— Что закажете? — спросила бойкая белокурая официантка, с заткнутым за ухо карандашом и собранными в тугой узел волосами. — Похоже, что вы с похмелья, мистер.
Рик заказал кофе и овощной суп. Вскоре он уже ел, автоматически двигая руками. Он обнаружил, что поглощает сэндвич с ветчиной и сыром. Разве он заказывал его? Автомат трубил, люди входили и выходили. За дорогой, скрываясь в пологих холмах, расстилался маленький городок. В наступающее утро пробивался серый солнечный свет, холодный и чистый. Рик съел горячий яблочный пирог и сидел, тупо вытирая салфеткой рот.
Кафе было безмолвно. На улице тоже был покой. Над всем нависла тяжелая тишина. Автомат умолк. Люди у стойки не двигались и не говорили. Мимо прогромыхал случайный грузовик, окна кабины были плотно закрыты.
Рик поднял взгляд — перед ним стояла Сильвия. Согнув руки, пустыми глазами она смотрела мимо него. За ухом у нее был ярко-желтый карандаш. Ее темно-русые волосы собраны в тугой узел. В углу, с тарелками перед ними, сидели другие Сильвии. Половина дремала и не ела, некоторые из них читали. Все похожи друг на друга, только одеты по-разному.
Рик добрался до своей припаркованной машины. Через полчаса граница штата была позади. Холодный, яркий солнечный свет блестел на мокрых от росы крышах и тротуарах, когда он несся через маленькие незнакомые города.
Он видел тех, кто встал рано и шел на работу по сверкающим утренним улицам. Они шли по двое и по трое, их шаги отдавались гулким эхом в полной тишине. Рик увидел, как они собирались в группы на автобусных остановках. Встающих с постелей в домах, завтракающих, умывающихся, одевающихся было еще больше. Сотни, тысячи, легионы без счета. Целый город — их, готовящихся ко дню, продолжающих свои повседневные дела, в то время как круг расширялся и распространялся.
Рик оставил город. Машина замедлила движение, когда его нога тяжело соскользнула с педали газа... Двое шли через ровное поле. Они несли книги -, дети по пути в школу. Двойники, неразличимые и одинаковые. Вокруг них возбужденно, не замечая ничего, бегал радостный пес.
Рик проехал мимо.. Впереди вырисовывался город, его строгие башни высртных зданий ясно виднелись на фоне неба. Он проехал через деловую часть города, улицы которой были заполнены шумом и движением. Где-то в центре Рик пересек расширяющуюся границу круга и вырвался за его пределы. Многоликость сменила бессчетные фигуры Сильвии. Серые глаза и темно-русые волосы уступили бесконечному потоку мужчин и женщин, детей и подростков всех возрастов и внешностей. Он увеличил скорость и понесся по широкому четырехрядному шоссе.
В конце концов Рик уменьшил скорость. Он устал. Он ехал в течение многих часов. Его тело трясло от озноба.
Впереди жизнерадостно голосовал рыжеволосый долговязый парень в коричневых брюках и светлом свитере. Рик остановился и открыл переднюю дверцу.
— Прыгай, — сказал он.
— Спасибо, приятель, — парень быстро влез в машину, в то время как Рик набирал скорость. Он захлопнул дверцу и с благодарностью откинулся на сиденье. — Жарко тут стоять.
— Далеко едешь? — спросил Рик.
— Аж до Чикаго. — Юноша нерешительно улыбнулся.
— Разумеется, я не думаю, что вы довезете меня туда. Но даже если немного, я буду благодарен. — Он с любопытством оглядел Рика. — Куда направляетесь?
— Куда угодно, — сказал Рик. — Я отвезу тебя в Чикаго.
— Двести миль!
— Прекрасно, — сказал Рик. — Он перестроился в левый ряд и увеличил скорость. — Если ты захочешь в Нью-Йорк, я отвезу тебя туда.
— С вами все в порядке? — парень в беспокойстве отодвинулся от него. — Я, конечно, благодарен, что вы посадили меня, но... — Он замолк в нерешительности.
— Я имею в виду, что не хотел бы, чтобы вы из-за меня изменяли маршрут.
Рик сосредоточился на дороге, его руки плотно сжали руль.
— Я еду быстро. Я не торможу и не останавливаюсь.
— Будьте осторожны, — тревожным голосом предупредил парень. — Я не хочу попасть в аварию.
— Мне наплевать.
— Но это опасно. Что, если что-нибудь случится? Слишком рискованно.
— Ты не прав, — угрюмо пробормотал Рик, не отрывая глаз от дороги. — Это стоит риска.
— Но если что-нибудь случится... — голос его нерешительно прервался и затем продолжил: — Я могла потеряться. Это было так легко. Все так неустойчиво. — Голос дрожал от беспокойства и страха. — Рик, пожалуйста...
Рик повернулся.
— Откуда ты знаешь мое имя?
Парень сжался в комок, привалившись к дверце. Его лицо было мягким, похожим на расплавленный воск, как будто оно потеряло очертания и слепилось в бесформенную массу: „Я не хочу вернуться, — сказал он, — но я боюсь. Ты не видел это пространство между... Там ничего нет, кроме энергии, Рик. Он преодолел его давным-давно, но никто не знает как”.
Голос превращался в высокий, чистый дискант. Волосы постепенно стали темно-русыми. Серые испуганные ясные глаза смотрели на Рика. Онемевшими руками он налег на руль и заставил себя не двигаться. Постепенно он уменьшил скорость и выехал в правый ряд.
— Мы останавливаемся? — спросила фигура рядом с ним; сейчас это был голос Сильвии. Как насекомое, греющееся на солнце, фигура застыла и замкнулась в новой реальности. Сильвия потянулась на сиденье и огляделась.
— Где мы? Мы по дороге в город?
Он ударил по тормозам, потянулся к ручке дверцы и рывком открыл ее.
— Выходи!
Сильвия непонимающе посмотрела на него.
— Что это значит? Что, Рик? Что случилось?
— Выходи!
— Рик, я не понимаю, — она немного повернулась. Ноги коснулись тротуара. — Какие-нибудь неполадки с машиной? Я думала, что все нормально.
Он мягко подтолкнул ее и захлопнул дверцу. Машина прыгнула вперед в поток утреннего движения. Позади него маленькая, ошеломленная фигурка двигалась вперед, изумленная и обиженная. Он с трудом отвел глаза от зеркала и налег на газ.
Из радиоприемника донесся шум и треск помех, когда он включил его. Рик повернул настройку и немного спустя поймал радиостанцию большой компании. Слабый, удивленный голос, женский голос. Сначала он не мог разобрать слов. Затем он узнал голос и в панике выключил приемник.
Ее голос. Жалобно бормочущий. Где располагалась радиостанция? В Чикаго? Круг уже расширился так далеко?
Рик уменьшил скорость. Торопиться было незачем. Движение энергии уже обогнало его и ушло вперед. На фермах Канзаса, в покосившихся магазинчиках старых город ков на Миссисипи, по мрачным улицам рабочих поселков Новой Англии торопились толпы женщин с темно-русыми волосами и серыми глазами.
Движение энергии должно пересечь океан. Вскоре оно охватит весь мир. В Африке это должно выглядеть странно. Краали, в которых живут белые молодые женщины, все совершенно похожие друг на друга. Идущие на охоту и сбор фруктов, мелющие муку, выделывающие шкуры животных. Зажигающие костры, ткущие одежду и тщательно затачивающие острые, как бритва, ножи.
В Китае... Он бессмысленно усмехнулся. Здесь тоже она будет выглядеть странно. В строгом кителе с высоким воротником, почти монашеском одеянии молодых партийных кадров. Парад, марширующий по главным улицам Пекина. Ряд за рядом — длинноногие, полногрудые девицы с тяжелыми русскими винтовками. Несущие лопаты, кирки, заступы. Колонны солдат в обмотках.. Быстро двигающиеся рабочие с их любимыми инструментами. Обозреваемые все той же фигурой на искусно сделанной трибуне, возвышающейся над улицей. Одна изящная рука поднята, мягкие, приятные черты лица невыразительные и застывшие.
Рик свернул с шоссе на боковую дорогу. Через секунду он уже был на обратном пути, двигаясь медленно и вяло по дороге, которой он приехал.
На перекрестке к его машине сквозь движение пробирался дорожный полицейский. Рик сидел, держа руки на руле и оцепенело ожидая.
— Рик, — умоляюще прошептала она, добравшись до окна. — Ведь все хорошо?
— Конечно, — тупо ответил он.
Она просунула руку в открытое окно и прикоснулась к нему. Знакомые пальцы, красные ногти, рука, которую он знал так хорошо.
— Я очень хочу быть с тобой. Мы ведь опять вместе? Ведь я вернулась?
— Конечно.
Она печально покачала головой.
— Я не понимаю, — повторила она. — Я думала, что все прошло хорошо.
С яростью рн тронул машину и бросился вперед. Перекресток остался позади.
Прошел день. Рик был измучен, выжат как лимон. Он автоматически направил машину к своему городу. Со всех сторон по улицам спешила она. Она была вездесущей. Он подъехал к своему дому и припарковался.
В пустом холле его встретил привратник. Рик узнал его по грязной тряпке, зажатой в руке, метле и корзине древесных стружек.
— Пожалуйста, — умоляла она. — скажи, что случилось, Рик. Пожалуйста, скажи мне.
Он прошел мимо нее, но она с отчаянием бросилась за ним. — Рик, я вернулась. Ты что, не понял? Они слишком рано забрали меня и послали обратно. Это было ошибкой. Я никогда больше не позову их, это все в прошлом. — Она шла за ним по холлу и лестнице. — Я никогда больше не позову их.
Он поднялся по лестнице. Сильвия поколебалась, затем опустилась на нижнюю ступеньку, жалкая и несчастная, тоненькая фигурка в больших рабочих одеждах и огромных ботинках.
Рик открыл дверь и вошел в квартиру.
За окном сияло послеполуденное темно-голубое небо. Крыши ближайших домов сверкали белизной на солнце.
Болело тело. Рик неуклюже добрался до ванной комнаты, она казалась чужой и незнакомой. Он наполнил раковину горячей водой, засучил рукава и умыл лицо и руки. На мгновение он взглянул в зеркало, висящее над раковиной. То, что он увидел там, было ужасно: безумное заплаканное лицо. Трудно было разглядеть его: оно то дрожало, то ускользало.
Серые глаза, блестящие от ужаса. Дрожащий красный рот, пульсирующая жилка на шее, мягкие темно-русые волосы. Лицо выглядело печально... Девушка нагнулась, чтобы вытереться.
Она повернулась и устало вышла из ванной в гостиную. В замешательстве остановилась, затем села в кресло и закрыла глаза, больная от страданий и усталости.