— Не смей, Коля! — предупредила Валерия. — Не делай глупостей, о которых потом пожалеешь.
— Я уже совершил все глупости, которые только мог.
— Пока что нет. Если ты соберешь вещи и уйдешь, то последствий не будет.
— А если я откажусь? — поинтересовался Самурай.
Ему и самому не хотелось оставаться с Валерией после того, как она себя проявила. Но обида удерживала его на месте. Он не мог допустить, чтобы его использовали и выбросили, как одноразовый шприц или что-то другое в этом роде.
— Если ты откажешься, то сядешь, — сказал Голобородько.
— Я не к тебе обращаюсь. С тобой разговор будет особый.
— Никаких разговоров не будет, — вмешалась Валерия. — Я предупреждаю, Коля.
— Кто поверит твоей записи? — презрительно произнес Самурай. — Мы были вдвоем, выпивали. Я тебя разыгрывал.
— Ты плохо меня знаешь.
— Это точно, — согласился он.
— Твой пистолет, — продолжала Валерия. — С которым ты ушел и вернулся. Я его спрятала. Как думаешь, что покажет экспертиза, если до нее дойдет дело? Удастся тебе отвертеться? Там твои отпечатки пальцев.
Самурай сделал инстинктивный шаг вперед. Расценив это как сигнал к бою, один из охранников бросился к нему. Самурай так двинул ему в челюсть, что он упал на руки своих товарищей.
— Спокойно! — выкрикнул Голобородько. — Остаемся на местах! Николай, не усугубляй! — Он издал смешок, сообразив, что сказанное получилось в рифму. — Хватит нарываться. Проиграл так проиграл.
— А кто здесь в выигрыше? — зло спросил Самурай. — Ты? — Он перевел пылающий взгляд на Валерию. — Ты? Рано победу празднуете.
Она вытянула указательный палец в сторону двери.
— Уходи! Без тебя разберусь, что мне праздновать, с кем и когда.
Он остался на месте. Его грудь вздымалась. Гнев переполнял его. Как можно было довериться этой лживой и коварной женщине? Он совсем потерял голову и позволил обвести себя вокруг пальца. Осознание этого было невыносимым. Ему здесь было нечего делать. Тем не менее хотелось доказать напоследок, что он не настолько глуп, как думает о нем та, кого он считал своей любимой.
— Скажи, Валерия, — заговорил он, усмехаясь, — ты бралась за пистолет руками?
— Нет, конечно, — ответила Валерия, мимолетно скривившись. — Я не дура.
— В таком случае, — сказал Самурай, — на пистолете вообще нет отпечатков пальцев. Потому что свои я уничтожил. И что дальше? Чем еще будешь шантажировать?
— У нее все козыри на руках, — вмешался Голобородько. — Петля затянута, не рыпайся. Просто свали отсюда. Ты еле на ногах стоишь. Мне ничего не стоит вышвырнуть тебя отсюда.
— Погоди, Владимир. — Валерия торжествующе усмехнулась. — Николай уйдет сам. Ты же умный, Коля, да? Тогда смотри и оценивай свои шансы.
Держась на благоразумном расстоянии, она включила мобильник и подняла перед собой так, чтобы Самураю был хорошо виден экран. Это было видео с участием Симоны, которая, глядя в объектив, затараторила:
— Раньше я никогда не видела этого человека, но узнаю, если потребуется. Он сказал мне, что собирается убить Александра Сергеевича, и пригрозил, что убьет и меня, если я его выдам. Он страшный человек. У него глаза убийцы. Он выстрелил в Александра Сергеевича с таким хладнокровием, словно был на охоте. Кровь течет, а он мне подмигивает. Когда он ушел, я думала, что упаду в обморок. Так тряслась, так тряслась…
Пока Симона излагала все это, за ее спиной пару раз мелькнул один из охранников клуба.
Самурай подал знак Валерии, чтобы остановила показ ролика, и взглянул на Голобородько:
— Твоя работа?
Начальник охраны пожал плечами:
— Мне говорят, я делаю.
— Удобная позиция, — сказал Самурай.
— Можно подумать, ты не такой, — парировал Голобородько.
Объяснять ему, в чем разница, не хотелось. Самурай рывком достал свою сумку из шкафа и принялся собирать вещи. За ним настороженно наблюдали издали. Когда он пошел вниз по лестнице, Валерия догнала его и попросила:
— Не держи на меня зла, Коля. Так надо. Нам все равно пришлось бы расстаться. Не думал же ты, что я подпущу к своей дочке киллера? Что свяжу свою судьбу с убийцей ее отца?
«Но подпустила, — возразил Самурай мысленно. — И связала судьбу. Не надолго, правда. Пока тебе было это выгодно. Тварь».
Вслух он не произнес ни единого слова. Мерно спустился по ступеням в холл, толкнул дверь, пошел по дорожке.
— Коля! — послышался за спиной голос Валерии. — Это самозащита. Я не могу иначе.
— И не надо, — произнес он.
Произнес так тихо, что она его, конечно же, не услышала.
Глава двадцать девятаяЗащитник и покровитель
Квартира, в которой проживал Владимир Голобородько, была обставлена таким минимумом мебели, что ему было где развернуться. Из-за сугробов и метелей пробежки стали невозможными, поэтому утренняя разминка проходила дома.
Мелкие снежинки, кружась, залетали в распахнутое настежь окно. Абсолютно голый Голобородько отжимался от скрипучего паркета на больших кулаках. Корпус у него был мощный, почти безволосый, если не считать мохнатых зарослей в паху. Несколько коротконогий, очень белокожий, с выпяченной грудной клеткой и отставленным задом, он был воплощением грубой мужской силы, так ему сказали однажды, он этому поверил и запомнил. Всякий раз, включая свет и открывая окно перед утренней зарядкой, Голобородько непременно вертелся перед зеркальным шкафом, а потом воображал, как зрелые женщины и девочки в доме напротив, затаив дыхание, следят за ним из-за штор и гардин. Это его окрыляло. Придавало ему силы. Хотя имелся у Голобородько и другой источник вдохновения.
Во время занятий он включал видео кого-нибудь из атлетов-мотиваторов, которых развелось в «Ютубе» видимо-невидимо. Они наперебой объясняли подписчикам, как выработать железную силу воли, чем питаться, сколько спать, какие упражнения выполнять и как вообще вести себя по жизни. Не то чтобы Голобородько нуждался в каких-либо практических советах касательно физической подготовки, но все эти говорящие головы из интернета помогали ему держать себя в форме и преисполняться решимости. Подзаряжают же люди свои мобильники и прочие гаджеты? Так вот, Голобородько не забывал подзаряжаться сам. Это было очень важной, почти неотъемлемой частью его жизни.
Отжавшись, он повернулся лицом к окну и принялся наносить удары воображаемому противнику. Слева, справа, стопой, кулаком, пяткой, пальцами. Это походило на танец, Голобородько знал это и старался двигаться как можно эффектнее, памятуя о возможных зрительницах своего представления.
Увлекшись, он опрокинул маленькую пластмассовую елочку, установленную недавно для празднования Нового года. Игрушечные шарики на ней тоже были пластиковые, поэтому не разбились, а раскатились по полу с веселым тарахтением. Голобородько выключил свет, закрыл окно и навел порядок, после чего отправился в ванную комнату, где, занимаясь разными делами, продолжал слушать мотиватора, настаивающего на необходимости предпринимать ежедневные усилия для того, чтобы не предаваться унынию, лени и вредным привычкам, которые, подобно шакалам, всегда готовы наброситься на зазевавшегося человека.
После завтрака, состоявшего из йогурта, изюма и орехов, он принял у себя охранников, которым назначил время еще до праздника. Понятное дело, они не опоздали и явились втроем. Команда Голобородько всегда соблюдала дисциплину и держалась вместе. Стул в квартире был только один, поэтому они уселись рядом на матрас, расстеленный у стены. Стул занял Голобородько, таким образом возвышаясь над подчиненными.
— Завтра клуб открывается, — сообщил он, упершись ладонями в расставленные колени. — Валерия добилась разрешения и сняла все вопросы. Работаем в прежнем режиме.
Парни высказались в том смысле, что это хорошо. Они не имели ничего против работы и любили ее. Все трое жили в одной квартире в спальном районе и пользовались общим автомобилем. Свободное время проводили в ожесточенных тренировках, мечтая однажды сравняться по силе и значимости со своим предводителем. В какой-то мере (даже в большей, чем казалось окружающим) все они были одной дружной семьей. Голобородько догадывался, что парни делят не только крышу над головой, но это его вполне устраивало. Он и сам порой не брезговал скупой мужской лаской, когда не было женщин под рукой.
— Работать будем по-новому, — сказал он, обводя значительным взглядом подчиненных. — Я возьму еще двоих из спортзала, чтобы смена была. Юрчика-то больше нет.
Все повздыхали на эту тему, потом Голобородько продолжал:
— Впереди у нас большие дела. Мне опять сон был.
Парни закивали. Они не раз слышали про вещий сон своего шефа, который, по удивительному стечению обстоятельств, совпал с просмотром героического сериала «Викинги». Уже во время третьего сезона Голобородько начало сниться (так он утверждал), что к нему по ночам снисходит то ли Тор, то ли Один, дает напутствия, сулит покровительство и вкладывает в руки символический меч, чтобы без устали и страха разить врагов. Видел Голобородько и валькирий, которым будет однажды суждено забрать его тело с поля брани и доставить на небесный пир с ассами.
Если честно, то парни не верили ему и весьма скептически относились к таким былинным повествованиям, однако высказывать свое мнение вслух и тем более насмехаться над шефом никто не решался. Они слушали его со стеклянными глазами и без тени улыбок на плотно сжатых губах. Так было и в этот раз.
Сделав пафосное вступление, Голобородько опустился до прозаических подробностей:
— Скоро клуб моим будет. Я женюсь на Валерии. Забеременеет, сама от дел отойдет. А когда родит, то и подавно. Через год разведусь, а к тому времени все на себя оформлю.
— Круто! — восхитились парни.
— Будем как «Бригада», — развивал мысль Голобородько. — Кто не с нами, тот против нас. До самого верха поднимемся. Главное, чтобы опора была. Бизнес.
— А сколько «Ночная жизнь» дохода приносит? — деловито поинтересовались у него.