- И чего же хотят боги от нас, бедного народа Орга? - поинтересовался Хурд, пристально глядя на Заринию.
Эльрик ответил:
- Им ничего не нужно от вас, только признание, За это они будут при случае помогать вам.
- И это все? - расхохотался Хурд.- Пожалуй, побольше, чем могут предложить те, с Холма, а, отец?
Гутеран медленно повернул большую голову и сурово посмотрел на сына.
- Да,- ответил он, и в его тоне слышалось предостережение.
Мунглум спросил:
- Холм -.что это такое?
Ответа не последовало. Пронзительный истеричный смех привлек всеобщее внимание. У входа в большой зал появился изможденный человек с застывшим взглядом. Его лицо с впалыми щеками очень напоминало лицо Гутерана. В костлявых, похожих на птичьи лапы руках он сжимал какой-то музыкальный инструмент. Отсмеявшись, странный человек ударил по струнам, и они издали пронзительный вой.
Хурд повернулся к королю:
- Смотри, отец, пришел слепой Вееркад, менестрель, твой брат. Он споет для нас?
- Споет?
- Пусть он споет свои песни, отец.
Губы Гутерана задрожали и скривились, но через мгновение он произнес:
- Он может развлечь наших гостей героической балладой, если захочет, но…
- Но некоторых песен он петь не будет…- Хурд злобно улыбнулся. Казалось, он умышленно терзает отца. Принц закричал слепцу: - Дядя Вееркад, ну-ка спой!
- За столом есть чужеземцы,- проговорил Вееркад глухо, сопровождая слова звуками своей дикой музыки.- Чужестранцы в Орге…
Хурд захихикал и выпил вина. Гутеран нахмурился и, пытаясь унять нервную дрожь, снова принялся грызть ногти.
- Мы хотели бы услышать песню, менестрель,- объявил Эльрик.
- Тогда, чужеземцы, послушайте песню о Трех Королях и узнайте ужасную историю правителей Орга.
- Нет! - закричал Гутеран, вскакивая, но Вееркад уже начал:
Во тьме покоятся три короля,
Гутеран из Орга и я -
Под блеклым бессолнечным небом,
А третий лежит под Холмом.
И третий восстанет из-под Холма,
Когда умрут Гутеран или я…
- Остановись! - Король в безумной ярости прыгнул на стол и, дрожа от страха, с побелевшим лицом побежал к менестрелю, дважды ударил своего брата, тот упал и замер.- Унесите его вон! И не разрешайте ему входить! - От крика на губах Гутерана появилась пена.
Хурд, мгновенно протрезвев, вскочил на стол, разбрасывая блюда и кубки, и схватил отца за руку.
- Успокойся, отец. Я предлагаю другое развлечение.
- Ты! Ты жаждешь моего трона. Это ты подговорил Вееркада спеть его страшную песню. Ты знаешь, что я не могу слышать без…- Он посмотрел на дверь.- Однажды предсказание сбудется, и придет Король Холма. Тогда я, ты и Орг исчезнем.
- Отец…- На лице Хурда играла жуткая улыбка.- Пусть гостья станцует нам танец богов.
- Что?
- Пусть женщина станцует для нас, отец.
Эльрик слушал его и размышлял: снадобье, скорее всего, уже не действует, значит, пора принять следующие дозы, но как? Встревоженный бледнолицый чародей встал из-за стола:
- Это святотатство, принц!
- Мы развлекли вас. Теперь ваш черед. Таков наш обычай.
И вновь угроза стала ощутимой. Эльрик уже не раз пожалел о своей задумке обмануть людей Орга, но сделанного не воротишь. Идея собрать дань во имя богов казалась такой привлекательной… Однако эти сумасшедшие больше боялись ощутимых опасностей, чем эфемерного гнева сверхъестественных созданий.
Альбинос понимал, что допустил чудовищную ошибку, поставив под угрозу жизни своих друзей, да и свою собственную. Что же теперь делать? И тут Зариния проговорила:
- Я училась танцевать в Илмиоре, у нас этому искусству обучают всех девочек благородного происхождения. Позволь мне выполнить их просьбу. Они успокоятся и, может быть, станут более покладистыми. Тогда мы сделаем то, за чем пришли.
- Ариох знает, выйдет у нас что-нибудь или нет. Напрасно я уговорил вас сунуться сюда. А теперь, Зариния, станцуй для них, но остерегайся.- Он закричал Хурду:- Леди порадует вас своим искусством. Но после этого вы должны заплатить дань, потому что боги не любят ждать.
- Дань? - Гутеран удивленно посмотрел на него.- Вы ничего не говорили о дани.
- Признание богов всегда означает подношения. Драгоценные камни и металлы, благовония… Я думал, это и так понятно.
- Вы становитесь больше похожими на обычных воров, чем на посланцев неведомого, друзья мои. Мы живем небогато, и ничего не даем шарлатанам.
- Твои слова разгневают богов, король! - Ясный голос Эльрика эхом прокатился по залу.
- Мы посмотрим танец и потом определим, лжете вы или нет.
Эльрик опустился на место и, подбадривая Заринию, легонько сжал под столом руку девушки.
Она грациозно и уверенно вышла на середину зала и начала танцевать. Альбиноса, и так безмерно восхищавшегося юной дамой, изумили ее изящество и артистизм. Прекрасные старинные танцы Илмиора очаровали даже тупоголовых жителей Орга. Спокойствие опустилось на большой зал, и в это мгновение внесли большую золотую чашу.
Хурд бросил быстрый взгляд на отца и сказал Эльрику:
- Эта чаша для гостей, В знак дружбы наши гости пьют из нее. Это еще один обычай наших предков.
Эльрик, недовольный тем, что его отвлекли от чудесного зрелища, кивнул - он, не отрывая глаз, смотрел на Заринию, впрочем, как и все остальные. В зале царило молчание.
Хурд передал Эльрику чашу, и тот бездумно поднес ее к губам. Увидев это, плясунья вскочила на стол и устремилась туда, где сидел ее возлюбленный. Он сделал первый глоток, Зариния закричала и ударом ноги выбила чашу из его рук. Вино выплеснулось на вскочивших с мест Г утеряна и Хурда.
- Оно отравлено, Эльрик!
Хурд схватил девушку и ударил в лицо. Она со стоном упала на грязный пол.
- Сука! Разве посланцы богов могут пострадать от отравы?
Разъяренный Эльрик оттолкнул метнувшегося к нему Гутерана и набросился на Хурда так яростно, что изо рта молодого человека хлынула кровь. Но ад уже начал действовать. Гутеран что-то прокричал, и Мунглум выхватил меч, но все это альбинос видел словно во сне. Он заметил, как слуги схватили Заринию, а потом все начало расплываться перед его глазами. Он чувствовал слабость и головокружение и едва мог шевелить руками. Собрав остатки сил, Эльрик сбил Хурда с ног одним сильнейшим ударом, а затем потерял сознание.
Он чувствовал холод цепей, которые сковали его запястья, и мелкий дождь, колотивший по исцарапанному ногтями Хурда лицу. Осмотревшись, он понял, что прикован между двумя каменными столбами над гигантским могильным холмом. Была ночь, и бледная луна висела прямо над головой. Он взглянул вниз и увидел несколь-ких людей, а среди них - Хурда и Гутерана. Они насмешливо улыбались ему.
- Прощай, посланец. Ты сослужишь нам добрую службу и успокоишь кое-кого из Холма! - крикнул Хурд, устремляясь вместе с другими к цитадели, которая виднелась неподалеку.
Где он оказался? Что случилось с Заринией и Мунглумом? Зачем его приковали над этим - он понял и вспомнил - Холмом?
Он ужаснулся, осознавая свое плачевное положение, и задергался с отчаянием обреченного, но цепи не поддавались. Он начал было обдумывать, как спастись, но тревога за спутников мешала сосредоточиться. И тут послышался отдаленный вой. Посмотрев вниз, Эльрик увидел ужасную белую фигуру, которая спешила к нему. Он снова забился в цепях, и звон крепких железных звеньев огласил округу.
Странное пиршество в большом зале цитадели превратилось в оргию. Совершенно пьяные Гутеран и Хурд безумно хохотали, радуясь победе.
В коридоре, за дверью зала, слушая их, задыхался от ненависти Вееркад. Он был бы счастлив разорвать на кусочки своего брата, Гутерана, который сначала отнял у него, Вееркада, трон, а затем и зрение, чтобы тот не смог изучить волшебство, способное воскресить Короля Холма.
- Время настало, пора,- прошептал слепой и остановил проходившего мимо слугу.- Скажи, где держат девушку?
- В комнатах Гутерана, хозяин.
Вееркад отпустил слугу и, изображая смертельно пьяного, на ощупь двинулся по мрачным коридорам. Отыскав нужную дверь, он вынул ключ, один из многих, сделанных без ведома Гутерана, и открыл дверь.
Зариния видела, как слепой вошел и направился прямо к ней, но ничего поделать не могла. С заткнутым какой-то вонючей тряпкой ртом, связанная своим собственным платьем, с кружившейся от удара мерзавца Хурда головой, она не имела возможности даже пошевелиться. Из путанных речей притащивших ее стражников она знала о страшной участи, уготованной Эльрику, и о побеге Мунглума. Теперь отвратительные уроды пытались поймать юркого восточного воина в грязных коридорах Орга, а Зариния ждала…
- Я пришел развеять твое одиночество, милая девушка.
Вееркад улыбнулся, грубо схватил пленницу, с нечеловеческой силой, которую питало его безумие, вскинул на плечо и понес к двери. Он отлично знал все коридоры Орга, потому что родился и вырос здесь, а кроме того, им руководило невероятно развитое чутье. Впрочем, сейчас, стремясь осуществить свой кошмарный замысел, слепой не заметил двух людей, затаившихся недалеко от апартаментов Гутерана.
Одним из них был Хурд, принц Орга, возмущенный тем, что отец взял девушку себе, и вознамерившийся силой исправить это недоразумение. Он видел, как Вееркад тащил Заринию, и, слившись со стеной, постарался не привлекать к себе внимание дядюшки.
А другой наблюдатель, Мунглум, прятался здесь от стражников. Когда Хурд осторожно последовал за слепцом, Мунглум двинулся за ним.
Вееркад вышел из цитадели через маленькую боковую дверь и потащил свою ношу к могильному холму.
У подножия чудовищного кургана толпились белые, как ядовитые грибы Трооса, живые мертвецы, возбужденные присутствием Эльрика, которого принесли им в жертву люди Орга.
Теперь Эльрик понял, кого Орг боялся больше, чем богов. Это были предки тех, кто теперь пировал в большом зале. Возможно, именно их называли Обреченным Народом. Неужели им не