Вчера к вечеру в их лагере произошла пара событий, которые подвели черту под созданием иерархии в самом отряде. Народ в нём собрался непростой, каждый мнил себя великим, но вчерашний день всех расставил по своим местам.
Хитрый Краме всё предвидел и знал заранее…
Собрав отряд перед своим домом, он предложил всем выбрать себе двух командиров среди ловцов и поисковиков. И предупредил, что каждый из выбранных получит еще по десять полновесных гротов и увеличенную долю в добыче, и что все остальные должны будут беспрекословно выполнять их приказы, но сами они будут подчиняться только ему одному…
После этого он битый час стоял на крыльце и с улыбкой наблюдал за тем, как матерые поисковики и ловцы с пеной у рта грызутся между собою, доказывая друг другу, кто из них более достоин… Продолжалось это до тех пор, пока он не поднял руку и не гаркнул так, что все разом замолкли.
Насладившись произведенным эффектом, Краме медленно опустил руку и, сверля взглядом еще мгновение назад готовую загрызть друг друга толпу, обронил уже более спокойным голосом:
— Довольно! Я не хочу сам назначать командиров, дабы вы не подумали, что у меня тут появились любимчики. Уверяю… у меня их среди вас точно нет, поэтому…
Все притихли затаив дыхание, стараясь не пропустить ни единого слова.
— Поэтому я предлагаю, — чуть повысив голос, выкрикнул он, — выявить достойнейшего в поединке, но не между собою, а с обожравшимися человечины горгуди. Их как раз у меня тут есть парочка, и я собирался завтра на рассвете выпустить их на волю. Так что… есть мужчины среди вас?
Перед домом вмиг стало так тихо, что, казалось, было слышно порыкивание и нетерпеливое повизгивание тех самых горгуди на заднем дворе.
— Я специально их не кормил с того самого момента, как парочка из вас выразила полное несогласие со мной. Теперь они крайне злы и голодны… Ну же!
Краме ждал еще минуту и, так и не дождавшись, разочарованно махнул рукой и, уже было развернувшись, хотел пойти в дом, но тут всё-таки нашлось двое смельчаков.
От ловцов неожиданно в круг вышел тот самый Смуэл, которому на вид дашь не больше шестнадцати лет, а от поисковиков вызвался сам Варт.
Краме широко улыбнулся и тут же огласил условия поединка:
— Никакого бергата и других зелий, отпугивающих хищников. Драться со зверем нужно только один на один и по очереди. С собою иметь только один вид оружия. Какое угодно, только не меч, арбалет или игломет. Никто из толпы не имеет права прийти поединщику на помощь.
Правила просты и всем понятны, осталось только определиться, кто начнет первым.
Первым в круг вышел Варт.
Одет он был в походный костюм поисковика из крепкой кожи ящера, на голове повязан цветастый платок, на руках перчатки из грубой кожи шипастого абаста. Против клыков горгуди так себе защита… но всё же лучше, чем совсем ничего…
Никто не сомневался, какое оружие выберет себе Варт.
Широко расставив ноги, он одним движением распустил плетенный из кусков кожи кнут, и все увидели, что в него по всей длине искусно вплетена тончайшая проволока с заточенными до бритвенной остроты краями, а на самом конце виднелся небольшой шипастый шарик, отливающий серебристым металлом. Длина кнута оказалась неожиданно большой — метра четыре с половиной, и когда боец распустил его, то он зазмеился позади него, словно живой.
Отведя руку с кнутом назад, он слегка согнул колени и замер, готовый в любой момент применить свое достаточно смертоносное и редкое в этих краях оружие.
— Рекомендую всем запрятаться в хижины и наблюдать за поединком через окна, чтобы не отвлекать поединщиков, а еще лучше залезть на крыши во избежание, так сказать… — презрительно выкрикнул в толпу Краме и, развернувшись, спокойно направился на задний двор выпускать первого зверя.
Все тут же последовали совету командира и стали карабкаться на крыши домов.
Не успел последний залезть наверх, как на вдруг образовавшуюся арену выскочил рычащий и роняющий пену зверь. Судя по более светлому окрасу шерсти и кисточке на конце хвоста, перед Вартом сейчас была самка горгуди. Заметив одиноко стоявшего человека, она тут же припала к земле и, оскалив ужасающих размеров клыки, рыкнула грозно и устрашающе. Почти распластавшись, она быстро начала сокращать с Вартом дистанцию, шустро перебирая всеми четырьмя лапами.
Неуловимо быстрое движение кистью, и металлический шарик на конце кнута устремился прямо в морду уже готового к решающему прыжку зверя. Этот выпад для горгуди оказался полной неожиданностью и стоил ей выбитого первым же ударом глаза. Оглушительно взревев, зверь волчком закрутился на месте, разбрызгивая в разные стороны крупные капли крови, но тут Варт, не давая ей опомниться, ударил хлестко еще раз. Теперь точный и выверенный удар пришелся по передней лапе зверя, серьезно поубавив у нее прыти, и заставил на какое-то время замереть на месте, подняв поврежденную лапу над землей.
Теперь Варт не спешил. Он медленно отвел руку за спину и, чуть шевельнув кистью, распустил кнут на полную длину.
Оба замерли друг перед другом, готовясь к решающей схватке: расчетливый, холодный человек, в котором не было ни капли страха, и яростно бьющий себя хвостом по бокам, израненный, обезумевший от боли и неистовой злобы зверь.
Уже никто из сидящих на крышах зрителей не сомневался в благополучном для Варта исходе поединка, уж больно виртуозно он владел своим смертоносным оружием, и все только гадали — он сразу убьет самку горгуди или всё-таки поиграет с ней в смертельную игру, постепенно калеча и лишая конечностей. Вон как она уже тяжело припадает на поврежденную лапу, да и на ее серой шерсти прибавилось темных кровавых пятен.
Варт, не спуская глаз с клыкастого противника, шагнул назад, и зверь тут же решился на атаку. Из-за поврежденной лапы это получилось не так быстро, но, по всей видимости, на это и рассчитывал опытный поисковик. Чуть замешкавшись, самка прыгнула на Варта распластавшись в воздухе, и тот, отскочив в сторону, как-то хитро крутанул кнутом, что в воздухе из него образовалась петля. Голова зверя залетела в созданную Виртом ловушку из кнута, и тот дернул за него что было силы, включив в это движение вес всего своего тела.
Над импровизированной ареной раздался вздох удивления, восхищения, и все, наблюдавшие за поединком, повскакивали на ноги, рискуя рухнуть с покатых крыш.
Нарвавшись на неожиданное препятствие, тушу самки перевернуло в воздухе, и она, уже обезглавленная, рухнула в пыль, так и не достигнув цели.
Несколько мгновений над полем боя висела мертвая тишина, а потом все начали кричать, поздравляя Варта, и от избытка чувств хлопать в ладоши.
Победитель, не обращая внимания на крики, резко дернул рукой и в воздухе, раздался оглушительный щелчок кнута. От него во все стороны полетели мелкие капли крови, орошая и так залитую кровью арену. Очистив таким образом свое оружие, Варт не спеша свернул его кольцами и с вопросом посмотрел на Краме, спокойно стоявшего на крыльце.
Дождавшись от него кивка, он спокойно развернулся и с достоинством победителя направился к ближайшему дому…
Воспоминания вчерашнего дня так нахлынули на Фурса, что он встал с лежанки и, продев босые ноги в сапоги, вышел на крыльцо.
То, что он увидел при тусклом свете Гуаса, повергло его в шок. Ровно по центру единственной улицы, прямо перед домом, где они жили вместе с Краме, виднелся шест и чья-то голова, насаженная на него сверху. В темноте не разобрать чья, и Фурс уже было хотел подойти поближе, но в этот момент, Гуас вышел из-за туч и осветил страшную картину.
На шест была нанизана голова одного из ловцов по имени Рульф. Вчера после поединка Смуэля еще с одним горгуди, он таинственно исчез, прихватив с собой всю экипировку и оружие, выданное ему Краме. Обнаружили пропажу только на вечерней перекличке и тут же организовали погоню. Возглавил ее сам Смуэл, и вот результат: отрубленная голова, высунутый язык и пустые глазницы…
В отряде шептались, что этот опытный ловец с лицом и телом юноши необычайно жесток и крайне опасен. Подтверждение этим слухам Фурс увидел вчера воочию сам, во время поединка Смуэля с огромным самцом горгуди.
О… что это был за поединок!..
Никакого сравнения с той бойней, что устроил до него Варт своим кнутом…
Находясь сейчас в том самом месте, где вчера всё и происходило, он вспомнил тот фееричный бой до мельчайших подробностей.
Как только Варт покинул импровизированную арену, на его место вышел Смуэл и ловким движением сбросил с себя куртку, оставшись с обнаженным торсом. Затем он поднял в приветственном жесте руку и по-звериному оскалился.
Краме на это только хмыкнул и отправился выпускать оставшегося зверя из загона.
Перед зрителями, подняв руки в приветственном жесте, стоял полуобнаженный Смуэл и беззаботно улыбался в ожидании противника. Выглядело это красиво и немного жутковато, если учесть то, кто сейчас должен выскочить к нему из-за дома. Опытный ловец явно играл на публику, завоевывая к себе всё больше и больше симпатий как ловцов, так и поисковиков.
Еще не было на импровизированной арене хищника, а зрители вокруг уже одобрительно шумели и подбадривали смельчака залихватским свистом и выкриками.
Неяркое вечернее светило играло веселыми бликами на неожиданно мощных рельефных мышцах бойца. Он выглядел крепким, как корабельный гвоздь, и спокойным, как будто сейчас ему предстоял не смертный поединок с хищным зверем, питавшимся в последнее время только человечной, а увеселительная прогулка по набережной какого-нибудь портового городка.
Тело Смуэля было обнажено по пояс, кроме рук. Его кисти и предплечья защищали крепкие наручи из толстых кожаных ремней, как у профессионального кулачного бойца. От этого мускулистые руки Смуэля казались еще более грозными, а внимательный взгляд Фурса отметил, что ремни на его руках сделаны из грубой кожи бородавочника Хапучи, — такая не по зубам не то что самому свирепому горгуди, но и многим ящерам, обитающим в джунглях.