Всё семейство Хуана тоже собралось на причалах. Луиса никак не могла поверить, что могут быть такие большие корабли.
— Папа, как бы я хотела побывать на нём, — и девочка указала на судно.
— Скоро ты осуществишь своё желание, дочка. Мы завтра же посетим его.
Томаса с ненавистью глянула на метиску. Одно слово «дочка» приводила её в дурное настроение, граничащее со злобой. И преодолеть это чувство у Томасы сил не было. Оно всё сильнее охватывало всё нутро, билось в голове навязчивыми мыслями. Часто она сама боялась этих мыслей.
Капитан судна недолго упирался. Блеск хорошего золота сломил его, и он согласился предоставить каюту для троих пассажиров.
— Только ради ваших прелестных сеньорит, дон Хуан, — улыбнулся капитан в сильно поседевшие усы. — Надеюсь, пираты нас пощадят. Да у нас на борту достаточно пушек, — он протянул руку в сторону верхней палубы, где чернели восемь больших пушек на толстых канатах.
— Поскольку судно отходит завтра на рассвете, сеньор капитан, я прощаюсь до вечера. Обещаю преподнести вам бочонок отличного вина. До вечера, сеньор капитан!
Мира с Томасой улыбнулись капитану и поспешили к трапу, где их ждала небольшая местная лодка.
— Будем надеяться, что Господь не отвернётся от нас и поможет без приключений совершить нашу поездку!
— Господь сопутствовал нам, мои красавицы! — радостно воскликнул Хуан.
Они вышли утром на верхнюю палубу. В лёгкой дымке виднелся тёмный берег и большой город вдали. Судно шло с зарифленными парусами по бухте среди большого количества лодок и судёнышек, рыскающих в поисках заработка или с рыбной ловли.
— Это Санто-Доминго, Хуанито? — спросила Мира, восторженно глядя на приближающийся город с высокими колокольнями соборов и церквей.
— Он самый, Мира! Красивый и людный город! Мы тут пробудем больше недели. У меня намечается несколько дел со здешними купцами.
— А где мы будем жить? — спросила Томаса.
— Посмотрим. Или в гостинице, или снимем две комнаты в хорошем месте. Посмотрю, что дешевле.
Он намеренно так ответил. Томаса недовольно тихонько вздохнула.
— А нам позволят попасть на какой-нибудь приём или бал? — продолжала спрашивать Томаса.
— Могу с определённой уверенностью сказать, что этого не произойдёт, — с усмешкой заметил Хуан. — Я не хотел бы краснеть за твою речь, Томаса. Да и манеры твои желают быть лучше. Ты многого достигла, но так же много проскакивает у тебя таких выражений, что уши вянут!
— Думаешь, я не смогу говорить хорошо? — с обидой спросила Томаса.
— Ничего я не думаю! Просто уверен. Мира и та ещё полностью не избавилась от уличных словечек. Но она легко контролирует свою речь. А ты…
Это окончательно расстроило Томасу. Она больше не разговаривала, больше стреляла глазами в сторону молодых офицеров, готовившихся к окончанию плавания. В некоторой мере это ей удалось. Один из лейтенантов уже ухаживал за Томасой. но он был для неё слишком стар. Тридцать с лишним лет ей казалось чересчур. И всё же она не отталкивала его и частенько позволяла ему приближаться к себе, и они некоторое время разговаривали у фальшборта.
— Томаса делает попытки… — проговорила Мира, указывая глазами на подругу. — Мне хотелось бы её подбодрить.
— С удовольствием поддержу тебя, моя рыбка! Не хотелось бы видеть её на нашей свадьбе.
Девушка быстро вскинула глаза. В них светилась надежда. Она улыбнулась.
— Ты это серьёзно, Хуанито?
— Более, чем серьёзно, Эсмеральда! Единственное, чего я прошу у тебя, так это очень скромной свадьбы. У нас с тобой нет родных, друзей тоже мало. А к тому же ещё многие думают, что ты моя племянница. Это же ты всем говорила обо мне, как о своём дяде, — Хуан добродушно улыбался.
— А что мне было делать? Как объяснить своё одиночество?
— Не расстраивайся, Мира! Это я просто так! Дай в городе устроить свои дела — и можно готовиться к свадьбе.
Мира благодарно потянулась губами к нему, вовремя спохватилась, покраснела и опустила голову.
Хуан притянул её руку к губам и нежно поцеловал. Заглянул в глаза. В них суетилось волнение и нечто большее, что не ускользнуло от внимательных глаз достаточно опытного мужчины.
— Как раз отметим твои шестнадцать лет — и тут же поженимся, — обнадёжил Хуан Миру. — Это всего через месяц.
— Это так долго, Хуанито! — призналась в смущении девушка. — Столько ждать!
Хуан приобнял её за плечи, успокаивая.
Они поселились в домике недалеко от церкви святой Марты. Отстояли мессу, помолились, испросили помощи у Господа, а потом Мира исповедалась. Хуан и Томаса отказались от этого ритуала. Их головы были заняты совсем другим, более важным для каждого из них.
— Девочки, я найму вам солидную женщину, и вы сможете в моё отсутствие гулять с нею, — Хуан многозначительно посматривал на Томасу. — Как твой лейтенант, Томаса? Встречаетесь?
— Когда же? Только вчера поселились, Хуан! — но по глазам можно догадаться, что о свидании уже договорено.
— Только без глупостей, Томаса, — хитро улыбнулся Хуан.
Томаса пренебрежительно фыркнула, хотела сдерзить, передумала и отвернулась, показав свою независимость и уверенность в себе.
Хуан редко бывал дома. Донья Агнес теперь постоянно сопровождала сеньорит в их прогулках по городу и лавкам с их разнообразием товаров.
Томаса блаженствовала, мужчины поворачивали головы, провожая красивых молодых сеньорит. Это вселяло в её голову большие надежды. Тем более, что с лейтенантом всего-то и произошло, что он, сделав попытку овладеть девушкой, получил яростный отпор и больше не проявлял желания к свиданиям.
— Это грязная морская скотина осмелилась грязно обо мне подумать! — жаловалась Томаса подруге. — Пусть поищет таких в кабаках!
— Успокойся, Томаса. Ещё встретишь достойного человека.
— Что-то не получается! Я привлекаю лишь разного рода негодяев с грязными помыслами! Подонки!
Томаса ругалась, а Мира посмеивалась внутренне, полагая, что иного и нельзя ожидать в общении с нею. Но высказать свои мысли вслух она не решилась.
На исходе недели Хуан вдруг заявил, что намерен повезти девушек в гости к одному богатому коммерсанту. Тот устраивает нечто вроде приёма для своих шестерых детей, из которых пятеро ещё не обзавелись семьями.
— Там же будут одни дети! — недовольно сморщилась Томаса.
— У сеньора только один детского возраста сын. И тому лет тринадцать. Остальные старше, а второй сын и вовсе старик.
— Какой старик, Хуан? — поинтересовалась Томаса.
— Примерно моего возраста, — ответил Хуан игриво.
— Какой же это старик? Молодой сеньор.
— Всё это так, Томаса. Но без должного оформления тебе ничего не светит приличного в этом городе, — серьёзно сказал Хуан.
— Что это значит? — испугалась Томаса.
— У тебя есть фамилия? Нет, — ответил сам себе Хуан. — Родные имеются? Никаких родных! Кто станет связывать свою судьбу с такой девушкой? Никто!
— Что же делать, Хуан? Я ведь не виновата во всех своих бедах!
— Это не оправдание, Томаса. И лучше будет, если мы придумаем тебе фамилию и некую родословную.
— Что такое родословная? — удивилась девушка.
— Твои родичи и предки. Без этого трудно рассчитывать на успех. Разве что стать любовницей богатенького пожилого мужчины. Если тебя такое устраивает, то это легко устроить.
— Ещё чего! И не говори больше мне об этом, Хуан! Это не для меня!
— Тогда думаем, что за история будет у тебя. Прежде всего — фамилия. И желательно поприличнее. Например… — Хуан подумал немного. — Например Томаса де Мендора. Звучит?
— А не слишком ли будет, Хуан? — возразила Мира. — Дворянство и… она…
— Что такого? — Томаса чуть не взвилась от возмущения. — Мне нравится!
— Не ссорьтесь! — прикрикнул Хуан. — Дальше. Где твои родственники?
— Лучше подальше, — предложила Томаса. — Можно так, что мы плыли сюда из Испании? и наше судно потерпело крушение. Мне тогда было, например, лет семь. Ну? чтобы я могла помнить своих родителей. Как, подойдёт?
— Вполне, — согласился Хуан. — Кто может заподозрить обман? Такие истории здесь обычны. Так, договорились. Все мы должны говорить одно и то же. Томаса живёт у нас, дальних родственников. Попала к нам после долгого мытарства.
— Томаса де Мендора! — проговорила Томаса, спеша покрепче запомнить.
— Всё остальное ты можешь и не знать, — поучал Хуан. — Что может помнить и знать семилетняя девочка, пережившая кораблекрушение? Договорились?
Девушки заулыбались, согласно кивая.
Большой дом богатого купца Гаспара Гарсеса светился освещёнными окнами. Десятка полтора колясок и лёгких открытых карет стояли у парадных дверей, ожидая своих господ.
Господа же со своими почти взрослыми чадами прохаживались по обширному залу, любезно говорили друг другу любезности, расхваливали детей, друзей, показывая своих в самых лучших нарядах. Многие потратились изрядно, рассчитывая найти приличную партию для дочери или сына.
Гаспар Гарсес встретил Хуана с девушками весьма любезно.
— Сеньоры, прошу принять нашего нового коллегу дона Хуана де Вареса с невестой и племянницей. Проходите сеньор, сеньориты. Знакомьтесь сами с моими детьми и гостями. Вина?
— Погодите, дон Гаспар! Сразу такое внимание к нашим скромным персонам. Мы смущены, — и он повернулся к девушкам, что тоже робко смотрели на гостей.
Стали подходить гости, в основном молодые. Яркий контраст девушек их в высшей степени заинтриговал. Молодые кавалеры наперебой представлялись, особенно к Томасе. Её белокурые волосы и не обычный для этих мест вид привлекал не только юношей, но и солидных мужчин. Тем более хозяин объявил Миру невестой Хуана.
Заиграла музыка. Образовались пары, шеренги выстроившихся любителей танцев уже задвигались, старательно выделывая замысловатые па.
Томасу и Миру тоже пригласили, на что Хуан не возражал. Он с любопытством наблюдал за Мирой. Удивлялся, как быстро она, да и Томаса, освоили сложный рисунок танца. Здесь, как успел заметить Хуан, всецело подражали высшему обществу столицы