Очевидно, я просто блистал талантами или же на этой планете не хватало заговорщиков. За последние двенадцать часов мне уже второй раз предлагали сотрудничество в установлении нового порядка. Я твердо знал, что Анжелина предлагала мне это искренне, а вот от предложения Касси Рденрандта довольно дурно попахивало. Я решил подыграть, чтобы выяснить окончательные намерения графа.
- Почту за честь, великий граф, - рассыпался я в благодарностях. - Но что делать с чужестранкой? Не думаю, что она будет в восторге от вашего решения.
- Мне все равно, что она там себе думает, - проворчал он, дотрагиваясь пальцами до ушибленной головы. Справившись со своими чувствами, он продолжал, лицемерно ухмыляясь: - Мы не будем с ней суровы. Посадим ее в тюрьму. У нее есть несколько преданных охранников, но мои люди справятся с ними. А вы арестуете ее в нужное время. Просто передадите ее тюремщикам. С одной стороны, там она будет в безопасности, а с другой - не будет мозолить глаза и навлекать на нас неприятности.
- Прекрасный план, - как можно искреннее произнес я. - Жаль, конечно, сажать в тюрьму эту бедную женщину, но раз этого требуют интересы дела. Цель оправдывает средства.
- Вы правы. Мне бы тоже хотелось так четко формулировать свои мысли. У вас поразительные способности говорить цветистыми фразами. Давайте-ка я запишу ее. Значит, цель оправдывает…
Он принялся старательно царапать пером по бумаге. Вот так знал историю человек, стремившийся осуществить заговор! Я пытался припомнить еще парочку подходящих афоризмов, но меня вдруг охватила внезапная ярость. Я вскочил с кресла.
- Нам нельзя терять время, граф, - сказал я. - Арестуем ее сегодня, в шесть часов вечера. У вас будет достаточно времени, чтобы обезвредить ее охрану. Я буду с ней и, как только получу от вас сигнал, тут же арестую ее.
- Молодец. Вы, как всегда, человек действия, Бент. Я согласен с вашим планом.
Мы пожали друг другу руки, и я напряг всю свою волю, чтобы не раздавить его вялую влажную ладонь. Затем я немедленно отправился к Анжелине.
- Нас здесь не подслушивают? - спросил я.
- Нет, комната экранирована.
- У твоего бывшего приятеля графа Касси имеется определитель подслушивания. Так что он вполне мог установить «жучки» в твоей комнате.
Это не произвело на Анжелину никакого впечатления. Сидя перед зеркалом, она расчесывала волосы. В другое время я бы залюбовался подобной картиной, но сейчас было не до того.
- Я знаю об этом, - спокойно ответила она, продолжая причесываться. - Это я сделала так, чтобы он попал ему в руки. Но граф, разумеется, об этом не догадывается. Не знает он и того, что на определенных частотах детектор не работает. Я внимательно слежу за его действиями.
- Значит, ты слышала, как он предложил мне перебить твою охрану, а тебя заточить в каземат?
- Нет, не слышала, - с присущими ей спокойствием и самообладанием сказала Анжелина. Она улыбнулась мне в зеркало. - Я вспоминала о том, что произошло между нами этой ночью.
Ох уж эти женщины! Все у них вперемешку. Может, им это помогает, но для тех из нас, кто считает, что логика и чувства - разные вещи, это неприемлемо. Я постарался убедить ее в серьезности положения.
- Ладно, если такие мелочи тебя не интересуют, - безразличным тоном сказал я, - возможно, тебя удивит кое-что другое. Убийцу подослали не Радебрехены. Это дело рук графа.
Наконец-то Анжелина перестала причесываться, и ее глаза расширились. Она не стала задавать глупых вопросов, а ждала, что я скажу дальше.
- Думаю, ты до конца не понимаешь, как отчаянно ненавидит тебя граф. Когда ты огрела его бутылкой, его терпение лопнуло. Это было последней каплей. Начальник охраны опознал в убийце одного из людей графа. Теперь понятно, как ему удалось пробраться на крышу и узнать, где твоя комната. Покушение произошло сразу же после твоей ссоры с этим сварливым Касситором.
Пока я говорил, Анжелина снова принялась расчесывать свои кудряшки. Ее безразличие уже начинало действовать мне на нервы.
- Ну? Что ты на все это скажешь? - раздражаясь, спросил я. - Что ты собираешься делать?
- А не кажется ли тебе, что меня больше интересует, что собираешься делать ты?
За этим внешне спокойным вопросом стояло очень многое. Заметив, что она наблюдает за мной в зеркало, я отошел к окну и стал смотреть на злополучный балкон и покрытые снегом вершины. Что я собираюсь делать? Да, ну и вопросик она мне подкинула.
Что я вообще собирался делать? Со всех сторон на меня сыпались предложения занять ведущую роль в заговоре, к которому я не имел ни малейшего отношения. Или имел? Зачем я вообще здесь? Чтобы арестовать Анжелину и передать ее Специальному Корпусу? Похоже, я давно об этом забыл. Надо срочно принимать решение. Моя маскировка пока действовала, но надолго ли ее хватит? Не будь Анжелина уверена в моей смерти, она бы давно уже меня раскусила. Ведь я-то легко узнал ее, несмотря на пластическую операцию.
И тут меня словно обухом ударило. Существует такой термин, как «избирательная забывчивость», когда мы стараемся выбросить из головы неприятные воспоминания. Не могла же моя маскировка держаться так долго. И тут я вспомнил слова, которые произнес прошлой ночью.
- Ты не похожа на ту девушку, Анжелина, - шептал я. - Все это осталось в прошлом… Анжелина.
Она не поправила меня.
Только ее уже звали не Анжелина. Здесь ее знали как Энжелу. Когда я к ней повернулся, то выглядел довольно растерянным. Она ничего не сказала, а лишь загадочно улыбнулась. Правда, расчесываться перестала.
- Ты знала, что я не граф Бент Дибстол, - с трудом выдавил из себя я. - Когда ты догадалась?
- Давно. Как только ты здесь появился.
- Ты знаешь, кто я?..
- Если ты имеешь в виду настоящее имя, то нет. Но я помню, как ты меня разозлил, сорвав всю мою затею с крейсером. И помню, с каким удовольствием я застрелила тебя во Фрейбурбаде. Так как же тебя зовут?
- Джим, - ответил я, не в силах отвести от нее взгляд. - Джеймс ди Гриз, по прозвищу Скользкий Джим.
- Замечательно. А мое настоящее имя - Анжела. Это отец мой так пошутил, поэтому я обрадовалась, увидев его в гробу.
- Почему ты не убила меня? - спросил я, догадываясь, кто приложил руку к смерти ее отца.
- Зачем, дорогой? - искренне спросила она. - В прошлом мы оба допускали ошибки. Понадобилось столько времени, чтобы понять, что мы с тобой - одного поля ягода. Я ведь тоже могу спросить, почему ты меня не арестовал? Все ведь началось именно с этого?
- Да… но…
- Что «но»? Именно эта мысль привела тебя сюда, но ты не выдержал борьбы с самим собой. Поэтому я притворилась, что не узнала тебя. Ты повзрослел и выкинул из головы всякие мысли о полиции. Я не знала, чем все закончится, но надеялась на лучшее. Я не хотела тебя убивать, даже в случае необходимости. С самого начала я знала, что ты меня любишь. Это отличалось от звериной похоти безмозглых мужланов, которые тоже клялись мне в любви. Им нравилась лишь оболочка - мое тело, а ты любишь меня всю, потому что мы с тобой одинаковы.
- Мы не одинаковы, - попытался возразить я, но она лишь улыбнулась. - Ты убиваешь… И тебе это нравится - в этом наше основное различие. Неужели ты не понимаешь?
- Чепуха! - возразила она, отметая эту мысль легким движением руки. - Вчера ты тоже убил человека - отличная работа, - но никакого раскаяния я не вижу. По-моему, тебе даже понравилось.
Не знаю почему, но я чувствовал, как петля затягивается на моей шее. Все, что она говорила, было неправильно, но что конкретно, я затруднялся сказать. Как найти выход? Какое принять решение?
- Давай улетим с Фрейбура, - наконец предложил я. - Забудем этот глупый заговор. Ведь погибнут люди, прольется кровь…
- Мы улетим, если найдем подходящее местечко, - сказала Анжелина, и в ее голосе зазвучала сталь. - Но это не главное. Прежде чем наслаждаться счастьем, в твоей голове надо кое-что подправить. Слишком много внимания ты уделяешь смерти. Неужели ты не понимаешь, как это глупо? Через двести лет ты, я и все живущие сегодня в Галактике отправимся в мир иной. Что изменится, если помочь некоторым отправиться туда чуть пораньше? При первой же возможности они сделают с тобой то же самое.
- Ошибаешься, - возразил я, понимая, что философия жизни и смерти намного сложнее.
Но в этот момент я никак не мог сформулировать свои мысли. Анжелина действовала на меня, как сильный наркотик, парализуя волю и освобождая чувства. Я прижал ее к себе и стал целовать, зная, что это решит многие вопросы, но затруднит принятие основного решения.
Раздался пронзительный зуммер. Анжелина тоже услышала его. Я нехотя расслабил объятия. Плюхнувшись в кресло, я отсутствующим взглядом смотрел, как она подошла к видеофону. Отключив изображение, она подняла трубку. Я не слышал, о чем говорил ее собеседник, так как Анжелина отключила динамик. Сказав пару раз «да», она вдруг бросила на меня взгляд. Я понятия не имел, с кем она говорила, впрочем, меня это совершенно не интересовало. Хватало других проблем.
Повесив трубку, она еще какое-то время молча стояла рядом с видеофоном. Я ждал, что она заговорит, но она молча подошла к комоду и выдвинула ящик. Там было полно всяких вещей, но она достала то, что я меньше всего ожидал увидеть.
Пистолет. Его широкое дуло смотрело на меня.
- Зачем ты это сделал, Джим? - спросила она, и в глазах у нее заблестели слезы. - Зачем ты это сделал?
Вряд ли она услышала бы мой невнятный ответ. Ее мысли витали совершенно в другом месте, хотя дуло пистолета продолжало смотреть мне прямо в лоб. Затем, стряхнув оцепенение, она вытерла глаза.
- Впрочем, ты ничего не сделал, - твердым голосом сказала она. - Я сама виновата. Поверила, что ты не такой, как все остальные. Ты преподал мне хороший урок. В благодарность за это я убью тебя сразу, а не заставлю мучиться, как мне бы этого хотелось.
- Что это все значит, черт побери! - закричал я, ничего не понимая.