— Значит, Вилму и Жозефу я беру на себя, — с доброжелательной улыбкой уточнила Анжела.
Энрики кивнул.
— Только пусть это будет нашей маленькой тайной, — попросил он. – Селести так волнуется, что я хотел бы избавить ее от подобных волнений.
— Конечно, конечно, — пообещала Анжела.
Если у Энрики уже появляются тайны от Селести, да вдобавок общие с Анжелой, что могло быть Анжеле приятнее?
Спустя неделю она мимоходом обмолвилась Энрики, что говорила по телефону с Рио и готова туда отправиться на переговоры.
Энрики сразу понял, в чем дело, и обрадованно кивнул.
Селести сердцем чуяла что-то неладное, но не хотела обижать Энрики недоверием, лишний раз спрашивать об Анжеле и просить, чтобы она не вмешивалась в их жизнь. Энрики пообещал ей это, и она терпеливо превозмогала свое беспокойств. Но от Дарси она его не скрывала.
— Погадай мне, — попросила она. – Если честно говорить, то я просто места себе не нахожу.
Дарси перетасовала колоду, начала раскладывать карты, потом помрачнела, перемешала их и снова разложила.
— Что ты увидела? – нетерпеливо спросила Селести.
— Ты же знаешь, я не очень-то опытная гадалка, я что-то перепутала и решила начать сначала.
Но и на этот раз у Селести на пути легла та самая карта, которой так испугалась Дарси, — карта смерти.
«Только не это! – молила про себя Дарси. – Она ничего такого не заслуживает!».
— Знаешь, мне кажется, ты вспоминаешь Гильерми, — осторожно сказала она.
— Конечно, вспоминаю, — печально улыбнулась Селести. – Как только взгляну на Гиминью, так сразу же и вспомню.
— Поэтому рядом с тобой и ходит смерть, — уже смелее продолжала Дарси, — об этом говорит вот эта карта.
— Конечно, она живет рядом со мной, я ведь вдова, — согласилась Селести.
Они нашли разумное объяснение страшной карте, но на душе у обеих спокойнее не стало. А когда Селести узнала, что Анжела летит в Рио, она заволновалась еще больше.
«Чует мое сердце, что Энрики нарушил свое обещание. От Анжелы только и жди неприятностей», — встревоженно думала она.
Перед отъездом Анжела заглянула к Марте, но не застала ее. Дома была только преданная ей Луиза, которая всегда была рада увидеть свою любимицу.
— Я попрощаться, — сказала Луизе Анжела, — улетаю по делам в Рио. А ты тут присматривай за Энрики. Не важно, что произошло между нами, я все равно его люблю, и его состояние меня тревожит. Помнишь, он купил револьвер после того, как к нам ворвались бандиты? Он у него?
— Не знаю, — развела руками Луиза. – Раньше он лежал у него в комнате. А что?
— Понимаешь, после своей поездки в Рио он опять грозился убить Вилму. Я, конечно, не думаю, что он что-то предпримет, но я сразу вспомнила об этом револьвере.
Луиза с таким испугом посмотрела на нее, что Анжела поспешила ее успокоить:
— Не бери в голову. У меня просто нервы расшатались. Всюду мерещится черт знает что. Лучше напиши мне рецепт, который обещала, пусть Клара попробует его у себя в кафе.
— Он такой длинный, — с сомнением покачала головой Луиза. – Есть ли у тебя время?
— Я пока отдохну немного, — успокоила ее Анжела, — глядишь, и Марта подойдет.
Луиза пошла переписывать рецепт, а Анжела тут же исчезла в комнате Энрики. Эту комнату она знала как свои пять пальцев, много времени ей не понадобилось. Вышла она оттуда очень довольная, взяла у Луизы рецепт, сказала, что больше ждать не может, расцеловала старушку и уехала.
Луиза только головой покрутила: ох уж эта Анжела! Огонь! До всех ей есть дело! Обо всех заботится!
Проявила Анжела заботу и о Вилме, только на свойственный ей манер.
— Приехала на несколько дней в командировку. Не могла отказать себе в удовольствии повидаться, — щебетала она, обнимая Вилму. – А ты не соскучилась по Сан-Паулу? Не собираешься нас навестить?
— Нет, не соскучилась, — ответила Вилма. – Мне у вас делать нечего. И если говорить честно, то я хотела бы начать совершенно новую жизнь и позабыть о прошлом. Ты же знаешь, какой Энрики подонок и сколько он заставил меня пролить слез – бегал за каждой юбкой. Да что там говорить!
— И это ты мне рассказываешь? – подхватила Анжела. – Я даже лучше тебя знаю, какой он подонок. И ты из-за него прольешь еще очень много слез.
— Нет, это, слава Богу, в прошлом, — засмеялась Вилма. – Пойдем лучше кофейку попьем. Пока мама с детьми на пляже, мы с тобой поболтаем.
— Я бы на твоем месте не благодушествовала, — снова взялась за свое Анжела, удобно устроившись в кресле и с удовольствием отпив глоток ароматного кофе, — а то останешься на бобах со своими двумя детьми, а проходимка со своим ублюдком, неведомо от кого прижитым, завладеет всем состоянием.
— Этого не может быть, — не согласилась Вилма. – Энрики, конечно, мерзавец, но детей он любит и очень заботится и о Тиффани, и о Жуниоре.
— А о тебе? – ехидно осведомилась Анжела.
— Адвокат мне сказал, что половина всего, что нажито после свадьбы, принадлежит мне, а прожили мы довольно долго, так что я вполне обеспечена.
— Адвокат сказал верно, половина всего, что записано на имя Энрики. А ты знаешь, что на Энрики почти ничего не записано? Он сотрудник своего отца и только. Так что, боюсь, тебе придется довольствоваться самыми мизерными алиментами.
Вилма поверила Анжеле мгновенно: кому, как не ей, знать состояние дел Энрики.
— Ну и сволочь! – с сердцем вымолвила она. – Так что же, ты считаешь…
— Да, я считаю, что ты должна непременно поехать в Сан-Паулу и поговорить, но только не с Энрики, а с Сезаром. Он же всеми делами заправляет. И если уж действовать наверняка, то нужно забрать с собой и детей. Перед внуками он не устоит, и ты получишь по максимуму.
Вилме совсем не понравилось предложение Анжелы.
— Все будет выглядеть так, словно я торгую своими детьми. Если мои бывшие родственники ведут себя непорядочно, это не значит, что и я должна поступать точно так же. Я не хочу вмешивать в эту историю детей. И для начала поговорю со своим адвокатом, пусть он выяснит, как обстоят дела. Если говорить честно, то мне не хочется видеть ни Энрики, ни Сезара.
— Адвокаты заморочат тебе голову, и когда ты хватишься, будет уже поздно. Ты же знаешь, что все их семейство пользуется услугами Александра…
— Ну и что Александр выиграл? Присудил же суд мне опеку! – снова возразила Вилма.
Но Анжела закончила:
— А у Александра сейчас роман с Лусией Праду, которая пока не проиграла еще ни одного процесса!
Вернувшаяся с пляжа Жозефа, узнав, в чем дело, тут же принялась уговаривать дочь:
— Поезжай! Поезжай как можно скорее! И детей бери с собой! Почему бы им не проехаться? Они будут рады повидаться с родней!
— Но ты же только что была совершенно иного мнения, мама! Не пустила к ним Энрики, боялась за их нервы, — раздосадовано проговорила Вилма.
— Откуда я могла знать, что мы имеем дело с разбойниками? – подняла голос Жозефа. – Но раз нужно бороться, мы будем бороться, а в борьбе все средства хороши!
— Но мы же обо всем договорились с Энрики в суде, — не сдавалась Вилма.
— На словах, а не на бумаге! – закричала Жозефа. – Он даст тебе гроши, и мы будем век горе мыкать. Спасибо, что Анжела такая порядочная, а то бы твоей муженек нас облапошил, и мы бы знать ничего не знали.
Анжела поняла, что обрела надежного союзника: Жозефа теперь не слезет с Вилмы, пока та не прилетит с детьми в Сан-Паулу. Судя по напору, очень скоро сопротивление Вилмы будет сломлено. Перед таким танком сдастся любая крепость, а не только Вилма, так что нужно будет как можно скорее и лучше подготовиться к визиту.
— Только очень прошу вас, никому не говорите, что это я вам посоветовала, — просительно проговорила Анжела. – Как-никак Толедо – мои хозяева и могут поступить со мной, как им вздумается…
— Нет-нет, мы никому ничего не скажем, — стала уверять ее Жозефа. – Мы все понимаем, и ты можешь на нас положиться. Хорошо, что в этой бандитской шайке у нас нашелся такой друг, как ты.
— Никому. Даже своему адвокату, — продолжала Анжела.
— Даже адвокату, — подтвердила Вилма.
— Спасибо тебе, — с чувством проговорила Анжела. – Непременно позвони, когда соберешься прилететь. – И поцеловала Вилму на прощание.
Энрики с нетерпением ждал возвращения Анжелы. Он хотел, чтобы она сразу же рассказал ему, чего добилась в Рио, но она предпочла сообщить ему о результатах поездки у себя дома.
— Я жду тебя вечером к себе, Энрики. Там мы поговорим куда свободнее.
Энрики так не думал, но, скрипнув зубами, согласился. А что еще ему оставалось делать?
— Ну что? – спросил он, как только они уселись в гостиной. – Что она сказала?
Анжела не спешила отвечать. Она подняла бокал с золотистым вином, которое разлил им Карлиту, и, сощурившись, любовалась им на свет.
— Удивительная игра, — сказала она. – Я пью за твое здоровье.
Отпила, и, увидев страдальческие глаза Энрики, наконец, сжалилась.
— Можешь поблагодарить дону Жозефу, но в голове у твоей бывшей жены полный кавардак, — со вздохом сообщила она.
— Что ты имеешь в виду? – не понял Энрики.
— Я говорила ей о детях, а она толковала мне об алиментах.
— Ты хочешь сказать, что дети для нее только средство? Что она превратила их в орудие, чтобы качать из меня деньги? – мгновенно вспыхнул Энрики.
— Ну не совсем так, — протянул Анжела. – Во всяком случае, она собирается приехать и поговорить с доном Сезаром, чтобы иметь более объективное – так она выразила – представление о делах нашей фирмы, с тем чтобы урегулировать ваши имущественные вопросы.
— Которые мы уже урегулировали в суде! – рассердился Энрики. – Нет, честное слово, если она притащится в Сан-Паулу, чтобы доставать меня и отца и качать из нас деньги, я ее убью!
— Мне кажется, вы любите сухой мартини, — проговорил Карлиту, наклоняясь к нему, — и не откажетесь выпить. Угадал?