– Да, всё это выглядит крайне подозрительно. Отвратительный поступок. Мы свяжемся с Советом и представим ему доказательства. Надеюсь, их будет достаточно, чтобы выдвинуть обвинение.
Я кивнул с облегчением:
– Спасибо.
А теперь мне надо быть рядом с лучшим другом.
– Увидимся завтра. Пусть тебе светит солнце, – сказал я отцу и помчался в медпункт.
Брэндон, закрыв глаза, лежал на кушетке. Шерри Плеск меняла ему повязку на голове – старая уже вся пропиталась кровью. Я взял руку Брэндона и вложил в неё рог, который подобрал на дороге.
– Можно его как-нибудь прикрепить обратно? – спросил я у Шерри.
– У людей ведь есть разные суперсредства, – с надеждой добавила Холли.
Она в обличье белки сидела в изголовье кушетки и вела себя на удивление тихо – глаза у неё время от времени закрывались от усталости.
– Нет, – ответила Шерри, – тут уже ничем не поможешь. Нужно радоваться, что он больше ничего себе не повредил. А так – ну, просто будет в обличье бизона выглядеть немного странно.
– Брэндон, мне очень жаль, – сказал я другу.
– Чего тебе жаль? Что вы осталиссьь живы? Глупости не говори, – провор-чал он. – Голова болит – просто ужас.
Я крепко сжал его руку. Шерри дала ему обезболивающее, и вскоре он заснул – вслед за нашей подружкой-белкой. Я осторожно положил рог ему на кушетку.
Я тоже очень устал, но понимал, что вв ээттуу ночь мне не заснуть. Гнев бушевал воо ммннее всё сильнее, и, глядя на несчастного Брэндона, я невольно сжимал кулаки. Эндрю Миллинг ответит мне за всё – клыки и когти даны мне не просто так!
Ноги сами привели меня по тёмному пустому коридору в то крыло, где Тикаани делила комнату с Бертой. Но стучать мне не пришлось – волчица в человеческом облике, полностью одетая, шла мне навстречу. Её тёмные глаза смотрели на меня с беспокойством.
Я открыл было рот, чтобы рассказать о случившемся, но получился лишь какой-то неестественный смех. Тикаани просто обняла меня и держала, пока я не перестал дрожать.
Мне потребовалось время, чтобы собраться с силами и начать говорить:
– Я подкараулю Миллинга и заставлю его ответить за всё! Сегодня же ночью!
– Но ведь ты даже не знаешь, в городе ли он. Он один из самых влиятельных людей западного побережья – может, он сейчас где-то в пути по делам своего бизнеса.
– Он здесь, я уверен, – упрямо заявил я – так мне подсказывала моя интуиция. – Он наверняка хотел собственными глазами увидеть, как мы с отцом летим в пропасть.
Тикаани что-то тихо пробормотала на неизвестном мне языке – наверное, проклятие.
– Помнишь, что ты мне сказала в Коста-Рике? – прошептал я. – При вашей встрече от него пахло Сьерра-Лодж.
– Ты что, собрался туда? Думаешь, у него там опорный пункт? Ты же тогда попадёшь ему прямо в лапы! Да ты камикадзе, Караг.
– Ками… кто? – растерянно спросил я, а Тикаани закатила глаза:
– Это означает, что ты идёшь на верную смерть. Если, конечно, отправишься без меня. А если со мной – тогда это будет просто безумие.
Я пристально посмотрел на неё:
– Ну и как? Ты идёшь?
– Какой же ты всё-таки глупый, Караг.
Наверное, это означало «да», потому что Тикаани направилась к выходу вместе со мной.
Камикадзе
– А как быть с твоей стаей? – вдруг заволновался я, когда мы уже были на полпути к выходу.
Моя соратница пожала плечами:
– Не беспокойся. Джефри у родителей, а остальные без него не помеха. Насколько я знаю, они все сейчас дрыхнут.
За школой мы превратились: сначала Тикаани, потом я. Наконец-то я снова пума.
Горный лев. Один из самых сильных зверей на свете. Осознание своей мощи придавало мне уверенности.
– Эй, лунатики, куда это вы без меня собрались? – На ветвях ближайшего дерева носилась, крутилась и прыгала красная белка. Ага, Холли снова проснулась.
– На опасное дело, – предупредил я её. Мой лучший друг уже ранен, и я не хочу, чтобы и с моей лучшей подружкой что-нибудь случилось!
– Да чихала я на опасность! – Белка с разлёту приземлилась ко мне на плечо и крепко вцепилась мне в мех крошечными коготками.
И в ту же секунду как по заказу – как будто нам бойцов не хватало – из реки, протекающей поблизости от школы, вылез, отфыркиваясь, мокрый Фрэнки:
– Куда это вы?
Я быстро объяснил ему ситуацию, и в глазах Фрэнки загорелся азарт:
– Вам же нужен дешифровальщик!
– Не помешал бы. Но мы очень торопимся, – ответила Тикаани и критически взглянула на короткие конечности выдры.
– Как недружелюбно, – Фрэнки притворился, что обиделся, сел на задние лапы, а передними принялся чистить мордочку.
Я очень нервничал – у нас нет времени для дискуссий и розыгрышей, – поэтому мы быстро попрощались с Фрэнки и отправились дальше. Жаль, конечно, но Тикаани права – он не угонится за нами в зверином обличье.
Какая чудесная ночь! Как жаль, что она полна страха и гнева. Мы бежали рядом, мех Тикаани красиво мерцал в лунном свете. Теперь я ей рассказал обо всём, что случилось с нами по дороге из больницы. Правда, мне пришлось нелегко – Холли всё время меня перебивала. Например, так.
– И тут Джеймс Бриджер придумал использовать скалу, чтобы затормозить… – начинал я.
– Ага, – возбуждённо вмешивалась Холли. – Чёртова машина так тёрлась о каменную стену, словно у неё лак зудел!
Ну что тут поделаешь! В результате мне всё-таки удалось довести историю до конца. Мех у Тикаани встал дыбом от возмущения:
– Этому нужно положить конец! Нужно призвать его к ответу!
У меня свело живот. А что, если Тикаани права и наш план – безумие? Но взять с собой всех учителей и учеников, способных бороться, мы не могли – ведь многим Миллинг нравился и на них нельзя было положиться.
Добравшись до Сьерра-Лодж, мы затаились. Значит, вот где располагается один из опорных пунктов Миллинга? Во всяком случае, это часть его территории.
В это время года туристов в нашей местности не так много, но стоянка всё равно оказалась наполовину заполнена. Сейчас ночь – наверняка большинство гостей уже спят. Нужно постараться, чтобы нас никто не заметил. И главное – чтобы нас не учуяли враждебные нам оборотни.
Холли – самая мелкая и незаметная среди нас – быстро прошуршала по земле и веткам деревьев и доложила:
– Оборотень-барибал позади здания, по змее с боковых сторон.
Много охраны. Да, Тикаани права, этот дом очень важен для Миллинга и его сообщников.
Мы с Тикаани переглянулись. С барибалом будет сложнее всего. У медведей отличное обоняние, подбираться к нему нужно только с подветренной стороны. Змей тоже надо обойти стороной – они могут почувствовать вибрацию земли у нас под ногами и уловить тепло наших тел. Жаль, что я не расспросил Сару Кэллоуэй, на каком расстоянии следует держаться от змей. Вместо того чтобы набираться знаний, я подозревал учительницу в связях с Миллингом!
Низко пригнувшись, мы обошли здание кругом – это была большая постройка из красно-коричневых камней с деревянной крышей и панорамным остеклением по тыльной стороне – так туристы могли без помех любоваться красотой горного хребта Титон. Ничего подозрительного не заметно – в окрестностях Скалистых гор немало таких отелей. Но мы и не особо рассматривали помещения для гостей: ночью они всё равно закрыты. Мы искали, в какой части здания мог расположиться штаб.
– Как думаешь, он в подвале или наверху? – прошептала Тикаани.
– Наверху, – подсказала мне интуиция. – Он же кошка, как и я, а кошки стремятся наверх.
– Непонятно только почему, – заметила Тикаани: она, наверное, ни разу в жизни не взбиралась на дерево. Да просто потому, что волки так не поступают – так бы она, скорее всего, это объяснила.
Мои вибриссы дрожали от напряжения. Логово врага. Так, кажется, люди называют такие места?
И мы направились прямиком в логово врага.
– Пойду взгляну, что там наверху, – объявила Холли и стремительно забралась на крышу здания. В ту же секунду мне бросились в глаза две детали. В круглом окне неприметной мансарды под самой крышей стёкла были с отражающим покрытием. А ещё в щель из мансарды пробивался слабый луч света. Сердце у меня забилось сильнее: я чувствовал – мы у цели.
«Будь осторожна, мне кажется, он там, наверху», хотел предупредить я Холли, но побоялся, что меня услышат охранники. Оставалось только набраться терпения и надеяться, что Холли вернётся невредимой и незамеченной.
В это самое мгновение передо мной вдруг запрыгал бурундук, издавая сигнал тревоги. Инстинкты дикой кошки вызвали мою реакцию – я рванул вперёд и упал на зверька, полностью накрыв его своим телом.
Сигнал тревоги заглох, а Тикаани закричала:
– Стой! Это оборотень! Ещё один охранник, мы его не заметили!
Я содрогнулся от ужаса – и только сейчас понял, что услышал сигнал тревоги не только ушами, но и напрямую в голове. Неужели я убил оборотня?! Это же не менее ужасно, чем убить человека!
На короткое время мне стало вссёё ррааввнноо – ообнаружат ли нас и что с нами тогда будет. Мне былоо просто страшно. Я не хочу быть убийцей!
И – о чудо! – бурундук снова задышал: он просто упал в обморок. Неудивительно – ведь на него свалились пятьдесят килограммов пумы.
Услышали ли наши враги сигнал тревоги? А крик Тикаани? К счастью, она была мастером посылать мысленные сообщения целенаправленно, конкретному адресату – на этот раз мне. Этому, наверное, учишься в стае. Мы стояли совершенно неподвижно, как два дерева в безветренную погоду, и ждали, боясь даже вдохнуть.
Медведи в принципе не сильны в конспирации. А охранник Миллинга – я пока не понял, знаком он мне или нет, – совершенно не стремился двигаться бесшумно. Он ломился сквозь кусты как паровой каток. Нам же лучше – производимый им шум помог нам незаметно улизнуть и спрятаться на заднем дворе Сьерра-Лодж.