— Муж проснулся! — коротко бросила она и торопливо вышла.
Хуан подумал немного. Оделся и сел на табурет подальше от окна. Настороженно прислушиваясь, ел ананас, отправляя кусочки в рот, орудуя небольшим ножом и вытирая руки от обильного сока огромной салфеткой.
Вино здесь было посредственное. Это и неудивительно. Суда приходят сюда редко, а вино здесь делать не из чего. Виноград почти не растёт. А другое, из чего делают спиртное, пить боялся. Слишком гадостное пойло!
Китерия вернулась через четверть часа.
— Как себя чувствует муж? — вопросительно смотрел он на женщину.
— Вполне хорошо, Хуан. Подождём немного, и ты войдёшь к нему. Господи, как надоел он мне! Кроме денег он ничего мне не дал! А я молодая, мне скучно в четырёх стенах! Ты хоть понимаешь меня?
— А как же! Я сам молодой и вполне понимаю тебя. Сколько же лет мужу?
— Скоро будет пятьдесят один. Старый уже.
— Зачем тогда выходила замуж за него? Что, моложе не нашлось?
— Деньги. Родители настояли. Что я могла сделать в свои восемнадцать неполных лет?
— Это столько ты живёшь в браке? Понимаю, как тяжело тебе.
— Как приятно слышать такое, Хуанито! Но уже можно появиться. Идём.
Она показала голосом встречу лекаря, провела в комнату дона Жайме, и с невинным видом стала в голове мужа, наблюдая, как Хуан с серьёзным видом городил разную чепуху относительно здоровья дона Жайме.
— Здесь ещё болит, — уверенно молвил он, надавив на место повреждения ребра. — Ещё не меньше двух недель лежать без движения. Возраст, знаете ли. Сами понимаете, сеньор. Нужно быть осторожнее, сударь.
— Я просто невезучий человек, дон Хуан. И с этим уже ничего нельзя поделать. Такова моя судьба. Господи, прости меня несчастного, страждущего!
Они ещё немного поговорили о болезнях. Дон Жайме удивился знаниям Хуана восточной медицины и его долгому пребыванию в Индии.
— Я теперь так жалею, что не удалось отправиться в Индию, дон Хуан! Теперь прозябаю в этом вшивом посёлке. Хочу в Пернамбуку перебраться. Всё же большой город.
— Бог даст, и исполнится ваше желание, сеньор, — заметил Хуан бодро.
И опять бурные часы любви. Китерия, по всему видно, сильно оголодала по мужчинам, как впрочем, и Хуан по женщинам. И теперь оба навёрстывали потерянное, спеша насладиться друг другом.
— Тера, тебе не кажется, что это может меня оскорблять. Твои деньги за наслаждение, что ты мне доставляешь! Это просто смешно!
— Я тебе уже говорила, что это обычный гонорар лекаря, Хуан. Ничего больше. И потому не терзай себя понапрасну.
— Но не столько же! Два золотых за день! Это уж слишком!
— А в Португалии сколько берут знаменитые врачи? Ты знаешь? В три раза больше! А толку? Не больше твоего. Даже у некоторых намного хуже! — она обиженно надула губы.
— Я буду долго это помнить, Тера. И мне всегда будет неприятно вспоминать эти минуты. Уверяю тебя!
— Забудь! И я жду тебя завтра в это же время. Не опаздывай!
Хуан криво усмехнулся, подумал: «Вот уже и командный тон! Очень похоже! А что будет через месяц?» И он ощутил некоторое беспокойствие.
Всё же настало время, когда дон Жайме должен уже встать. Всё поправилось у него, и помощник судьи стал посещать суд.
— Вот когда можно нам с тобой расслабиться! — Китерия сияющими глазами смотрела на Хуана, предлагая заняться более приятным времяпрепровождением, чем обсуждать создавшееся положение.
Но время неумолимо двигалось вперёд, подгоняя жизнь хворостиной. Хуан уже видел себя в Пернамбуку, на корабле, несущем его на север. И это не укрылось от опытного взгляда Китерии.
— Дорогая, — попытался охладить пыл Хуан, — ты, наверное, забыла о моём стремлении уехать. Время подходит, и я не могу больше здесь оставаться. Меня ждут дела дома. Прости, но и здесь становится не очень уютно.
— Ни о чём не беспокойся! Это всё устрою я сама.
— Однако я уже чувствую сгущающиеся над моей головой тучи, Тера! Очень не хочется оказаться беглецом в незнакомой стране.
— Ты обещал месяц! Ещё хотя бы неделю!
— Этого я не обещаю. Я ещё не знаю, когда появится хозяин судна. Как только всё будет готово, я исчезаю. Но это будет не так скоро, — подсластил Хуан пилюлю.
— Как ты меня напугал, Господи! Слава Богу! У нас осталось достаточно времени, и мы ещё можем насладиться сполна друг другом! Ты меня воскресил!
Хуан улыбнулся. Он не хотел омрачать последнюю неделю их отношений, но побаивался попасться в лапы дона Жайме. Китерия уверяла, что это не сулит особых осложнений, и всё же Хуан сильно опасался за свою судьбу.
— Что ты для меня сделаешь, Тера, когда меня засадят в каталажку?
— Этого можешь не опасаться, Хуанито! Этого просто не произойдёт.
— Хотелось бы верить, моя Тера, — с некоторым сомнением ответил Хуан и привлёк женщину к себе. — Не будем терять времени, а?
И они опять бросили свои тела в объятия друг друга, допивая сладость любви.
Дон Луиш со своей лодкой опять появился в бухте. Хуан, узнав об этом, сильно заволновался и тотчас помчался к хозяину.
— Это опять вы, дон Хуан? Как дела с донной Китерией? — лукавая улыбка искривила его бородатое лицо.
— Это не главное, дон Луиш! Когда в Пернамбуку? Я сильно тороплюсь. Кстати, там имеются суда, уходящие на север? Желательно мимо Тринидада.
— Судов достаточно, но куда идут… Гм, кто их знает. Не спрашивал.
— Ладно, это потом решится. Я не услышал срока отплытия.
— Мне необходима неделя или чуть больше. А что вы хотите предложить?
— Мне грозит опасность. Чую, дон Жайме уже что-то заподозрил. А это не очень приятная новость. Хотел бы точно знать время, дон Луиш. Готов заплатить за ускорение, — Хуан пытливо уставился на моряка.
— А сколько вы сможете? Это всегда можно обсудить.
— Два золотых обещаю! Но лодка должна быть готова в любую минуту.
— Не жадничайте, сеньор. При таких условиях цена возрастает вдвое.
— Чёрт с вами! Согласен! Дня два я вам ещё даю, но потом извольте быть готовы, и лодка должна быть на ходу и с припасами.
— Договорились, сеньор. Это меня устраивает. Завтра к ночи я отправлю на лодку матроса. Он постоянно будет там находиться. Так что вы можете и без меня уйти в море. Матрос несколько раз ходил со мной и всё знает.
Хуан отдал задаток в два дублона и удалился, довольный столь лёгкой победой. Это его успокоило и придало уверенности.
Он купил старенькую шпагу, кинжал по руке и пистолет с запасом пороха и пуль. Подновил одежду и стал выглядеть настоящим идальго средней руки.
Китерия встретила его с улыбкой восхищения, заметив кокетливо:
— Со мной ты бы здесь оказался наверху, мой Хуанито. Но… не судьба! Я вынуждена буду вечно оставаться неудачницей и нести свой крест!
— Не так всё плохо, моя Тера! Смотри веселей в будущее. Твой супруг не вечен, а ты ещё молода и привлекательна. Много мужчин будут добиваться занять место дона Жайме, ха!
— Твои слова бы да до Бога! Но ждать придётся долго. Жайме не так хил и вполне проживёт ещё с десяток лет. А что я тогда? Дряхлая старуха? Кому я нужна буду? Ты меня по-настоящему обидел. Хуан. Срочно проси прощения и моли о пощаде, — Китерия с хищным оскалом зубок утащила Хуана в спальню.
На следующий день Хуан едва начал одеваться, как дон Жайме застучал в дверь дома. Это было необычно и заставило поторопиться. Он слышал, как служанка и Китерия что-то говорят у двери. Топот осторожных ног бросил Хуана к окну, но там показалась ухмыляющаяся рожа человека с кинжалом в руке.
Сердце зашлось от страха и безвыходности положения. Он заметался по комнате, слыша, как шаги приближаются к двери.
Единственное, что он успел сделать и придумать — это стать за дверь, когда она откроется и ждать, что его ожидает. Потная ладонь сжимала рукоять шпаги, готовая со звериной яростью защищаться.
Возмущённый голос Китерии что-то говорил. Ему отвечал настойчивый голос супруга, но Хуан слышал и другие звуки. Они говорили о присутствии и кого-то другого. Это наверняка были стражники.
Дверь отворилась, прижав Хуана к стене.
— Видишь, Жайме, никого нет! — взвизгнула женщина, загородив то место, где стоял Хуан.
— Этого не может быть! — послышался голос стражника. — За окном мой человек! — И стражник быстро прошёл к окну посмотреть.
Хуан грубо оттолкнул Китерию. Она упала под ноги второго стражника. Хуан не мог не воспользоваться этим. Быстро пронзил стражника шпагой и бросился к окну, где начальник только оборачивался назад. Его шпага ещё не поднялась для защиты, как Хуан сделал выпад и клинок погрузился в мякоть груди.
Он слышал визг Китерии, бормотание дона Жайме и стоны раненых. Это его не трогало. Голова сторожа за окном показалась на мгновение и исчезла.
Хуан схватил тяжёлое тело стражника и вывалил его за окно. Сам тут же спрыгнул в сад, едва заметив барахтающегося под раненым бородача с кинжалом. Успел перекатиться дальше, увернувшись от неловкого удара кинжалом.
Не раздумывая, Хуан бросился к задней калитке через сад. Сзади топал бородач. Жестокая мысль прорезала мозг Хуана. Он повернулся, когда бородач уже подбегал. Тот остановился, как вкопанный, поняв, что против шпаги ему делать нечего. Раздумывал он недолго. Проворно повернулся и бросился назад. Видимо, хотел получить подмогу или перехватить Хуана с другого боку, вооружившись более основательно.
Прогрохотал выстрел. Стражник словно споткнулся и упал, засучив ногой по молодым побегам куста.
Хуан продолжил бег и скоро оказался у калитки. Он тяжело дышал. Оглядевшись, спрятал пистолет за пояс, шпагу вложил в ножны и только потом вышел на улочку с редкими хижинами.
Прохожих почти не было. Поспешая, Хуан приводил в порядок одежду, спешил успокоить дыхание и сердце. Это удалось не так скоро. Подумал, что стоит забежать в свою ночлежку и захватить мешок, но посчитал это лишним. Наступило время сиесты и самое время с меньшим риском пройти в порт.
Он ощупал одежду. Всё было при нём. Лишь шляпа оказалась потерянной.