Натабуре хорошо было видно, как на шее у человека напряглись мышцы – он ждал удара.
– Зачем? – спросил Натабура, с трудом удерживая Афра, который, конечно же, не мог стерпеть того, что кто-то загородил им дорогу. В горле у пса от ярости клокотало, а из пасти текла слюна.
– Очень прошу! Я не достоин жизни!
– Это решают Боги, – ответил Натабура, узнав Баттусая.
– Я следил за тобой, – признался тот, не поднимая головы.
– Я знаю.
– Я хотел убить тебя!
– Это я тоже знаю.
– Убей меня!
– А ты попробуй сам, – предложил Натабура. – Кими мо, ками дзо!
– Хорошо!
Баттусай одним движением разорвал кимоно, обнажив мускулистую грудь, и размахнулся, чтобы ударил себя в шею.
– Стоп! – Натабура ловким движением перехватил руку с тэкко и внимательно посмотрел Баттусаю в глаза. Были они бездонные и отчаянные. – Что ты хочешь?
– Умереть от твоей руки!
– Мне твоя смерть не нужна, – Натабура отпустил, испытывая его. – Уходи!
– Убей меня. Я не перенесу такого презрения!
– Я тебя не презираю, – возразил Натабура.
– Тогда возьми меня к себе в ученики!
– В ученики? – Натабура удивился. – Я еще слишком молод, чтобы быть учителем, – спокойно ответил он.
– Что же мне делать? Я хочу стать таким, как ты.
Натабура помолчал:
– Я знаю, что ты охраняешь капитана Го-Данго.
– Да.
– Кто тебя нанял?
– Я не могу сказать. Я дал клятву.
– Как я могу доверять человеку, который мне ничего не рассказывает? – испытующе спросил Натабура.
– Я тебе все о себе расскажу, кроме того, что охраняется клятвой.
– Похвально, – согласился Натабура. – Но если ты возжелаешь убить себя, мы ведь с тобой расстанемся.
– Клянусь, это я от отчаяния.
– Ладно, я подумаю, – сказал Натабура. – Завтра я встречаюсь с капитаном Го-Данго. Как я понимаю, ты будешь где-то рядом. Я подам тебе знак: если беру тебя в ученики – разрежу яблоко и отдам половину капитану, если же я этого не сделаю, больше ко мне не подходи.
– Я согласен, господин, – Баттусая коснулся лбом земли в знак высшего почтения.
– А теперь дай нам пройти.
Баттусай ловко, как кошка, прыгнул и исчез за стеной, словно его и не было.
– Ну что скажешь? – спросил Натабура, и Афра поднял на него умные большие глаза. – А?
Афра вильнул хвостом.
– Он мне тоже нравится, – сказал Натабура. – Есть в нем что-то, похожее на преданность. Только надо повременить. Сразу такие дела не делаются – ошибиться можно.
Афра снова вильнул хвостом и даже повел крыльями – что означало одобрение. И они пошли домой, и снова Натабура хотел предаться мечтам о прекрасной рыжеволосой Юке, но в голову почему-то лезли мысли о Баттусае. Правильно ли он сделал, подарив ему надежду? И могу ли я иметь ученика, если сам еще ученик? Надо поговорить с учителем Акинобу, решил он.
Язаки дома не было. Зато учитель Акинобу хозяйничал вовсю: приготовил ужин и убрал в доме. Он протянул Натабуре записку:
– Тебе.
«Не жди меня. Я в храме Каварабуки. Когда вернуть, не знаю. Твой друг Язаки».
– Ова! – воскликнул Натабура. – А я на него рассчитывал!
– Зря старался, – ответил учитель Акинобу.
– А давно пропал? – спросил Натабура, освежая лицо и руки в тазу с водой.
Конечно, боец из Язаки был аховый, но кое на что он годился, и силой его Бог не обидел. Жаль, подумал Натабура. Жаль Язаки.
– Он вещает на ступенях храма Каварабуки. Я ходил смотрел: много народа. Дарит всем надежду.
– Он говорит неправду? – спросил Натабура, все еще испытывая необъяснимое чувство тоски.
– Кому как.
Акинобу жил неподалеку и когда приходил в гости, наряжался самураем – в дорогое кимоно и камисимо. А белый посох сменил на великолепный комплект дайсё. Цвет его ножен был темно-синим, что означало спокойствие духа.
– Вещает, – согласился Натабура.
– А ты как думал, – усмехнулся Акинобу, накрывая стол к ужину. – Он теперь пророк. Он мне так и сказал: «Ухожу в пророки».
– Честно говоря, не представляю Язаки в качестве пророка, – фыркнул Натабура. – Какой из него пророк?
Ему почему-то хотелось, чтобы Язаки вернулся домой. Без него он потерял уют, а жить стало чуть-чуть неустроенней. А еще Натабуре не хватало вечного балагурства друга.
Учитель Акинобу только пожал плечами: мол, и сам теряюсь в догадках, но кто бы мог подумать?
– Чего на него нашло, не знаю?
– Кажется, я вспомнил, – признался Натабура, – Язаки что-то об этом рассказывал. О каком-то незнакомце.
– Кстати, это твои деньги? – учитель Акинобу показал в угол, где торчал мешок. – Там целое состояние.
– Наверное, Язаки, – пожал плечами Натабура.
– Значит, выдурил все-таки.
– У кого? – спросил Натабура, набив рот. Он с утра, как и Афра, ничего не ел. – У кого можно столько денег выдурить?
– Известно у кого. У одного незнакомца – Бога Яма.
– У Бога?! – не поверил Натабура и перестал жевать.
У Афра изо рта упала большая, длинная нитка слюны.
– У Бог, у Бога, – подтвердил Акинобу. – А вообще, это деньги кантё Гампэй. Он их получил за хирака. Плохо, что Боги до сих пор вмешиваются в наши дела.
– Ай да Язаки… – с восхищением произнес Натабура. – Ай да Язаки. Помню-помню, точно он говорил о Боге. Но, честно говоря, я не поверил.
Если бы Натабура знал, что он зря смеется, что ему еще придется столкнуться с Богом Яма при самых тяжелых обстоятельствах, он бы, наверное, так не веселился.
В тот вечер, перед сном, они поговорили о Баттусае.
– Надо его проверить, – сказал Натабура.
– Вот в деле и проверишь, – посоветовал учитель Акинобу. – Только до поры до времени ничего не говори о восстании.
– Я все понял, сэйса.
– Ну а если понял, ложись спать.
И они подушили свечу.
Немного жестоко, подумал Натабура о Баттусае, ворочаясь на постели, но другого пути нет.
Все ночь Афра куда-то бежал во сне, дергая лапами, просыпался и менял место лежки. Но Натабура давно к этому привык и проснулся свежим и бодрым.
На следующий день капитан Го-Данго открыл ему страшную тайну.
– Ну что? – спросил Го-Данго да так громко хлопнул себя по коленям, что за соседним столиком оглянулись, а хозяин харчевни поинтересовался, не надо ли еще что-нибудь принести.
– Тихо. Тихо, – успокоил Натабура разволновавшегося Афра, который еще долго бухтел под столом и косился в сторону харчевника, который, несмотря на свою толщину, носился по помещению как ветер. Чем-то он напоминал Натабуре харчевника Мурмакаса из страны Чу.
– Ну? – Го-Данго немного смутился своей горячности и вопросительно посмотрел на Натабуру.
Натабура думал о Язаки и надеялся, что с ним ничего не случилось и что рано или поздно он вернется домой. Площадь Цуэ была пустынна, а ворота храма Каварабуки – плотно закрыты. Собственно, только в надежде увидеть друга они с учителем Акинобу и пришли сюда, рискуя попасться на глаза шпионам городской стражи. Капитан же Го-Данго, похоже, ничего не боялся. Он вел себя шумно, был весел и подвижен. Заказал себе цыпленка и тут же его съел, запив двумя кувшинами красного соргового вина. И наверное, съел бы и выпил еще немало, да надо было уходить.
– Выступаем, что ли? – осведомился Натабура, между делом поглощая порцию рыбы, не забывая однако и об Афра, который, как обычно, устроился у его ног и только и делал, что открывал пасть и лениво глотал кусочки. Без Язаки он тоже скучал, хотя они вечно ссорились.
– То, что я сейчас скажу, не должно тебя напугать.
– Ты со мной, с как девицей из квартала Ёсивара, – усмехнулся Натабура.
– Я знаю, что ты смелый человек, но должен предупредить, что дело сложное и опасное, и неизвестно, каким боком оно выйдет.
Странный человек, с иронией подумал Натабура. Где ты был раньше? Я уже слово дал. Впрочем, отступать он не собирался, полагая, что для этого Богиня Аматэрасу и наградила его хаюмадзукаи, только как она проявится, в каком качестве, Натабура не знал, даже не мог предположить. Это-то его и настораживало, и волновало одновременно. Но пока никаких знаков Мус он не замечал. Значило ли это, что все идет так, как надо? А вот в этом он не был уверен.
– Оно пойдет так, как мы задумали, – сказал он. – Если просить у судьбы какой-то дар, ты его получишь, но если сомневаться, то Боги не будут знать, чего ты конкретно хочешь. Если же ты ничего не хочешь, то ты ничего и не получишь.
– И все-таки? – настырно спросил капитан Го-Данго, ковыряя косточкой в зубах и пропуская мимо ушей рассуждения Натабуры.
Натабура еще никогда не встречал такого беспечного капитана.
– Предупреждай, – он приготовился к худшему, но то, что он услышал, его абсолютно не удивило, а наоборот, развеселило.
– Ты нам нужен, потому что ты один имел дело с воинами из обожженной глины.
– Кими мо, ками дзо! Вон в чем дело! – невольно рассмеялся Натабура и подумал, что, должно быть, Богиня Аматэрасу все предусмотрела: и с хаюмадзукаи – божественной силой, и даже с появлением Баттусая. Интересно, еще с чем? Чего я не знаю? Положим, мы с хирака справимся. Он задумался. Жуткая тайна маячила перед ним.
– Ну да, – явно с облегчением согласился капитан Го-Данго. – Наши-то с ними не сталкивались. Честно говоря, многие боятся.
– Главное, быть половчее. А кто тебе рассказал? – полюбопытствовал Натабура.
Капитан нехотя пробормотал, отвернувшись в сторону:
– Кто рассказал, того уж нет в живых… – и тяжело вздохнул.
Конечно, он имел ввиду кантё Гампэй. Теперь по прошествии нескольких дней он жалел, что убил его. Можно было что-нибудь придумать, подержать его где-нибудь до восстания, корил он себя. Или уговорить молчать. На худой конец, дать денег. Но с другой стороны риск слишком велик, а тайна переворота не принадлежит мне лично. В общем, капитан Го-Данго оправдывался, как мог, и все равно не находил душевного спокойствия. Его даже днем преследовали удивленные глаза кантё. Капитан Го-Данго не привык убивать вне поля боя. В глубине души он был сентиментален и влюбчив.