Испугавшись, он решил направиться к отцу в его кабинет, а там обнаружил этот браслет.
- Я тоже об этом думал, - заметил Северин. - Полагаю, что это был все-таки несчастный случай.
Наручники на его руках лязгнули, словно намекая, что пора бы и освободить его. Но я боялась этого больше всего на свете.
- Звучит, конечно, складно, - внезапно послышался голос Элизара. - Если бы у тебя была дочь. Это девочки любят красивые украшения. И не прочь их померять. С чего бы твоему сыну мерить браслет?
- Не забывай, что он - дракон. А драконам нравится все блестящее и драгоценное, - улыбнулся Северин.
- Настолько понравился, что он у него на руке синяки? - внезапно спросил Элизар.
- Их я мог поставить, когда пытался снять браслет, - заметил Северин. Его голос был спокоен. И это спокойствие меня нервировало. - Честно, я тогда запаниковал. Я вошел в комнату и увидел лежащего на ковре ребенка. А на его руке браслет. Первой мыслью было - снять его!
Казалось, он ни в чем не виновен. И все, что произошло - это не более чем роковое стечение обстоятельств. Но я чувствовала, что это не так. Откуда-то, на уровне интуиции, я понимала, что он как-то причастен к этому. Но, будучи, хитрым и изворотливым, избавился от всех улик.
- Еще вопросы есть? - спросил Северин так, словно ведет официальный прием.
- Да, есть, - произнесла я. - Где страницы книги с проклятиями?
- А не знаю, - заметил Северин, пожимая плечами - Я сам их искал… Книга досталась мне не новой, поэтому где-то чего-то не хватает. Сложно рассчитывать на то, что за триста лет никто не решил выдрать страницы. Тем более, что книги подвергались цензуре. И, быть может, именно эти страницы подпали под какой-нибудь магический закон!
Он отвечал так спокойно и так складно, что у меня внутри все сжалось.
- Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство? - спросил Северин с улыбкой.
- Пока да, - многообещающе ответил канцлер.
Он поднял статую жены, неся ее в сторону выхода.
- Вы уверены, что она никому ничего не скажет? - спросила я.
- Нам может понадобиться ее кровь. Добровольная, - произнес ректор.
- Я пока что запру ее в надежном месте, - произнес канцлер. - Мне еще разводиться. А теперь, будьте так любезны, снимите с нее чары.
Я выставила вперед руку, выдыхая.
Фрезия обмякла и упала в руки мужа.
- Я позабочусь о ней, - произнес канцлер, опустив глаза на жену.
Я вздохнула.
- Надеюсь, вы не причините ей … зла… - вырвалось у меня.
Канцлер, который понес свою добычу в сторону двери, повернулся к нам.
- Смотря что, вы называете злом, - заметил он, усмехнувшись холодной улыбкой. - Зло для всех разное. Для кого-то зло вернуться к мужу, а для кого-то зло получить развод и остаться ни с чем. Уточните ваши критерии зла.
Глава 51
Я считала, что он вправе решать сам, что делать с неверной женой. Мысль о том, что мой муж проявляет благородство к другой женщине, заставила меня снова почувствовать кислый вкус женской обиды.
Дверь за ними закрылась, а я выдохнула.
- Вот, одним пленником меньше! - заметил Гербальд. - А то мы думали, что с ними делать! А тут вон как само все решилось…
- Согласна, - вздохнула я. На мгновенье перед глазами все потемнело, а я попыталась движением головы отогнать проклятых мушек, тучей роящихся перед глазами.
И действительно. В этот момент я испытала что-то похожее на облегчение. Мушки прошли, а я увидела, что меня держат на весу. Ноги мои упираются в пол, а я вижу
- О! Доброго вечерочка! У нас обморок! Ей нужно поспать, - послышался голос ректора на ухо, а я почувствовала что не хочу ни есть, ни спать. Я ничего не хочу. Просто какое-то чувство отупения, словно болезнь ребенка вытянула из меня все силы, а двигаюсь я исключительно на автомате.
Я встала, поправила платье. Мушек больше не было, но и шаги были такие, словно я пытаюсь ходить по дну моря. Я почти не чувствовала ног. Руки тоже были слабыми, неумелыми, пальцы - вялыми. Я даже не могла сжать кулаки.
- Я с вами полностью согласен! - произнес Гербальд, встревоженно глядя на меня. - Мадам нужно принять ванну, поесть и поспать…
- Я не хочу, - скривилась я, не понимая, зачем это мне.
Чувство, словно все это долгий, мучительный, незаканчивающийся день мутной серостью разливалось внутри.
- Пойдемте, мадам, - Гербальд попытался увлечь меня в комнату.
- Не хочу, Гербальд! - воскликнула я, чувствуя, что где-то бьется мысль, которая не дает мне покоя. Жив ли еще один мой мальчик?
- Помогите мне! - произнес Гербальд, обращаясь к ректору. - Надо заставить ее искупаться, поесть и поспать! Иначе она вот-вот упадет! Она стоит и качается.
Не успела я опомниться, как меня закинули на руки.
- Благодарю вас, - заметил Гербальд. - Что поделать? Это наша работа заботиться о нашей хозяйке!
- Пустите, - возмутилась я, понимая, что меня сейчас попытаются уложить спать. А вот как объяснить, что я не хочу спать! Я ничего не хочу, кроме как одного, чтобы мой малыш открыл глаза и снова был здоров?
- Крепче ее держите! - произнес Гербальд, открывая перед нами дверь. Меня внесли в комнату, усадив в кресло.
- Сейчас я сделаю горячий и сладкий шоколад, чтобы она подкрепила силы. И принесу ужин! - скомандовал Гербальд. - А ваша задача, господин ректор, впихнуть его в мадам.
Он вышел и закрыл дверь.
- Вы так и будете меня караулить? - спросила я, глядя на то, как ректор присел передо мной.
- А что не так? - усмехнулся дракон. - Вы похитили меня? Теперь я похитил вас!
- Не смешно, - устало выдохнула я. - Я честно не хочу есть, и спать тоже не хочу…
- А придется, - усмехнулся Элизар, поглядывая на кровать. - А мне придется побыть вашим тюремщиком.
Ректор опустил глаза на мои руки, а потом вздохнул. Дверь открылась, а в ней появился Гербальд с подносом, над которым шел пар.
- Матильда расстаралась на славу! - заметил он, втягивая узкими ноздрями пар. - Ммм! Пахнет - изумительно!
Он поставил поднос на стол.
- Прекратите, я прошу вас! - твердо произнесла я, чувствуя, как меня мутит от вида еды. - У меня кусок в горло не лезет.
- А мы попробуем! - заметил ректор, глядя на меня. - Или мне придется применить чары. Поверьте, вам не понравится, если я вдруг возьму управление вашим телом на себя. Или вы думаете, что с некромантией знаком только ректор?
- А вы как вообще с ней столкнулись? - спросила я, упорно не желая есть.
- Понимаете ли, - заметил он, с улыбкой. - Есть такие проклятые артефакты, после которых хочется вымыть руки с мылом три раза. А есть те, после которых хочется вымыть руки с мылом три раза перед этим вырвав их у гения - создателя. И чтобы не рисковать лишний раз, я использую мертвецов.
- А я думала, что провинившихся студентов, - заметила я.
- Это нерационально, - заметил со смехом дракон. - Студенты быстро закончатся, а кладбища никогда не кончаются. Тем более, что перенос опасных артефактов с места на места тоже иногда может дорого обойтись чародею. Так что я предпочитаю осторожность в работе. Было у меня такой случай. Принесли мне медальончик. Так вот, стоило моему, так называемому ассистенту притронуться к нему, вынув из шкатулки, как его разорвало на части… Как говорят в академии? Зельевар ошибается два раза, некромант - сколько угодно, а проклятийник только один раз. Это - очень опасный раздел магии.