– Что значит «всего лишь»? – с сочувствием спросил Фрэнки. – Бедный маленький медвежонок, жестоко разлучённый со своим владельцем…
– Вот именно, – обиженным тоном добавила Берта. – Если медведь из мармелада – это не значит, что его не нужно уважать.
Мисс Кэллоуэй только закатила глаза.
Запах полёта
– Сейчас мы все вместе пройдём предполётный досмотр, – объявила мисс Кэллоуэй, и мы послушно последовали за ней.
Меня проверяли сразу вслед за нашей учительницей, и я сумел справиться с нервами. На моём теле не появилось ни малейшего намека на мех. Ну, могу же! Я выдержу этот перелёт с таким же спокойствием, с каким прежде прогуливался по сосновому бору на нашей территории.
Мы с любопытством разглядывали товары в маленьком магазинчике дьюти-фри, а наша учительница купила там флакон духов и тут же нанесла капельку на запястье. Предполагалось, наверное, что духи будут пахнуть летним лугом, но что-то не срослось. Ну, или это был луг с огромными уродливыми пластмассовыми цветами.
– Вы пользуетесь духами?! – спросила Берта с таким отвращением, как будто учительница только что прополоскала горло волчьей мочой.
– Совсем чуть-чуть, – ответила мисс Кэллоуэй. Она прекрасно знала, как чувствительны оборотни к запахам.
Но запах духов был ничто по сравнению с вонью, ударившей мне в нос, когда мы поднимались по трапу самолета. Авиационное топливо. Я невольно замедлил шаг, и Холли меня подтолкнула:
– Не сдаёмся!
Я зашипел на неё. Нехорошо. В ближайшие несколько часов мне нужно быть по максимуму человеком.
– Куда вы полетите дальше? – спросила, глядя на нашу зимнюю экипировку, улыбающаяся девушка в униформе, приветствуя нас на борту самолета.
– В Коста-Рику, – радостно сообщила ей Холли, и мы проследовали на свои места.
Стюардесса обескураженно посмотрела нам вслед.
– Надеюсь, Холли ничего не украдёт, – прошептал мне на ухо Брэндон.
Я кивнул и скривился. Если наша неугомонная белка что-нибудь натворит, из самолёта просто так не сбежишь.
На сиденье пришлось пристегнуться. Ужасное чувство – как будто тебя поймали и связали. Я ощутил лёгкий зуд, который всегда предшествует превращению. Только не это!
– Нюхай можжевельник, – посоветовал Брэндон, который сидел рядом со мной у окна. Молча кивнув, я сунул нос в пакет с душистой хвоей.
Перед нами сидели Холли и Фрэнки, а через проход расположились Генри и Сумрак. Мисс Кэллоуэй посадила тех, кто боится полёта, рядом с теми, кому высота нипочём. Хорошо придумано.
– Ну что, поехали, – сказал довольный Брэндон и принялся невозмутимо листать журнал о музыке, где рассказывалось про всякие там рок– и поп-группы.
Самолёт покатился по асфальту, а потом двигатели загудели по-настоящему. В этом шуме для меня слились грохот гигантского водопада, вой стаи волков и жужжание разворошённого улья. Кто-то невидимый вжал меня в кресло – и вот мы уже оторвались от земли. Всё, теперь под нами только воздух. Я почувствовал, как на пальцах растут когти и впиваются в подлокотники кресла. Да к тому же я прекрасно слышал, какую чушь несут дебильные волки в багажном отделении.
– У-у-у, сейчас упадём! – сострил Бо, и Джефри идиотски расхохотался. – Чёрт! Ничего не видно. Кто-нибудь может прогрызть окно в фюзеляже?
– Мы уже наверху? – тоненький голосок Миро. – Если вы прогрызёте окно, может, я смогу увидеть маму! – Не сметь! Лапы и зубы прочь от самолёта! – скомандовал Билл Зорки.
– А когда начнём вечеринку? – возбуждённо спросила Тикаани.
Наш учитель борьбы уже явно сердился:
– Все остаются сидеть в контейнерах, пока не наберём высоту, понятно?
И тут Фрэнки не выдержал. О ужас! Он спрыгнул с кресла – в обличье выдры! Бедный Фрэнки со вздыбленной шерстью, совершенно потеряв голову от страха и жалобно пища, протискивался между кресел, очевидно в поисках укромного места.
– Этого ещё не хватало! – пробормотала мисс Кэллоуэй, и мы одновременно выглянули в проход, чтобы посмотреть, где стюардессы. Они сидели в передней части салона, на специальных сиденьях за занавеской, и пока ничего не заметили. В том-то и дело, что только пока.
К счастью, все соседние ряды занимали оборотни, и они шума не поднимали. Тень среагировала мгновенно – накинула на Фрэнки покрывало. Но выдра выскользнула из-под него, словно смазанная маслом. Мало того – с немыслимой скоростью наш товарищ вкарабкался вверх по креслу и встал на задние лапы, пытаясь открыть шкафчики для ручной клади у нас над головами. Я слышал, как он в ужасе бормочет:
– В укрытие, в укрытие!
Щёлк! Дверца одного из шкафчиков поддалась. Фрэнки зацепился передними лапами за полку – во всяком случае, попытался. Вслед ему метнулась рыжая молния и повисла у него на хвосте, чтобы он не смог забраться в шкафчик. Вот бесстрашная белка!
– Стоять! – услышал я голос Холли. – Ты сейчас же пойдёшь в туалет и превратишься обратно в человека!
Но выдры обладают недюжинной силой, и они гораздо мощнее грызунов, обитающих на деревьях. Фрэнки вырвался из лапок Холли, и белка упала на колени к Генри как спелая слива, только мохнатая. Для Генри это оказалось последней каплей. Через секунду от его человеческого облика остались лишь воспоминания. На первый взгляд казалось, что его кресло пустует, но тихое кваканье свидетельствовало об обратном.
Фрэнки забрался в багажный ящик, Холли прыгнула за ним. В отделении для ручной клади поднялся грохот – у нас над головами шла гонка преследования.
– Немедленно вылези из рюкзака! – кричала Холли. – О чёрт! Ты ж его порвал! Ты чё, ку-ку?!
– Нет, я вы-выдра! – заорал в ответ Фрэнки.
Шум у нас над головами становился всё сильнее.
Мисс Кэллоуэй вскочила с места и попыталась выудить дерущихся учеников из ящика. К сожалению, на это обратила внимание стюардесса:
– Пожалуйста, закройте дверцу, займите своё место и пристегнитесь, – громко крикнула она, и любопытные пассажиры оглянулись в нашу сторону.
Какой кошмар! Сейчас они увидят, что на борту самолёта находятся животные, и тогда нам несдобровать!
– Да-да, сейчас, – ответила наша учительница с обворожительной улыбкой и шепнула мне: – Караг, лови Генри, пока его никто не заметил! Быстро!
В человеческом облике рефлексы у меня тоже отличные. Никто не успел и глазом моргнуть, как я уже схватил Генри и, не раздумывая, засунул в карман рубашки.
– Эй, тут занято! – возмутилась Хуанита.
В кармане началась чехарда.
– Ой, прости, – спохватился я и прикрыл подозрительно шевелящийся карман ладонью, потому что к нам по проходу уже приближалась стюардесса.
Вытащив Генри двумя пальцами, я быстро спрятал его в рюкзак.
Волки и Дориан, летевшие в багажном отсеке, конечно, уже почуяли, что у нас что-то произошло, и засыпали нас вопросами:
– Что у вас там случилось?
– Какие проблемы?
– Вы там пилота обоссали, что ли?
– Сара, всё в порядке? – услышал я голос Билла Зорки.
– Не совсем, – раздражённо ответила мисс Кэллоуэй.
На полке для ручной клади снова поднялся шум, а потом бац! дзинь! ай! – и по салону разнёсся едкий запах духов. Неужели разлилась бурда мисс Кэллоуэй из дьюти-фри?! Нет, только не это!
– Фу! – завопила Холли и спрыгнула на кресло.
Её рыжая шёрстка была совершенно мокрая. Белка воняла просто безбожно! От жуткого запаха искусственных цветов у меня скрутило живот. И не только у меня.
– Мерзость какая! – простонала Берта и схватила гигиенический пакет. Послышались отвратительные звуки: её вырвало.
– Какая ужасная вонь! – пожаловался Лерой и тоже склонился над пакетом.
Кто бы говорил! Он же скунс!
У мисс Кэллоуэй и у нас с Брэндоном на такие глупости времени не было. С быстротой молнии Брэндон засунул одежду Холли к себе в рюкзак, а я забрал вещи Генри и Фрэнки. Пока наша учительница человековедения вытирала разлитые духи, я за шкирку стащил Фрэнки с багажной полки, невзирая на его возражения «Эй, полегче там!», и засунул себе под рубашку. А потом устремился мимо спешащей к нам недовольной стюардессы в туалет, где наши товарищи смогли снова превратиться и одеться.
– Мне тоже превращаться? – спросила несчастная Холли, выглядывая из-под кресла.
Стюардесса только что удалилась, брезгливо унося два полных гигиенических пакета.
– Мне очень жаль, Холли, но ты слишком сильно намокла, – ответила мисс Кэллоуэй. – Мы сможем отмыть тебя как следует только в аэропорту. – Она спрятала белку к себе в дамскую сумку и в утешение дала ей пакетик с орехами.
Я рухнул в кресло. Брэндон протянул мне длинный коричневый батончик:
– Хочешь шоколада? Помогает против стресса.
Недолго думая я взял угощение, но я так плохо чувствовал себя в самолёте, что даже сладостей не хотелось. Вздохнув, я сунул батончик в карман рубашки. Тут же раздался беззвучный крик.
– Это ещё что?! – завопила Хуанита.
Чёрт! Я опять про неё забыл.
Я что-то пробормотал, извиняясь, а из кармана уже послышалось довольное чавканье:
– Ммм, вкусно. Можешь оставить.
Но, судя во всему, Хуанита много не съела, потому что на кармане вскоре появилось жирное коричневое пятно от растаявшего шоколада.
Когда все, кроме Холли, снова расселись по местам, Фрэнки сказал:
– Простите, я глупо себя повёл. Но мне вдруг стало так страшно!
– Всё понятно, но твоим родителям придётся оплатить разорванный рюкзак Холли и мои духи, – строго сказала мисс Кэллоуэй, глядя на него светло-зелёными неподвижными глазами змеи. – Они стоили недёшево.
– Вообще не проблема, – ответил оборотень-выдра, с упрёком посмотрел на меня и потёр шею. – У моих родителей денег полно.
– Откуда? – удивился я.
Я-то думал, они беззаботно и безденежно живут в какой-нибудь речке.