— Как же ты собираешься пересечь ее, сир? — спросил Шайлен.
— Собственно говоря, мы не будем ее пересекать, а поплывем по ней вниз. Мы перейдем Тегулу не у Нижнего брода, а у Верхнего...
— У Верхнего, сир? Около этого ужасного ущелья в северных отрогах Ампассера?
— Да. Враг не защищает это ущелье, и по нему вполне можно пройти. Конечно, дорога будет трудной, но за ущельем отрывается прямой путь к Паучьему озеру, откуда вытекает Средний рукав Сарла.
— Но как мы будем двигаться дальше? — воскликнул Скайр.
— На плотах, со скоростью шесть или семь миль в час -и гораздо скорее, чем может идти пешее войско. Но хватит объяснений. Лорд Скайр!
— Я слушаю, сир.
— На рассвете возьмешь центурию лучников, две центурии солдат с топорами и инструменты для работы по дереву из обоза — тот самый груз, который многие из вас считали бесполезным. Быстро иди на север. Пересеки Тегулу, пройди ущелье и снова поверни к северу. Выйди к Паучьему озеру там, где из него вытекает Средний рукав. Построй плоты, прочные, большие и в надлежащем числе, чтобы поднять всю нашу армию. Плоты должны быть готовы к тому времени, когда мы подойдем к озеру.
— Я слышу, сир, и повинуюсь.
Тедрик, ошеломленный дерзостью этой операции, вначале сомневался. Но по мере того как прояснились все детали плана, его сомнения сменялись энтузиазмом.
— Мы высадимся — и неожиданно атакуем их не с юга, а с северо-востока!
— Да, причем на твердой земле, а не через глубокую воду. Теперь всем спать, завтра мы должны подняться раньше рассвета.
Встало солнце. Скайр со своим отрядом выступил в поход. Главные силы двинулись по северному берегу Мидвея, который на протяжении тридцати или сорока миль тек почти точно с северо-востока. Затем, однако, русло резко изгибалось к юго-востоку и ломариане, покинув ее берега, продолжили свой путь прямо к Верхнему броду. С юга почти вплотную к Тегу ле подступали отроги Ампассера; в этом месте равнина Средней Марки постепенно переходила в плоскогорья Верхней. Дорога к броду не была тяжелой: никаких следов варваров или сарлонских отрядов в районе переправы разведчики не обнаружили. Поток, быстрый и широкий, был по колено, его дно слагалось из крупных, скользких, окатанных водой валунов. Люди, однако, двигались осторожно и у них хватало лошадей и канатов: переправа обошлась без потерь.
Затем, повернув навстречу солнцу, войска медленно двинулись вдоль реки к мрачному горному ущелью. Северный берег Тегулы резко отличался от южного, к которому подступало невысокое ровное плато. Здесь голые скалы вздымались вверх на тысячи футов почти от самого края стремительного потока. Дорога была узкой, крутой, заваленной каменными обломками. Но все же дорога существовала, и к вечеру армия вышла в поросшую редким лесом и пересеченную оврагами долину, где и разбила лагерь.
Оглядев местность, Тедрик впал в глубокую задумчивость. Небольшой отряд Скайра почти не оставил следов, но такое огромное скопище людей и животных... Он посмотрел на короля, затем снова бросил взгляд на широкую, вытоптанную полосу, которую оставила за собой армия.
— Наши следы за рекой не имеют значения, а на камнях ущелья их вообще не осталось. Но если кто-нибудь заметит этот след, сир... след, который мы не можем скрыть...
Тедрик, я доволен: ты начинаешь думать! — к удивлению кузнеца, Фагон широко улыбнулся. — Что ты предлагаешь сделать?
— Послать два десятка лучников к ущелью, — уверенно сказал Тедрик, — пусть проткнут стрелами любого, кто попытается шпионить за нами.
— Хорошая идея, но ее можно улучшить. Я оставлю здесь тебя, мой лорд, с полной центурией самых опытных разведчиков и охотников. Смотри, чтобы никто, увидевший наши следы от ущелья до Паучьего озера, не ушел живым.
Тедрик отобрал лучших стрелков и разослал их в разные стороны. Он постоял немного, наблюдая как разведчики исчезают в редколесье, в оврагах и складках местности, затем отправился в заранее присмотренную пещеру. Эти люди знали свое дело и ему не надо было вмешиваться. Только в случае каких-либо непредвиденных обстоятельств он должен был взять команду на себя; если операция станет развиваться успешно, он может спокойно спать под низкими сводами своего укрытия.
Прошло несколько дней и вестник короля сообщил ему, что спуск плотов на воду начался. Собрав своих людей, он повел их быстрым маршем к Паучьему озеру, к уже покинутому лагерю. Для его отряда были оставлены четыре плота, рассчитанные на пятьдесят человек каждый. Тедрик с удивлением заметил на переднем плоту что-то вроде хижины. Как он узнал, эта роскошь предназначалась ему и его коню.
По мнению таких сухопутных увальней, как Тедрик и его лучники, река была слишком широкой и быстрой, кроме того, в воде торчали устрашающие обломки скал, вокруг которых кипели водовороты. Впрочем, Тедрик недолго числился в категории увальней. Он не мог сидеть спокойно, когда здесь было физическая работа и что-то новое для изучения. А научиться ремеслу плотогона было много легче, чем постигнуть стратегические идеи короля Фагона!
Вскоре, сбросив свою одежду и сапоги, Тедрик изо всех сил наваливался на шест или рулевое весло, борясь с капризным течением.
— Хороший парень, — заметил старшина плотогонов одному из своих помощников. Позднее он как-то сказал Тедрику: — Твоему лордству стыдно заниматься ремеслом лорда. Со временем из тебя вышел бы дьявольски отличный плотогон.
— Спасибо, сир, в твоей шутке — изрядная доля правды, но король Фагон решил иначе. Теперь скажи мне, что такое „Скиб”, о котором ты упоминал?
— Это место, где Средний рукав натыкается на скалы и поворачивает под прямым углом на запад, к заливу. Там самый страшный, самый опасный участок реки и не каждый рискнет провести по нему плот. Но ты можешь попробовать — вместе со мной.
— Согласен.
При подходе к Сгибу каждый плот был вытащен на берег и разгружен. Когда солдаты очистили первый плот, но него шагнул старшина плотогонов с десятком своих лучших людей. Тедрик последовал за ними.
— Что за глупости, Тедрик? — закричал Фагон. — Сойди на берег!
— Ты умеешь плавать, лорд Тедрик? — тихо спросил старшина.
— Не хуже угря, — скромно сообщил Тедрик, после чего старшина повернулся к королю и сказал:
— Он может спасти много твоих плотов, сир, если поплывет с нами. Он быстрый, как дикий кот, и сильный, как буйвол. И сн уже знает об этих водах больше, чем половина моих людей.
— Ну, если так... — Фагон махнул рукой и первый плот оттолкнули от берега.
Многие плоты были, конечно, разбиты и Тедрик не один раз искупался в ледяной воде Сарла, однако он любил эти восхитительные, возбуждающие мгновения риска и борьбы со стихией. Все бревна от разбитых плотов были выловлены и вытащены на берег, чтобы не порождать ненужных домыслов среди жителей густонаселенных районов нижнего Сарла.
За Сгибом Средний рукав становился глубоким и полноводным; вновь нагруженные плоты ровно шли по речной глади. Главной заботой путников было сохранение тайны их продвижения на запад, поэтому несколько центурий разведчиков плыли далеко впереди основной массы войск.
Деревушка Майл, заранее назначенное место высадки, располагалась в пятнадцати милях от Сарлона. Это было крохотное поселение, но любой из его немногочисленных обитателей мог поднять тревогу. Поэтому ее окружили кольцом лучников и копьеносцев, но прежде чем отправить солдат на эту операцию, Фагон самолично объявил им приказ, который не один раз повторялся в последующие дни:
-НЕ СЖИГАТЬ ДОМА И НЕ СОВЕРШАТЬ НЕНУЖНЫХ УБИЙСТВ! Никто не должен знать, что мы пришли сюда. И, кроме того, Сарлон станет провинцией моего королевства и я не желаю, чтобы его население потерпело ущерб. Я клянусь своей головой, Троном, сердцем, мозгом и печенью великого Ллосира, что любой человек, независимо от его ранга, который убьет кого-нибудь из жителей или подожжет что-либо, будет брошен в кипящее масло, после того как с него сдерут кожу!
В соответствии с грозным приказом, взятие Майла обошлось без жертв; жителей деревни только держали под строгой охраной. Весь этот день и следующую ночь армия отдыхала. Фагон был совершенно уверен, что Таггад пока ничего не знает о вторжении, но не следовало питать надежд, что ломарианским войскам удастся приблизиться к городу Сарлону незамеченными. Однако каждая выигранная миля могла сохранить жизнь целой центурии солдат.
Поэтому задолго до рассвета, полностью готовая к бою армия выбралась наверх из-под защиты крутого берега реки и двинулась к Сарлону. Шли не очень быстро; пятнадцать миль — долгий путь, особенно если в конце предстоит серьезное сражение.
Медленно тащась на своем могучем коне по правую руку от короля, Тедрик пребывал в глубоком раздумье. Наконец, собравшись с силами, он спросил:
— Знаешь ли ты, сир, что я люблю леди Роанну?
— Да. Это не секрет с тех пор, как ты покончил с Сар-педионом.
— Получу ли я разрешение просить ее стать моей женой, когда мы вернемся в Ломарру?
— Можешь попросить ее об этом даже раньше, если хочешь, она будет здесь завтра вместе с королевской семьей, двором и статуей великого Ллосира — для участия в победном триумфе.
Тедрик замер с открытым от изумления ртом.
— Но, сир, — выдавил он наконец, — можно ли быть настолько уверенным в успехе? Наши силы и силы противника примерно равны.
— Это только кажется. У них нет всадников или пехоты, способной выстоять против моей конной гвардии. И они ничего не смогут сделать с тобой, со Скайром и с вашим чудесным оружием. Поэтому я уверен в успехе. Хорошо спланированное и отлично выполненное предприятие не может закончиться крахом. Я долго его обдумывал, но оно стало возможным только после того, как ты получил божественный металл.
Тедрик невольно посмотрел на покрытый золотом, сверкающий панцирь короля. Тот поймал его взгляд и кивнул головой.
— Да, это штука сохранила мне жизнь, хотя я мог погибнуть в тот день, попав в самый центр атаки. Ллосир спас меня, но какое значение имеет моя жизнь, если я не готов отдать ее для блага Ломарры? Поверь мне, жизнь короля важна только для пего самого, его семьи и немногих — очень немногих — настоящих друзей.