— Тебе виднее, — сказал Самурай и направился к выходу из столовой.
Пасмурное выражение его лица не понравилось Валерии.
— Николай! — окликнула она.
— Что? — он обернулся.
— Ты тоже бюрократией занимаешься. Волынку тянешь.
— Я?
— Конечно, — подтвердила Валерия с усмешкой. — Когда ты собираешься мне предложение делать? Или передумал жениться?
Он опять нахмурился:
— Погоди. Ты же сама просила не торопиться с этим. Мол, маме и Вике нужно свыкнуться с мыслью, что мы поженимся.
— Сегодня за завтраком мы как раз говорили об этом.
— И?
— И мне показалось, что они уже не против, — ответила Валерия. — Большого энтузиазма не проявили, но и не возражали, как обычно. Так что сегодня можем расписаться.
— Ты серьезно? — спросил Самурай, склонив голову к плечу.
— Абсолютно, — подтвердила она.
— Прямо сегодня и пойдем? Разве не нужно сначала заявление подать?
— У меня в загсе знакомые, — пояснила Валерия. — Так что будь сегодня наготове. Я позвоню тебе где-то после обеда. Паспорт захвати, ладно?
— Ладно. Но…
— Но? Что? Что опять не так?
Как ни скрывала Валерия недовольства, но нотки раздражения все же прорезались в ее голосе.
— Я бы хотел сначала предложение сделать, — сказал Самурай. — Официально. Чтобы все чин-чинарем. Встать на колено, кольцо подарить. В присутствии твоих. Как ты на это смотришь?
— Положительно. Знаешь, давай вот как поступим. Предложение отложим на вечер, а до этого распишемся, чтобы потом не морочиться. Кольца сам присмотри, на свой вкус. Прямо сегодня и купи, денег возьми, сколько надо.
Не сдержавшись, Валерия произнесла это с намеком на то, что деньги в доме берутся там, куда кладет их она. По отношению к Самураю это было несправедливо, и он уже приготовился играть желваками, когда она обхватила его за шею и поцеловала в губы.
— Наконец-то, милый. Даже не верится, что сегодня все закончится.
— Что значит закончится? — усмехнулся он. — Как раз начнется.
— Ну да, именно это я и хотела сказать. Все, иди в душ, а мне пора. Жди звонка. Чао!
Послав Самураю воздушный поцелуй, Валерия покинула дом и поехала в «Ночную жизнь». Лицо у нее было совсем не такое, как дома. Это были две разные женщины — Валерия домашняя и Валерия деловая. Одного только выражения глаз было достаточно, чтобы понять это.
Войдя в кабинет, она ровно сорок пять минут занималась текущими делами, потом отчихвостила поваров и танцовщиц, а ровно без пятнадцати одиннадцать выставила всех из кабинета и занялась медитацией, повторяя про себя мантры про то, какая она успешная, прекрасная и уверенная в себе. Ей предстояла важная встреча. Возможно, самая важная в прошлой и будущей жизни. Ее клуб привлек внимание сказочно богатого американского бизнесмена, заходящего на отечественный рынок с намерением создать здесь свою империю развлечений. Пока что он присматривался, скупая подходящие здания и вкладываясь в не слишком дорогостоящие проекты. Но во время прошлой встречи представитель Малькольма Эванса обмолвился, что они не просто положили глаз на клуб, а намереваются полностью реконструировать его и переоборудовать на американский лад.
Это означало, что «Ночная жизнь» превратится в весьма популярное заведение современного типа и доходы многократно возрастут. Главное не отпугнуть мистера Эванса. Эти иностранцы вечно крутят носом, принюхиваются, присматриваются: это им не нравится, и то не так. Но Валерия не собиралась упускать главный шанс своей жизни. Она не ударит лицом в грязь. Она добьется своего, потому что заслуживает большего!
Белоусов явился точно в срок, сияющий и такой чистенький, такой опрятненький, словно в свободное от работы время стоял за магазинной витриной в качестве манекена. Валерия протянула ему руку, улыбнулась и осведомилась, как дела у мистера Эванса.
— Возможно, очень скоро ты сможешь задать ему этот вопрос лично, — ответил Белоусов с фамильярной усмешкой. — Мал по-прежнему проявляет интерес к твоему клубу, Валери. Мы опять обсуждали возможность покупки сегодня.
— И что? — быстро спросила Валерия.
— Опять то же самое. Мал опасается вляпаться в какой-нибудь криминал. Сама знаешь, как у вас деловые отношения строятся. Этот отжал, тот сжульничал, третий ни лицензии, ни землеотвода не имеет. Сплошная головная боль.
— У меня все чисто.
— Надеюсь. И Мал надеется. Но осторожничает. Помнишь, до него дошли слухи, что у тебя какой-то партнер неофициальный имеется. Вот мы впишемся, а этот тип неожиданно объявится и начнет права качать…
— Нет никакого партнера! — быстро произнесла Валерия.
— Собственно, я пришел для того, чтобы лишний раз это услышать. Но слова — словами, а подстраховаться не помешает. Мал хочет получить от тебя письменное подтверждение.
— Я же дала вам копии всех документов.
— Не сочти за труд отдельно расписку написать, — попросил Белоусов. — Так и так, никаких совладельцев у моего предприятия не имеется, в чем и расписываюсь.
— Пожалуйста. — Изображая обиду, Валерия положила перед собой чистый лист бумаги. — Я готова.
— Нет-нет! Не сейчас.
— А когда?
— Малькольм сегодня навестит тебя лично. В пять часов удобно?
— Да! — воскликнула Валерия.
— Тогда не прощаемся, — сказал Белоусов.
Едва он вышел, как Валерия вскочила с кресла и забегала по кабинету, не в силах сдержать волнение. Описав не менее десятка кругов вокруг стола, она опять села и несколько минут изучала карту города, решая, где назначить встречу Самураю. Сделав звонок, она тотчас набрала другой номер.
— Алло, полиция? Я хочу сделать важное заявление. Нет, не анонимное. Меня зовут Валерия Викторовна Русанова. Мне угрожают. Один человек требует, чтобы я вышла за него замуж, с целью завладеть моим бизнесом и имуществом. До этого он убил троих моих охранников, я знаю место, куда он их вывез… Да, конечно, я готова явиться, но хочу знать, к кому мне обращаться… Так, записываю… Следователь по особо важным делам Поклонский… Какое-какое управление?.. Кабинет?..
Завершив разговор, Валерия встала и начала собираться. Дело не терпело промедления. Лицо Валерии осунулось от решимости на этот раз довести начатое до конца.
Глава тридцать шестаяЗакон и порядок
Управление полиции попытались превратить в солидное учреждение, обставив его на манер современного офиса. Но, как и следовало ожидать, ничего из этой затеи не вышло. Денежных средств на переустройство было выделено немало, да только две трети осели на счетах заинтересованных лиц еще на этапе составления смет, а оставшаяся половина распихивалась по карманам уже в процессе закупок материалов и проведения ремонтных работ. В результате прежний облик милицейского отделения проступал в здании столь явственно, что вокруг так и мерещились старинные фуражки с лаковыми козырьками, красные повязки дружинников и стенды наглядной агитации с портретами доблестных защитников правопорядка.
Попав в эту затхлую, гнетущую атмосферу, Валерия невольно содрогнулась. Века, проведенные предками под игом опричников, жандармов и чекистов, не прошли даром, возрождаясь генами в каждом новом поколении. Так и мерещилось, что выскочат сейчас палачи с закаченными рукавами и в мясницких фартуках, схватят и поволокут на дыбу или в расстрельный коридорчик с желобками для стока крови вдоль стен. Никто и никогда не мог чувствовать себя в полицейском управлении спокойно и независимо. Тут подтасовывали факты, подбрасывали фальшивые улики и подписывали лжесвидетельства. С человеком, попавшим сюда, могли сотворить что угодно, и никто не понес бы за это наказание. Тут существовали свои законы и свои понятия.
Мечтая поскорее вырваться отсюда на свободу, Валерия нашла нужный кабинет и постучала.
Ее встретил там человек с белесыми волосами, бледным лицом и светлыми рыбьими глазами. Губы его выглядели так, будто он только что напился крови и не успел облизнуться.
Фамилия его была Красавин. Он выслушал Валерию, черкая пометки в блокноте, потом предложил ей оформить показания письменно и написать заявление.
— Понимаете, у нас очень мало времени, — заговорила она. — Я знаю, где Константинов будет сегодня в три тридцать, то есть… — Валерия сверилась с таймером. — То есть через два часа. Потом найти его будет невозможно.
— Почему? — поинтересовался Красавин.
— Потому что этот Константинов… Его кличка Самурай, кстати…
— Как вы сказали?
— Самурай. Наемный киллер.
Оживившийся Красавин заглянул в свой компьютер и посмотрел на посетительницу с новым интересом.
— Это точно, Валерия Викторовна? Вы уверены?
— Да, — решительно кивнула она. — Полностью уверена.
— В таком случае возникает вопрос. Даже не вопрос, а претензия. К вам, к вам, Валерия Викторовна. Знакома ли вам статья уголовного кодекса о недоносительстве? То есть о сокрытии фактов и информации о преступной деятельности кого-либо? — Красавин махнул рукой. — Не трудитесь отвечать. Это не имеет значения. Незнание закона не освобождает от ответственности. Продолжайте, пожалуйста.
— Погодите, — сказала Валерия. — Давайте сперва определимся с ответственностью. Я узнала обо всем только сегодня.
— Вот как?
Голос и взгляд Красавина были одинаково скучны.
— Да, — нервно подтвердила она.
— Допустим, — сказал он. — Хотя я сильно сомневаюсь.
— Наверное, я зря пришла. — Валерия встала, готовясь покинуть кабинет. — Странный у нас разговор получается.
— Сядьте, гражданка! — повысил голос Красавин. — Пока я не подпишу пропуск, вас отсюда все равно не выпустят. Вы не у себя дома. Будьте любезны соблюдать установленные правила. К вам представитель власти обращается.
Пришлось подчиниться. Не только из страха настроить следователя против себя. Валерии было жизненно необходимо вывести Самурая из игры. Вывести именно сегодня, чтобы он наверняка не помешал сделке с американцем. Сменив тактику, она полюбопытствовала у Красавина, как он любит проводить свободное время.