— Но Фагон погиб, — сухо констатировал Скандос, — и с тех пор каждое решение Тедрика было неудачным. Вернемся, однако, к нашей работе.
— Хорошо, шеф. Я пойду взглянуть на результаты восемьсот двенадцатого опыта. — С этими словами Фурмин двинулся к двери.
И тогда Скапдос номер Один начал действовать. Было совершенно очевидно, что в реальности Второй Временной Линии мог существовать только единственный Скандос. Один из них должен исчезнуть полностью, немедленно и окончательно. Он не испытывал никакого желания убивать своего двойника, но это был единственный способ спасти собственную жизнь и, в сущности, всю человеческую цивилизацию. Итак, он синхронизировался во времени и выстрелил в голову ничего не подозревавшего Скандоса-Два. Теперь он принадлежал к этой реальности; его машина времени и распростертое на полу мертвое тело немедленно исчезли — им не было места на Второй Временной Линии.
Конечно, подобные действия могли породить новую вилку в потоке времени, но это не слишком беспокоило Скандоса. В его планы входило еще более серьезное вмешательство во временнсй континуум.
Он приготовил пластиковую копию медной статуи, изваянной Тедриком, и в этом обличье появился перед народом Ломарры, объявив себя богом Ллосиром. Он вернулся обратно, конечно уже на Третью Временную Линию, и разделался со Скандосом-Три. Возможно, возникнет необходимость еще одного воздействия, чтобы направить события по нужному руслу. Более определенно он мог сказать только после изучения реальности Третьей Временной Линии. Тогда ему придется заменить своей персоной и Скандоса-Четыре.
— Но что с того? Он не сомневался, что сможет повторить то, что уже сделал дважды.
Три человека на мгновение застыли у страшного алтаря Сарпедиона. Король Фагон понял, что его полунагую дочь надо чем-нибудь прикрыть.
-Флайснир, твой плащ! — кратко приказал он, и леди Роанна, мягко высвободившись из покрытых сталью рук Тедрика, набросила на плечи протянутую ей одежду. Только с большой натяжкой можно было считать, что приличия соблюдены: короткий плащ не доставал придворному до середины бедер, а принцесса была повыше его на добрых семь дюймов.
— Капитан Скайр, — быстро продолжал король, -отвези эту падаль к реке и брось в воду. — Он указал на обломки статуи и валявшиеся вокруг алтаря трупы. -Прикажи своим людям все тут очистить и привести в подобающий вид.
Капитан рявкнул команду. Тедрик повернулся к девушке, по-прежнему стоявшей рядом с ним; благоговение, восторг, удивление смешались на ее выразительном лице.
— Я не понимаю, откуда ты знаешь меня, леди Роанна, -сказал кузнец. — Ты ведешь себя так, будто я — твой старый, испытанный друг. Это великая честь, но почему? Я, конечно, знаю тебя, но как могла ты слышать обо мне, простом человеке?
— Ты не прав, лорд Тедрик, нет, не „лорд”: отныне ты и я — просто Тедрик и Роанна. Ты не прав, я знаю о тебе давно. Немногие, в чьих жилах течет древняя чистая кровь, всегда выделяются над толпой, а ты выделяешься даже среди них. Кто еще обладает подобной силой — силой рук и духа? Я не труслива, поверь, но на этом алтаре мужество покинуло меня. Я не смогла бы поднять оружие против бога. Я трепетала при одной мысли о том, что ты сделал; я не знаю, как ты сумел это совершить.
— Ты боишься Сарпедиона, леди Роанна, как и многие другие. Я же ненавижу его.
— Просто — Роанна, не забывай, Тедрик...
— Роанна... Благодарю, моя госпожа. Это честь выше благородного звания, пожалованного твоим отцом... Боюсь только, оно не слишком подходит для меня. Я по-прежнему чувствую себя простым кузнецом.
— Простым кузнецом? Я уже забыла об этом, Тедрик. Ты по заслугам являешься Высшим среди Высоких. Мой отец, король, знает, каковы твои достоинства: ему давно следовало бы включить тебя в благородное сословие. Спасибо Сар... спасибо богам, это, наконец, произошло. Чистая кровь выше пустых титулов. Трон властен дать и властен отнять звание благородного, но не может влить чистую кровь в жилы бастарда и вселить мужество в сердце труса!
Тедрик не знал, что ответить на эту пылкую речь и решил изменить тему:
— Ты напомнила своему отцу, королю, о Сагах. Что они говорят?
— Я расскажу тебе как-нибудь об этом. — К леди Роанне быстро вернулось ее обычное холодное спокойствие. — Нельзя говорить о подобных вещах, когда я стою тут, полунагая и грязная. Подождем, сейчас мне нужны горячая ванна и свежая одежда.
Роанна двинулось к выходу с таким достоинством, как будто на ней были надеты роскошные наряды. Проводив ее долгим взглядом, Тедрик повернулся к королю.
— Сир, мудрейшая леди Трейси сопровождала тебя?
— Не только сопровождала, — фыркнул Фагон. — Она все видела и все слышала, и она знает об этом больше, чем любой из нас или мы оба вместе взятые. Но в чем дело? Думаешь, она будет хорошей верховной жрицей?
— Отличной. Много лучше, чем леди Роанна. Она моложе и... ну... в ней больше святости, верно?
— Может быть, — скептически заметил Фагон и, оглянувшись, позвал: Трейси!
— Я здесь, отец, — ответил мягкий голос.
Леди Трейси, вторая дочь короля, была такой же высокой и стройной, как Роанна, но с нежно-голубыми глазами и волосами цвета спелой пшеницы.
— Подойди сюда. Ты хочешь стать верховной жрицей Ллосира?
— О, да! — она взвизгнула от восторга, но отрезвление наступило быстро. — Хотя... если подумать... пожалуй, нет... нет. Ведь я собираюсь со временем выйти замуж и завести детей., шесть или семь. Но, возможно, я могу стать сейчас жрицей... а потом... потом передать свои обязанности кому-нибудь...
— Нет необходимости, госпожа, — прервал ее Тедрик, пока Фагон размышлял над этим предложением. — Ллосир -совсем не такой бог, как Сарпедион. Ллосир желает, чтобы люди плодились и жили в изобилии и счастье. Поэтому жрица Ллосира может выйти замуж, когда она пожелает, и иметь столько детей, сколько она захочет.
— Тогда я — ваша верховная жрица, сиры! Я немедленно распоряжусь, чтобы мне приготовили священные золотые одежды! — с этими словами Трейси со всех ног бросилась к лестнице, что вела на площадь с вершины храмовой крыши.
— Лорд Тедрик, сир, — тучный капитан Скайр, почтительно склонил голову, ждал возможности заговорить с кузнецом,
— Да, капитан!
— Мои люди... которым приказано прибрать тут... они... я хочу сказать... — старый вояка заикался от смущения.
— Эти тела — жрецов и всех прочих — с ними мы управились легко... и дальше собрали почти все обломки от статуи бога. Но... но его сердце... и остальное... мы не знаем, может ты хочешь взять их... и потом, мы... мы боимся...
— Это мое дело, капитан Скайр, только мое. Раздобудь мне мешок или сумку.
— Да, сир! — с облегчением рявкнул капитан и через минуту уже протягивал Тедрику сумку из прекрасной мягкой кожи.
Тедрик взял ее и шагнул к постаменту, на котором раньше стояла статуя. Затем не без некоторого трепета (так как запал битвы уже прошел) он собрал сердце, печень и мозг Сарпедиона и сунул их в сумку — не слишком осторожно, но и не выказывая нарочитой небрежности. Забросив свою ношу за плечо, он направился к лестнице.
— Пойду соберу людей, — объяснил сн королю. — Тогда мы принесем эти останки в жертву нашему новому богу.
— Отлично, Тедрик, отлично! — одобрил Фагон. Однако мы должны сначала кое-что обсудить. В делах правления не подобает действовать без плана, не отдав должных распоряжений, где, к примеру, собираешься ты приносить жертву? Надеюсь, не в своей кузнице?
— Конечно нет, сир, — Тедрик остановился, сообразив, что начал действовать, не разработав операцию в деталях.
— И, конечно, храмы Сарпедиона тоже не годятся. Они пропитаны злом — от камней основания до потолочных балок... — а Повелитель Ллосир — чистое божество. — Он задумался на мгновение и затем воскликнул: — Амфитеатр! Это самсе подходящее место, сир!
— Амфитеатр? Превосходно. До сих пор от него было не слишком много пользы; надеюсь, святилище Ллосира изменит ситуацию.
— Ты прикажешь построить...?
— Правитель Марки может отдавать приказы сам. Эй, Шайлен, ко мне! — вскричал монарх и, когда управляющий королевского двора подбежал к ним, Фагон изъявил свою •волю: слушай лорда Тедрика и повинуйся его словам.
— Я готов, сир, — склонился придворный.
— Надо построить — и быстро — стол из чистого, только что добытого камня; десять футов площадью и три фута в высоту. Поставь его на полпути к амфитеатру, на самом краю утеса. На стол нужно водрузить Повелителя Ллосира и закрепить так прочно, чтобы ни ветер, ни буря не смогли покачнуть его статую.
Управляющий заторопился прочь, и Тедрик тоже последовал за ним, придерживая сумку со своей добычей. Вначале он пошел в мастерскую, где с него были сняты доспехи и он получил, наконец, возможность почесаться и смыть пот. Затем в храме Сарпедиона он присоединил к своей коллекции печень, сердце и мозг, выломанные из статуи великого бога, которая пала его жертвой утром. Наконец, уставший, он отправился домой и рухнул на кровать.
Немного позднее, когда новый лорд Марки уже похрапывал в глубоком сне: королевские гонцы выехали из ворот города. Они мчались по дорогам страны, распространяя весть о том, что на четвертый день после полнолуния в амфитеатре Ломпора великий Сарпедион будет принесен в жертву Ллосиру — новому могущественному богу Ломарры.
Ломпор, столица Ломарры, лежал на южном побережье большого острова, миль пятьдесят длиной, расположенного в дельте Лотара. На север от столицы возвышались суровые пики Прибрежного Хребта. В нескольких сотнях футов от городской черты, нависая над улицами окраины, находилась гигантская впадина в форме половинки чаши, прорезанная в горном склоне водопадом, исчезнувшим в незапамятные времена.
Это и был амфитеатр. Здесь, на самом краю огромного утеса, отвесно спадавшего вниз, к реке, на платформе из полированного гранита гордо возвышалась статуя Ллосира.
На мой вкус, он не очень-то похож на бога. — Король Фагон, облаченный в затканные золотом одежды, с сомнением воззрился на сверкающую медную статую.