Вернулся он, жалко хныча, едва не размазывая по ддцу слезы.
— Нет ключа! Нет! Жаманта правду говорит.
Клементину мгновенно понял, у кого он находится, и подошел к братьям, которые стояли в сторонке, болтали о чем-то и пересмеивались.
— Вы взяли ключ у Жаманты? — грозно спросил он.
— Да ты что? Зачем он нам нужен? — тут же стали отнекиваться они.
— Ну смотрите! Я недаром провел двадцать лет в тюрьме, многому там научился. И если ключ в ближайшее время не найдется, вору крепко достанется!
— Он еще и угрожает! — хорохорились оба брата, но душа у них ушла в пятки.
Однако сдаваться сразу им тоже не хотелось. Что в самом деле, кролики, что ли? До сумерек они еще кое-как дотерпели, рассказывая друг другу байки о собственной храбрости, а затем отправились к Клементину.
— Только надо вернуть его как-нибудь похитрее, — сказал Куколка, — а то получится, что мм воры и есть.
— Это само собой, — согласился Агустииьо, и они, подобравшись к мастерской Бруну, влезли на второй этаж, где обитал Клементину, и подсунули ему ключ под дверь. Маленький ключик с белой бумажкой, на которой было написано: «Запасной».
Глава 16
Приближался день суда, Энрики нервничал. Он прекрасно понимал, что ему будет очень трудно отстоять свои права. Александр всячески старался его успокоить.
— Поверь, есть аргументы, говорящие в твою пользу, — убеждал он брата. — Дети выросли в этом доме, ты всегда был прекрасным отцом. Вырывать их из привычной атмосферы, из знакомой школы опасно, это может стать для них шоком. На этом я и буду строить свою защиту. Но ты держи себя в руках. Будь предельно спокоен. Ты должен расположить суд в свою пользу.
Энрики кивал, но никакого спокойствия не чувствовал.
— Если хочешь, я пойду с тобой в суд, — предложила Анжела, и Энрики с благодарностью согласился.
Сколько бы каждый на них ни совершал ошибок, они были старыми, надежными друзьями, готовыми прийти на помощь в тяжелую минуту, и Энрики это очень ценил.
Они уже сидели на своих местах, когда в зал суда вошла Вилма. Ухоженная, элегантно одетая, она держалась со скромным достоинством, хотя едва кивнула своему бывшему мужу.
«Настоящая дама, — подумал Энрики. — Это мамочкина заслуга. Разве сравнишь с той девчонкой, какой она пришла к нам в дом? Достаточно посмотреть на Жозефу.
Он терпеть не мог свою тещу, вульгарную, грубую, корыстную особу с дурными манерами. И как можно отдать детей в такие руки?! Но вот судья пригласил истицу. Вилма открыла рот и заговорила.
Что же услышал Энрики?
— В течение многих лет, ваша честь, — обратилась она к судье, — я ограждала своих детей от пагубного влияния семьи, в которую, по несчастью, попала. Нравы этой семьи убийственны. Начать хотя бы со старшего поколения, с деда и бабки: постоянные нелады, измены, ссоры довели их до развода, но и после развода они продолжают жить все так же вместе. По их стопам пошли и дети. Младший сын страдал от наркозависимости., и я постоянно трепетала, что мой сын может попасть под влияние своего ненормального дядюшки.
— Вилма! — раздался возмущенный голос на зала. — Что ты говоришь?
Александр тут же одернул Энрики, судья потребовал тишины в зале и предложил сеньоре Толедо продолжать.
— Я говорю чистую правду, — с достоинством поджала губы Вилма, — но выслушивать ее неприятно. Да, это не дом, а настоящий ад. Брат моего мужа колошматил свою жену кулаками, а она ему изменила во время медового месяца. Я видела это собственными главами, правда, совершенно случайно. Вот на каких ценностях воспитываются мои дети, и я, господин судья, не могу этого допустить!
— Прекрати этот цирк, Вилма! Какая несусветная гадость! — вновь раздался выкрик ив вала.
Судья вновь призвал всех к порядку и сказал, обратившись к Александру:
— Мы сможем продолжать заседание только том случае, если ваш клиент успокоится.
— Он уже успокоился, господин судья, — ответил Александр и крепко взял брата за руку. — Мы проиграем дело, если ты будешь так себя вести, — шептал он ему.
— Что она говорит! Что она говорит! — вне себя от возмущения шептал в ответ Энрики.
— Из любви к детям в течение долгого времена, господин судья, я закрывала глаза на измены моего мужа. Я посвящала детям всю свою жизнь, отдавала себя целиком, только бы спасти от пагубного влияния. Как я страдала! Свекровь чуть ли не бьет меня, муж изменяет с женой брата. Для меня, для детей это ад, настоящий ад!
Вилма села на свое место, картинно заслонив глаза рукой, якобы скрывая набежавшие слезы.
Судья пригласил ответчика.
— Я не буду возражать своей бывшей жене, хотя не совсем понимаю, почему речь шла не о наших детях, а о личной жизни моих родственников, покойном брате, не живущей с нами свояченице, — заговорил Энрики. — Не понимаю и того, почему именно о моей семье, если она такой ад, моя бывшая жена оставила детей, уехав путешествовать. Она вернулась всего неделю назад. Может быть, она оставила их все-таки потому, что у них есть любящие дедушка, бабушка и отец, который отводит их каждый день в школу, а после работы играет с ними и проверяет уроки. Наши дети прекрасно учатся, учителя хвалят их, они довольны и их воспитанием. Должен сказать, что контакт со школой осуществляю я. Я склонен думать, что негативная оценка появилась у моей бывшей жены только после приезда, когда она узнала, что я собираюсь жениться. Моя будущая жена достойная женщина, мы оба готовы уделить необходимое внимание Жуниору и Тиффани, нисколько не ущемляя интересы Вилмы, прекрасно понимая, как дети нуждаются в матери. Но ровно настолько же они нуждаются и в отце, и в привычной обстановке, и в мирной, невраждебной атмосфере.
Энрики сел, и Александр пожал ему руку, хваля за произнесенную речь.
Вилма тут же попросила слова, и судья охотно дал слово.
— Мой муж собирается жениться на бывшей проститутке, господин судья, — заявила Вилма. — Я не могу допустить, чтобы к моим детям приблизилась подобная женщина.
— Я убью ее, убью! — с ненавистью проговорил Энрики, и Александр торопливо дернул его за руку, настороженно поглядев на судью: слышал тот или не слышал эту опасную реплику?
Судья, похоже, ее не слышал, зато слышали окружающие, слышала Анжела и взяла Энрики за руку, пытаясь успокоить.
После Вилмы попросил слова Александр.
— Я хочу дать суду небольшую справку. Невеста моего клиента занимает должность референта в строительной фирме Толедо, у нее хороший оклад, великолепные деловые качества и прекрасная репутация.
Александр сел, и Энрики пожал ему руку.
Затем говорил адвокат Вилмы, потом опять Александр, потом суд удалился на совещание, после чего вынес свое решение. Вилме дали временную опеку.
Торжествующая Вилма прошествовала мимо Энрики под руку с Жозефой.
— Убью! — прошипел ей вслед с бессильной злобой Энрики. — Какая же она все-таки гадина!
— Опека временная, за это время Вилма успеет наворотить дел, так что дети еще будут с тобой, — успокаивающе произнес Александр.
— Поехали на работу, у нас еще масса дел, — деловито предложила Анжела, и Энрики покорно двинулся за ней. — Я долго думала и поняла, что должна уйти, — по дороге сказала Энрики Анжела. — К работе примешалось много личного, а это всегда неправильно.
— Ты? — поразился Энрики. — Ни в коем случае. Мало мне предательства Вилмы, ты тоже хочешь меня предать? Бросить в тот самый момент, когда мы почти что восстановили Башню, когда осталось последнее усилие, когда от этого усилия зависит наше будущее?
— Совсем недавно ты мне говорил другое, — напомнила Анжела.
— И совсем по другому поводу, — парировал Энрики. — Ты права в одном: мы не должны смешивать работу с личной жизнью.
— А если я не могу не смешивать? — спросила Анжела.
— Ты не можешь бросить свою работу, это и будет вмешательством в нее личной жизни. Я не приму твоего заявления. А еще вернее, ты не сможешь выплатить неустойки, если не в срок разорвешь контракт,
— Значит, я такой ценный работник?
— Бесценный, — ответил Энрики и чмокнул ее в щеку.
«Как у него все просто, и какой же он все-таки эгоист!» — подумала Анжела.
Александр не поехал с братом, хотя тот звал его, предлагая для начала пообедать. Разумеется, он был недоволен сегодняшним результатом, хотя определение «временная» вселяло надежду.
Он позвонил Лусии, она была занята, и он предложил ей встретиться ближе к вечеру и поехать поужинать в кафе «Шерли».
— Посмотрим, что там сотворили Клара и мой бывший клиент Клементину, — предложил он. — У меня был тяжелый день, хочется развеяться в дружеской обстановке.
— С удовольствием, — согласилась Лусия. — Вечером мне все и расскажешь.
Но первой, кого они увидели в кафе «Шерли», была Сандра. Лусия еще помнила скандал, который закатила ей эта ненормальная в другом кафе, а уж в этом, где она — хозяйка? О чем, спрашивается, думал Александр? Он что, нарочно ей такое устраивает? Мгновенно вскипев, она направилась к выходу, вслед за ней заспешил Александр, а за ними обоими двинулась Сандра.
— Не уходите, прошу вас, — заговорила она, чуть ли не умоляюще. — Я работаю здесь, вы — посетители. Если вы уйдете, мне скажут, что я распугиваю клиентов. У нас замечательное кафе, вы прекрасно поужинаете и отдохнете.
Александр замедлил шаг и с любопытством взгляд на Сандру. Лусия шаг ускорила. Ей только не хватало, чтобы Александр и Сандра начали любезничать! И тут ним подбежала радостная Клара.
— Тебя зовут к пятому столику, — сообщила от Сандре, и та мгновенно убежала. — Какие у нас гости, — обратилась она к Лусии и Александру. — Как долго мы вас ждали, и вот, наконец! Идемте, идемте, я посажу вас в самый уютный уголок.
Александр обрадовался Кларе, на него повеяло детством.
— Как ты расцвела, пополнела, — сделал он ей комплимент. — А как Клементину?
По лицу Клары промелькнула мрачная тень, и Александр прикусил губу, мгновенно припомнив, что кто-то ему говорил, будто они поссорились. Вопрос так и остался без ответа, потому что Клара уже усаживала их за очень уютный столик в уголке возле вазы с цветами.