Однако Бланка была опытным противником. Она попыталась укусить меня за передние лапы, а когда я увернулся, с размаху ударила хвостом. Удар был очень мощным – меня будто металлическим прутом приложили. Я покатился по земле и чуть не врезался в ноги сеньора Хименеса, словно заблудившийся котёнок. По зрительским рядам пронёсся стон – во всяком случае, там, где сидели ученики из моей школы.
Но мне всё-таки удалось подняться на ноги. Я снова начал наступление, стараясь держаться подальше от хвоста каймана. Теперь я напал на Бланку сбоку и попытался её опрокинуть – может, тогда она станет беспомощной, как черепаха, лежащая кверху брюхом?
И у меня получилось! Несколько мгновений я наблюдал, как Бланка нелепо дёргает лапами, но в конце концов ей удалось встать – и она тут же набросилась на меня. Зубов в её длинной пасти было гораздо больше, чем у меня, и я отпрыгивал то в одну, то в другую сторону – мне становилось всё жарче.
– Давай, Караг, покажи ей! – кричали мои сторонники. Странно, но Бланку никто не подбадривал.
Мне ещё раз удалось запрыгнуть к ней на спину. Торжествуя, я хотел вцепиться ей в затылок – тогда победа будет за мной. Но её шея была покрыта жёстким панцирем – мне его не прокусить!
Может, у ягуара бы получилось. Они крупнее и сильнее пум. Но у меня не вышло…
Резким движением Бланка сбросила меня со спины, и, описав в воздухе дугу, я полетел на землю. Мой противник, совершенно уверенный в победе, уже открыл было пасть, чтобы заглотить меня, а Холли уже зажмурилась от ужаса…
И только Билл Зорки улыбался. Он-то знал, что сейчас произойдёт. Кошки же ужасно ловкие! Ещё в воздухе я перевернулся и, составив лапы вплотную друг к другу, приземлился прямо на морду Бланки, с треском захлопнув ей пасть. Пока девочка-кайман не опомнилась, я со всей силы ударил её лапой сбоку. Секунду спустя Бланка лежала на спине, а я нацелился клыками на нежную кожу её горла.
Мои однокашники визжали от восторга, коста-риканские школьники тоже аплодировали.
– Молодец, Караг, – похвалил меня мистер Зорки. – Видите, ребята, в Коста-Рике нужно держаться подальше от воды. Ведь там вас может поджидать неприятный сюрприз.
Сеньор Хименес натянуто улыбнулся:
– Да, это верно. В бассейне Амазонки в воде любят поохотиться в том числе и гигантские змеи. Однако не стоит недооценивать и сухопутных животных. Среди них есть внешне вполне безобидные, но они могут очень сильно вас ранить.
Тут он превратился, и я с удивлением увидел, что его второй облик – что-то вроде маленького дикого кабанчика.
– К примеру, белобородые пекари считаются самыми опасными животными Коста-Рики, – продолжил учитель. – Если нападению подвергнется один из нас, то мы отбиваем его от обидчика всем стадом. И что тогда случается, а, Кинг?
– Таким подлым образом пекари умудряются обратить в бегство даже ягуаров, – ответил Кинг и, прижав уши к голове, тихонько зашипел.
– Две страницы штрафных работ за оскорбление! объявил вновь развеселившийся сеньор Хименес.
Милый он парень, такой же, как наш Айсидор Элвуд.
Караг в прямом эфире
Предсказания Холли сбылись: после поединка все коста-риканские школьники вдруг захотели со мной подружиться – видимо, Бланку в классе недолюбливали. Кинг с улыбкой похлопал меня по плечу, Мануэль назвал классным парнем, Эстелла, Домино, Морин и остальные радостно окружили меня:
– Здорово ты её выманил из воды!
– Просто класс – как ты ей на морду прыгнул!
– Старик, ты лучший!
Тикаани протиснулась сквозь толпу тикос, чтобы обнять меня, за ней тут же проскользнула Холли и тоже бросилась мне на шею. Брэндон всего меня обхлопал.
Мальчик-колибри прошептал нам что-то на испанском – наверное, он не говорит по-английски. И Брэндон нам перевёл:
– Бланка несколько раз доносила учителям, кто списывает. А ещё она специально испачкала грязью всю школьную форму Домино, и у Домино были из-за этого проблемы.
– Она терпеть не может, если у кого-то оценки лучше, чем у неё, – пояснила Домино и вздохнула.
Ага, теперь всё понятно.
Дориан потрепал меня по плечу, покровительственно улыбаясь:
– Хорошо, что ты не поранился: царапины и синяки плохо смотрятся на телеэкране.
– Точно, – об этом я даже и не подумал. – Да всё равно. Если бы со мной что случилось, ты бы дал интервью вместо меня.
И мне не пришлось бы принимать столь сложное решение! Но этого Дориан, конечно, не знал.
Мальчик-кот замотал головой:
– Нет-нет, это должен сделать ты. А когда ты прославишься, я расскажу в автобиографии, как я с тобой познакомился.
Следующие уроки тянулись ужасно медленно. Сначала математика у сеньора Кортанте, потом урок под названием «сосуществование», а ещё хор у Марии Ла Чамбы. А ведь я совсем не умею петь! Потом были ещё испанский и биология.
Сразу после окончания занятий мы отправились на съёмки. Телестудия находилась в столице страны – шумном городке Сан-Хосе, где пальмы соседствовали с рекламой кока-колы. На студию меня в сопровождении Сары Кэллоуэй отвёз лично сеньор Кортанте на своей машине. По дороге директор школы расспрашивал нашу учительницу человековедения о школе «Кристалл». Так я узнал много интересного, например что Сара Кэллоуэй и Лисса Кристалл дружат с самого детства.
– Хорошие были времена, но Лиссе порой приходилось несладко: когда я пугалась, я превращалась в змею и обвивалась вокруг её ног. Представляю, как ей было жутко, – рассказывала мисс Кэллоуэй. – А ещё у Лиссы были проблемы с превращениями. Мне часто приходилось извиняться за неё в школе, пока она в туалете пыталась вновь принять человеческий облик.
Я невольно улыбнулся. Значит, мисс Кристалл тоже не всегда умела превращаться.
– Такое со всеми случается, – буркнул сеньор Кортанте. – А опасные ситуации бывали?
– Ну конечно, – мисс Кэллоуэй ухмыльнулась. – Однажды Лисса взлетела, держа меня в когтях в обличье змеи, потому что мне очень хотелось увидеть наш мир сверху. А другие хищные птицы решили, что я её добыча, и попытались меня отбить. После этого случая мы вновь занялись безопасным хобби – мастерили ожерелья из цветов, кидали камешки в цель и всё такое.
– А потом Лисса пригласила вас работать у неё в школе?
– Не совсем. В юности мы поссорились и с тех пор больше не общались. А спустя годы случайно встретились в Джексоне. И отношения у нас сложились прекрасные! Я ведь помогала ей создавать школу. Хотя сначала у меня ещё было много работы в моём бутике…
Я бы с удовольствием слушал этот разговор и дальше, но, устав от треволнений последних часов, внезапно заснул. Ночь сегодня тоже выдалась беспокойной.
Меня разбудило тихое позвякивание мобильника. Сердце тут же бешено заколотилось. Этот сигнал я установил специально – он возвещал о том, что с одного конкретного адреса пришла почта. Дрожащими руками я выудил сотовый из кармана брюк.
Караг, я предупреждаю тебя в последний раз. Не становись мне поперёк дороги! Ни в Америке, ни в Коста-Рике, ни где-либо ещё. Будешь настраивать против меня людей – тебе и твоей семье несдобровать!
Неужели Миллинг пронюхал об интервью? Но откуда ему знать, о чём я думаю? Может, я недооценил Джефри и он гораздо более умелый шпион, чем кажется? Или всё-таки не такой уж хороший? Ведь я же в конце концов решил не обращаться к общественности с предупреждением во время выступления по телевидению. На мгновение у меня перехватило дыхание. Каждое слово этого послания причиняло боль, словно мне в лёгкие насыпали стекла. Но тут я, к счастью, вспомнил, как мы с Фрэнки тренировались перед полётом, и рефлексы не подвели меня и на этот раз. Щёлк – и скриншот готов!
Ура! У меня получилось! Я торжествовал. Наконец-то мне удалось добыть доказательство преступных намерений Миллинга. Дома я первым делом покажу скриншот мисс Кристалл и Совету оборотней. Ведь такие угрозы наверняка противозаконны.
В фойе телестудии нас встретила приветливая молодая женщина. Мисс Кэллоуэй представила меня моим человеческим именем – Джей Рэлстон. Странно так прозвучало – в последнее время я был всегда только Караг.
– Так, для начала мы сделаем тебе грим, – объявила ассистентка на прекрасном английском.
Пока я удивлённо размышлял, что это за грим – или, может, гриб? – такой, меня усадили в кресло перед зеркалом и стали чем-то пудрить лицо, а ещё одна женщина расчёской теребила мне волосы. От ужаса у меня чуть было когти не выросли, но мне удалось взять себя в руки. Меня очень взволновало письмо с угрозами от Миллинга. Сначала я испытал страх, но сейчас в душе у меня поднималось совсем другое чувство – гнев. Как же так можно! Такой влиятельный оборотень – и пытается действовать такими подлыми методами! Неужели я спрячу голову в песок – сейчас, когда решается судьба оборотней и людей?!
– Что это за жёлтые пятна? – спросила ассистентка.
– Краска для дорожной разметки, – ответил я, и ассистентка тут же принялась замазывать мне пятно на руке.
В студии не было окон и пахло нагретой электроникой – так же, как и в одной из мастерских Тео в нашей школе. Вокруг стояло много больших камер, они таращились на меня своими квадратными тёмными глазами. И я таращился на них в ответ.
– Правильно, так и будешь потом в монитор смотреть, – сказала ассистентка и показала мне, как сесть на диван.
Сеньор Кортанте хлопнул меня по плечу и прошептал:
– Не забудь про кодовые фразы.
Я молча кивнул.
– Ну что, волнуешься? – спросила Сара Кэллоуэй. – Не переживай, ты справишься.
Ведущая показала мне список вопросов. Я кивнул, улыбнулся и почувствовал, что язык у меня заплетается. Нет, так не пойдёт, мне же сейчас придётся говорить.
– А много людей смотрят эту передачу? – поинтересовался я у ведущей, от которой с подветренной стороны за километр воняло лаком для волос.
– Немало. Пара сотен тысяч у нас и в соседних странах, – пояснила она. – Неплохо, да?