Я хотел помочь ей вынести вещи, но пока сформулировал свое предложение, она уже спустилась по лестнице. Делать нечего – поплелся к выходу. Машина нетерпеливо рычала, через открытую дверцу было видно, как Анжелина столь же нетерпеливо притопывает ногой. Как и все машины в Камате, эта приводилась в движение паровым двигателем, который топился при помощи хитрого приспособления, загружавшего в топку торфяные брикеты. На то, чтобы поднять пар, обычно уходило не менее получаса. Все это промелькнуло у меня в голове, как только я уселся в машину. Значит, Анжелина все продумала заранее. Мой посильный и единственный вклад в общее дело состоял в том, что я напился, – так себе помощь.
– Отрезвляющие пилюли у тебя есть? – Голос мой звучал хрипловато.
Я еще не кончил говорить, а пилюля уже была на ладони. Маленькая такая, розовая, украшенная черным черепом со скрещенными костями. Это изобретение какого-то сумасшедшего химика работало словно некий метаболический пылесос. Через несколько секунд после растворения в желудке вещество попадало в систему кровообращения и удаляло не только алкоголь, но и все его побочные продукты. Несчастную жертву оставалось только пожалеть – трезвел человек практически мгновенно.
– Без воды я проглотить это не смогу, – промямлил я, тупо уставившись на пластиковую чашку в ее руке. Отступать было некуда. С дрожью я бросил смертоносную пилюлю в рот и осушил чашку.
Это только так говорят, что все происходит почти мгновенно, – в реальном времени, видимо, так оно и есть. Субъективно это длится часы. Представьте, что вам в глотку вставили пожарный шланг и включили воду. Кажется, что изо всех отверстий тела, включая поры, начинают бить очищающие струи, – и вы промыты начисто.
– У-ух, – слабо выдохнул я, выпрямился и промокнул платком лоб.
– Надеюсь, тебе полегчало?
Анжелина выехала на кольцевую развязку, бросила быстрый взгляд на карту и свернула на нужную дорогу.
– Все уже подняты по тревоге, включая армию и флот. Я подслушала радиопереговоры.
– Оторваться сможем?
– Сомневаюсь – если только тебя не осенит гениальная идея. Они уже сомкнули кольцо и теперь потихоньку сжимают его. Прикрывают даже с воздуха.
Я еще не успел оправиться после героического приема таблетки. Мой взбудораженный мозг, видимо, пока соединялся с голосовыми связками напрямую, без всякого участия рассудка.
– Отличное начало семейной жизни. Теперь понятно, почему я избегал женитьбы все эти годы.
Машина слетела с дороги прямо на лужок под синими деревьями. Анжелина выскочила, хлопнула дверью и уже доставала чемодан. Я и опомниться не успел. Попытался покаяться.
– Я осел…
– Тем более глупо было за тебя выходить! – Голос ледяной, ровный, глаза сухие. – Я тебя надула и заставила жениться только потому, что мне показалось, что и ты этого хочешь. Но, видимо, я ошиблась, поэтому лучше исправить ошибку в самом начале. Извини, Джим. Ты изменил всю мою жизнь, а мне хотелось преобразить твою. Мне было хорошо с тобой. Спасибо и до свидания!
К концу этой небольшой речи мой мозг обрел обычную форму. Я выскочил из машины и взял ее за руки.
– Анжелина, то, что ты сейчас услышишь, я говорю в первый и последний раз в жизни. Постарайся понять и запомнить то, что я тебе скажу. Когда-то я был первым мошенником во всей Вселенной, но затем был вынужден поступить в Специальный Корпус и заняться ловлей преступников. Вот и тебя взял. Ты ведь была не просто мошенница, а безжалостная убийца с садистскими наклонностями. – Тут я крепче сжал ее руки, почувствовав, как она напряглась. – Ты должна знать это, потому что так оно и было. Но теперь все изменилось. Переменилась и ты, хоть и не без помощи врачей. Я люблю тебя такую. Но хочу напомнить, что любил тебя и прежде, и это объясняет многое. И если я иногда взбрыкиваю и бранюсь по утрам – не придавай этому значения. Договорились?
Договорились. Она уронила чемодан прямо мне на ногу – я и вздрогнуть не посмел, – кинулась мне на шею, осыпала поцелуями и повалила в высокую траву. Я отвечал ей горячей взаимностью. Наверное, это эффект медового месяца. Отлично…
Когда парочка махоциклов, подвывая, остановилась у нашей машины, мы замерли. Эти машины использовались только в полиции, потому что могли развить скорость куда большую, чем паровички на торфе. Это были трехколесные экипажи с большим тяжелым маховиком между задними колесами. Ночью маховик раскручивают до максимальной скорости, и в течение дня он снабжает электроэнергией приводные электромоторы колес. Просто и эффективно, вот только несколько опасно.
– Поддер, это та самая машина! – Полицейский старался перекричать вой маховика.
– Надо доложить. Они не могли далеко уйти. Теперь-то мы их точно возьмем!
Ничто меня так не бесит, как наглая самоуверенность мелких служак. Уже взяли, во дают! Один из них высунулся из-за машины и уставился на наше уютное гнездышко. Он все еще таращился, когда я ухватил его за шею и вытащил на траву. Было интересно наблюдать, как потихоньку вываливается его язык, наливается кровью лицо, закатываются глаза – но Анжелина все испортила. Она содрала шлем с головы полицейского, потом резко, но аккуратно ударила в висок каблуком туфли. Бедолага потерял сознание.
– А меня-то обвинял, – прошептала моя суженая. – Сам ты садист.
– Я доложил, все оповещены. Теперь им никуда не деться… – с энтузиазмом начал было оставшийся служака и уставился на дуло служебного пистолета своего приятеля. Анжелина вынула из сумочки капсулу снотворного и раздавила у него под носом.
– Что дальше, босс? – спросила она, с улыбкой поглядывая на две фигуры в черных мундирах, лежавшие рядышком на травке.
– Я вот что думаю. – Пришлось потеребить подбородок и нахмурить брови, чтобы выглядеть соответственно. – Наш беззаботный отпуск длится уже более четырех месяцев, но все хорошо, что хорошо кончается. Конечно, продлить его в наших силах. Но это было бы по меньшей мере неразумно – на нас могут обидеться. Кроме того, – хоть мне и нравится твоя фигура – сейчас ты не в лучшей форме для всякой беготни, погони и прочей суеты. Может, нам лучше вернуться на службу?
– Я ждала, что ты предложишь именно это. Ограбление банка и утренняя слабость как-то не вяжутся. Наверное, вернуться будет лучше всего.
– К тому же все нам будут рады. Поскольку в отпуске нам было отказано, мы просто вынуждены были угнать этот почтовый корабль.
– Не говоря уж о том, что деньги на расходы пришлось воровать, – ведь со счета мы ничего снять не могли.
– Правильно. За мной, вернемся с шиком!
Мы сняли с полицейских мундиры и бережно уложили спящих на заднее сиденье машины. У одного из них нижнее белье было розовое в горошек, а у второго – более практичного черного цвета, но отделанное кружевами. У меня даже зародились определенные сомнения по части морального облика полиции на Камате, хотя вполне возможно, что здесь это обычное дело. И все-таки я был рад уехать. В мундирах, шлемах и очках мы безмятежно катили себе по дороге на махоциклах, приветствуя несущиеся навстречу машины и броневики. Не дожидаясь, когда поднимется переполох, я затормозил посреди дороги и остановил один из броневиков. Анжелина проехала чуть дальше, не желая никого шокировать видом беременного полицейского.
– Мы их засекли! – рявкнул я. – Вырубите приемник – у них есть радиоперехватчик. Следуйте за мной.
– Показывай дорогу! – встрепенулся водитель, его напарник радостно кивнул.
Видимо, они уже видели впереди славу и блеск медалей. Я поехал к лесному озеру по заброшенной дороге. Тут на берегу стоял ветхий сарай с пристанью.
Я махнул рукой и остановился. Потом побежал к машине, заговорщицки приложив к губам палец. Водитель опустил стекло и нетерпеливо высунулся наружу.
– Дышите глубже, – посоветовал я, забросив в кабину газовую гранату.
Клубы газа, судорожные вздохи – и две фигуры лежат на травке.
– Хочешь взглянуть, какое у них белье? – ехидно поинтересовалась Анжелина.
– Отнюдь. Мои заблуждения мне дороже, даже если они беспочвенны.
Махоциклы быстро прокатились по причалу и свалились в воду, подняв тучу брызг и пара. Кабина броневика проветрилась. Мы погрузились и поехали. Анжелина с аппетитом уплетала найденный в кабине бутерброд. Избегая главных дорог, мы направились в город, чтобы попасть в главное управление полиции. Я хотел повидаться кое с кем.
Подземный гараж управления был пуст, мы на лифте поднялись в здание. Безлюдно было и на этажах, кроме штабного помещения. Анжелина осталась ждать меня в пустом кабинете. Она развлекалась, вскрывая секретные файлы.
Опустив очки на нос, я вошел в обшарпанное пыльное помещение.
Никто даже не обернулся в мою сторону. Человек, который был мне нужен, прохаживался, посасывая потухшую трубку. Я шагнул вперед и отдал честь.
– Сэр, там кто-то вас спрашивает.
– Что? Что такое? – встревожился он.
Харольд Петерс Инскипп, директор и мозг Специального Корпуса, был сегодня явно не в духе.
Выйдя за дверь, я снял очки.
– Мы готовы вернуться, сэр, – отрапортовал я, – но только если вы сможете по-тихому вытащить нас с этой планеты. Не хочется связываться с местной полицией.
Инскипп так сжал челюсти, что перекусил мундштук трубки. Отплевываясь на ходу, он последовал за мной в кабинет, где нас поджидала Анжелина.
Глава 3
– Гр-р-р-рм! – зарычал Инскипп, потрясая бумагами, которые трещали, как кастаньеты.
– Очень выразительно, – одобрительно заметил я, доставая из кармана сигару. – Однако маловато информации. Нельзя ли немного подробнее? – И аккуратно отрезал кончик сигары, без единой трещинки. Идеально.
– Да вы отдаете себе отчет, во что обошлись ваши игры? Во сколько миллионов? Экономика Каматы…
– Ничуть не пострадала. Правительство возместит убытки всем потерпевшим и вычтет эту сумму из ежегодного взноса в бюджет Специального Корпуса. У которого и так денег больше чем нужно. Кроме того, здесь есть свои выгоды. Интригующее развлечение для населения, повышение газетных тиражей, хорошая тренировка для засидевшихс