Марк и Солрс, толкавшие перед собою барк, тоже старались не оставлять следов, но для опытных следопытов, читающих, любые, едва заметные отметины на мху и траве как открытую книгу, зацепок всё равно хватало с избытком. Где-то неосторожно обломана ветка, где-то по-особенному примята трава, а где-то бортом лодки слегка содрана кора с дерева…
Иногда члены братства наблюдали, как между деревьями мелькал какой-нибудь забывший об осторожности гвардеец. Держась на приличном расстоянии, они окружили лодку со всех сторон и передвигались вместе с ними, как бы конвоируя… Или всё-таки неся боевое охранение?.. Скорее, второе.
Рур не врал, предлагая безопасный путь в сторону границы с территорией Трибатов, — прибор бы точно указал на его лукавство.
Ближе к сумеркам лес стал настолько редким, что это позволило всем, включая Рура, забраться в лодку и двигаться между деревьями на малом ходу, совсем не оставляя следов. Посланник крепко вцепился в борт лодки и с интересом следил за тем, как ловко Гунт ею управляет.
Примерно еще через полчаса Рур указал рукой куда-то вправо. В быстро сгущающихся сумерках там белело устланное отшлифованными камнями широкое русло давно высохшей реки.
— Двигаемся дальше по руслу, пока оно не приведет нас в ущелье, — подсказал он. — Потом я пойду впереди лодки, во избежание… так сказать…
Рур снова не обманул, высохшее русло привело лодку в достаточно глубокое ущелье с нависающими по обеим сторонам скалами и редкой растительностью.
— Стой!
Посланник коснулся рукава Гунта, и когда барк остановился, кряхтя перебрался через борт.
— Пока держитесь на расстоянии ста шагов, — негромко посоветовал он потирая ладонью грудь. — Я позову…
Сказав это, он, уверенно перепрыгивая с камня на камень, направился вглубь ущелья.
Пройдя так метров триста, он остановился и, обернувшись, махнул им рукой.
Справа в скале темнел зев пещеры, куда спокойно поместилась бы не только лодка братства, но и что-нибудь посущественнее.
Приборы в шлемах легко разгоняли темноту, и дальше входа виднелось что-то рукотворное и явно технологичное.
— Заводите лодку, не бойтесь! Тоннель дальше ровный и не имеет острых углов!
Внутри было сыро, с потолка свисали небольшие известняковые сосульки.
Сзади послышался шум задвигающейся каменной плиты. Возле лодки, как из-под земли, появились два рослых воина в хорошо подогнанных пластинчатых доспехах и с ними какой-то дед в свободном балахоне. В руках они держали светящиеся шары, которые давали мягкий, не режущий глаза свет.
Рур уверенно подошел к ним и, тыкая деду в нос своим жетоном, заговорил властным тоном, не терпящим возражений. Старик в балахоне упрямо мотал головой, то и дело указывал скрюченным пальцем на лодку и на людей, сидящих в ней.
Раздраженно махнув рукой, посланец вернулся к барку и, быстро взяв себя в руки, спокойно произнес:
— Смотритель требует, чтобы вы показали ему свои жетоны. Без этого он не пропустит, и я тут бессилен. Еще ему не нравится, что вот эта мигающая штуковина прикреплена к моей голове.
Рур указал пальцем на всё еще прикрепленный к его виску детектор правды и с вопросом в глазах посмотрел на Гунта.
— Ах да!.. — спохватился командир, снимая прибор с его виска. — В спешке забыли снять.
Потерев кончиками пальцев зудящее место, посланник подозвал к лодке смотрителя, и все находившиеся внутри показали ему свои имперские жетоны.
Тот дотошно рассмотрел каждый, и даже некоторые поскреб ногтём, проверяя подлинность. Затем нехотя кивнул и махнул кому-то невидимому рукой.
Рур с помощью Кейва и Эола забрался обратно в лодку и, пробравшись на корму к Гунту, встал возле него, оперевшись спиной о борт.
— Этот тоннель приведет нас быстро и безопасно в нужное нам место, — с важным видом сообщил он. — Как видите, у императора нет от вас никаких тайн, и он…
Тут он осекся на полуслове и с расширенными от удивления глазами смотрел на то, что в эту минуту делал профессор.
Перед Киртом прямо в воздухе сформировался сначала полупрозрачный шар, затем тот превратился в блин, а после в какие-то ослепительно изогнутые линии, от которых быстро зарябило в глазах. Когда Рур проморгался, ни шара, ни блина перед профессором уже не было. Откинувшись на спинку кресла, он чуть развернулся к Гунту и что-то говорил ему на древнем тарсонианском, наверное, полагая, что Рур его не понимает.
— Из краткого сопроводительного описания выяснилось: это обширная сеть скоростных тоннелей, ранее она была расположена под самим Гир-де-Зо.
На Марка с Солрсом эта новость не произвела абсолютно никакого впечатления, чего не сказать о других членах братства. Пораженные услышанным, все удивленно начали перешептываться между собой, еще ближе пододвигаясь к Кирту.
— Да-да! Не смотрите на меня так. Мы сейчас на месте того самого гигантского мегаполиса, от которого, кроме этих тоннелей, не осталось даже воспоминаний, а ведь он простирался на многие сотни километров и…
— Гир-де-Зо⁉ — не выдержав воскликнула Ника. — Так вот где мы сейчас находимся!.. А мы с отцом и братом…
— А я, вообще, отсюда родом!.. — эмоционально вставил Кейв, но тут они оба осеклись под строгими взглядами командира и профессора.
Пилот, поняв свою оплошность, коротко кивнул и досадно сжал челюсти, а Ника, стрельнув глазками в сторону якобы ничего непонимающего посланника, потупила взгляд.
Профессор посмотрел на них с легким укором, затем перевел взгляд на смотрящего куда-то в сторону посланника и продолжил:
— Использовалась эта подземная сеть для быстрого и безопасного перемещения мелкогабаритных и нетоксичных грузов… Тоннели эти неглубокие, кое-где и десяти метров не будет, зато достаточно широкие для нашего барка, и выходов тут великое множество. Согласно описанию, их более трехсот. Мы сейчас сравнительно недалеко от разветвления на четыре других направления…
Пока профессор объяснял всем, кто где находится, в тоннеле зажегся тусклый свет, идущий откуда-то с потолка.
— Можно уже ехать! — Рур махнул рукой вперед и, улыбаясь, посмотрел на Гунта.
Командир плавно стронул барк с места и, постепенно разгоняясь, устремился вперед.
Скорость он держал небольшую, примерно пятьдесят километров в час, но и этого хватило, чтобы сжавший челюсти Рур мертвой хваткой вцепился одной рукою в борт, а другой в кресло Гунта.
Минут через десять командиру пришлось не только сбросить скорость, но и полностью остановиться.
Барк выскочил в большой круглый зал с еще четырьмя другими тоннелями. Свет с потолка здесь был намного ярче, и благодаря этому Гунту удалось вырулить, не зацепив стену.
Возле каждого входа висела метровая табличка, вся испещренная какими-то надписями.
Рур с кряхтением перебрался через борт и подошел к одной из них. Внимательно ее изучив, он перешел к другой, потом к третей, четвертой и, немного поразмыслив, вернулся ко второй.
— Нам сюда! — уверенно указал он на табличку. — Сто тридцать километров по прямой, затем переход в другой тоннель.
Краме уверенно вел отряд по следу беглецов в надежде настричь их на закате и затем, тщательно подготовившись, атаковать на рассвете.
Те, по всей видимости, даже не подозревали о том, что их преследуют, и оставляли после себя не только хорошо заметные с воздуха просеки, но и множество других следов своего пребывания здесь.
Сейчас Краме знал точно: беглецов теперь восемь человек, все они в броне, двое или трое из них постоянно толкают перед собою висевшие над поверхностью носилки и, отдыхая, часто меняются местами, располагаясь в них. Значит, тогда в пустыне одного противника Краме всё-таки удалось уничтожить.
Интересно кого?
Того здоровяка, что кинулся на него с ножами, или кто-то погиб от взрыва брошенного им цилиндра?.. Более точную информацию можно было бы получить с воздухолета, но Краме не хотел рисковать им. Один такой же он уже потерял над Огненной Топью, потерю этого ему точно не простят, выполни он хоть все задачи, поставленные перед ним верховным.
Помня о том оружии, что есть у беглецов, он приказал пилоту подняться на максимальную высоту и докладывать ему оттуда о новых просеках, стараясь не попадаться противнику на глаза.
Когда по расчетам Краме до беглецов оставалось не больше двух-трех километров, пилот доложил ему, что одна просека резко обрывается, но зато появилась другая, чуть в стороне. Длиною она не больше километра, и дальше не идет, видимо, измотанный противник встал лагерем на ночлег.
В подтверждение этого над лесом быстро начали сгущаться сумерки, и Краме, в свою очередь, тоже отдал приказ всем спешиться и отдыхать.
Обильно оросив границы небольшой полянки бергатом, разбивать лагерь не стали и костры не жгли. Командир запретил это делать под страхом смерти. На отдых дал всего четыре часа, предупредив всех, что на рассвете он планирует настигнуть противника и атаковать их лагерь. Поэтому через четыре часа всем быть в полной боевой готовности и не забыть покормить своих кирги.
Пока Краме совещался с Вартом и Смуэлем, отведя обоих в сторону, Сорем надел на голову визор и, сделав вид, что роется в сумке, включил наладонник. Мельком взглянув на экран, он сжал зубы. Племянник, как и вчера, был доступен для связи, а значит, Краме прав, они где-то рядом. Надо будет сегодня ночью выбрать момент и предупредить их о предрассветной атаке. Сорем и вчера с ними об этом говорил, и старший над племянником по имени Гунт посоветовал ему всё время держаться подальше от Краме и, если начнется бой, упасть на землю и не высовываться. Но всё-таки Сорем считал своим долгом их предупредить, и он это сделает сегодняшней ночью, чего бы это ему ни стоило.
Подошел Варт.
Вид его слегка был озадачен, и он, зыркнув по сторонам, серьезно посмотрел на следопыта.
— Во время атаки держись рядом, — тихо предупредил он. — Не нравятся мне эти шепотки Краме со Смуэлем. Что-то затевают…