— Сколько их всего?
— Да все, что уместились в шлюпке, сеньор. Теперь их восемнадцать человек, и восемь жаждут встречи с вами, сеньор, — и Бласко посмотрел и на Фауро.
— Это далеко от нас?
— За полдня можно дойти. Мы тоже думали, что долго потребуется нам шастать, а оказалось совсем рядом. Островок маленький, сеньор.
— Почему сам не остался, Бласко? — подозрительно спросил Хуан.
— Не по душе мне пришлись их ссоры, сеньор, И с едой очень плохо. Подъели то, что взяли с собой, и теперь сидят зубами щёлкают. Стало страшно. А я человек мирный.
— Оружие у них есть? — допытывался Хуан.
— Пистолет только у капитана, но он против вас ничего не имеет. У остальных только ножи.
— Уже легче, — в раздумье протянул Хуан. — Значит, завтра можно ожидать визита к нам. Плохи наши дела. Однако сдаваться нам не стоит. Восемь человек не такая уж большая сила. Ладно! Срочно следует приготовить хоть какое оружие. Палки покрепче, пики из них же с обожжёнными заострёнными концами. И кучу камней для метания.
— Сеньор, что ими сделаешь? — возразил Альваро неуверенно.
— Ты чью сторону примешь, Альваро? Говори сейчас!
— Придётся вашу, сеньор. Меня слишком обидели мои товарищи.
— Тогда принимайся за камни. Два десятка бросков — и ты можешь рассчитывать на некоторый успех. Я тебе покажу. — Хуан выбрал гальку поудобнее, поискал цель и бросил с силой. Камень попал в полуфуте от намеченного.
— Давно не пробовал, — оправдывался Хуан. — Во всяком случае, это лучше чем ничего. Давайте, готовьтесь, а я пойду добывать еду. Вдруг в осаду сесть придётся, — он мрачно усмехнулся.
Вернувшись часа через два с журавлём и большой ящерицей, Хуан с удивлением обнаружил на берегу четыре пирамиды из камней с проходами между ними в шаг-полтора.
— Что за сооружения? — усмехнулся он.
— Всё сеньорита Томаса настояла, — ответил боцман с кривой усмешкой. — Говорит, что вроде крепости будет. Легче обороняться. Не на голом месте.
— Раз построили, то нечего разрушать, — он осмотрел пирамиды, стоящие некоторым полукругом. — Что с плотом? Подвигается?
— Плохо, — ответил Фауро. — Вынуждены были подчиниться сеньорите, — он с улыбкой посмотрел на Томасу. — Тут и горки камней собраны, Хуан. Как вы и говорили. Может, пригодятся.
— Вечереет. Сегодня уже не должны прийти. Подождём завтра утром.
Остаток дня потратили на сбор кокосовых орехов. Хуан предложил собрать их побольше на случай осады.
— Без питья мы долго не продержимся. А источник далеко. Полчаса надо до него идти. Оружие наготовили?
— Дубины имеются и палок несколько, — ответил Альваро. — Я уже пробовал бросать камни и дубинки. Плохо получается, сеньор.
— Посмотрим. У нас два топора, шпага, пистолет и пила. Это больше чем у матросов. Кстати, Бласко, кто у них главарь?
— Матрос по имени Пау. Он каталонец. Вы должны его помнить, сеньор. Такой кряжистый, с толстыми кривыми ногами и кучерявыми чёрными патлами, с небольшой плешью со лба. Злой матрос, скажу я вам. Пусть боцман о нём скажет.
— Это точно, — отозвался Альваро. — И строптивый. Не раз получал по зубам за свой норов. Но силён, подлец! Любого легко уложит одним кулаком.
— Тогда оставьте его мне, — предложил Хуан. — Мне с ним легче будет справиться. Без главаря у них дело застопорится.
Матросы переглянулись. Им было страшновато. Зато уверенность Хуана немного взбадривала, вселяла надежду.
Уже в темноте закончили укладывать ещё одну пирамиду из камней. Они были высотой не более четырёх-пяти футов и легко могли укрыть защитников от камней и палок.
— Мира, Томаса! — Хуан очень серьёзно смотрел на девушек. — Вы будете защищать одну пирамиду с заострёнными палками. Станете спинами друг к другу. Как только кто сунется к вам — колите со всех сил и не отпускайте. В случае опасности — помогайте друг другу.
Он осмотрел палки, заострённые топором. Подправил их ножом, сделав тоньше и опаснее. И заметил строго:
— Будет страшно, опасно и потому действуйте решительно, — показал, как нужно делать удары. — Попробуйте сами. Несколько раз. И настраивайтесь на ярость, на жестокость. Иначе можете так оробеть, что с вами справится и ребёнок.
Девушки переглянулись. Томаса первой взялась осваивать навык и несколько раз в полсилы ткнула в предполагаемого врага. Хуан похвалил.
— Теперь спать, — предложил Хуан. — Девушки будут часа три нас сторожить. В это время никто не появится. Пусть поговорят и посматривают по сторонам. И слушайте ночь. Потом вас сменит боцман Альваро. Часа два для него хватит. После Бласко и Фауро. Последним буду я. Время следите по звёздам. Чуть что — будить всех. Но тихо и без суеты. Костёр не жечь.
Ночь всё же прошла спокойно.
Потерпевшие только перекусили остатками журавля, как вдали по берегу показалась вереница людей. Они шли у самой воды, и Хуан насчитал семь матросов с дубьём в руках. Они шли медленно, но заметив лагерь, приостановились и коротко посовещались, окружив Пау, как заметил боцман.
— Как они так опрометчиво оставили шлюпку? — удивился Хуан.
— Кто им мешал спрятать вёсла? — ответил боцман. — Пау не такой наивный и глупый, чтобы ничего не предпринять. Или днище прорубил. Мало ли что можно придумать для обеспечения себя лодкой!
— Что они там обсуждают? — нервно спросил Фауро, явно не владея собой.
— Скоро узнаем, — тихо ответил Хуан, осмотрел пистолет, порох, пули.
Потом вынул кинжал, протёр зачем-то и сильно бросил в шест, поддерживающий парусиновый тент. Клинок мелькнул и вонзился чуть с краю. Матросы и Фауро с удивлением уставились на Хуана, а боцман проговорил уважительно:
— Здорово, сеньор! Где это вы так научились?
— Было дело, — неопределённо буркнул Хуан и с трудом вытащил кинжал. — Ну-ка проверьте своё оружие, ребята. Действуйте по моей команде. Начну я, коль не удастся договориться. Потом уже не робеть! Фауро! Слышите? Томаса, как ты?
— Будто мне впервой, Хуан! — бодро отозвалась девушка и переложила палку с руки на руку. — Вон Мира вся дрожит.
— Это я от волнения! — дрогнувшим голосом молвила девушка, всё лицо которой побледнело и даже вроде бы заострилось.
— Не волнуйся ты так, дорогая! Всё образуется! Они не посмеют напасть на нас. Бласко, они знают, что у меня пистолет?
— Должны знать, сеньор. Кучуро обязательно скажет. А его с ними нет!
— Должно быть, остался с капитаном, — предположил боцман. — Чёрт! Никак я не привыкну одним глазом смотреть! Будь оно проклято!
К кому это относилось, никто не знал, но с сочувствием посмотрели на морского волка.
— Глядите, они идут сюда! — это Томаса чуть не взвизгнула, указав рукой.
Подойдя шагов на сорок, матросы остановились. Хуан со своими людьми стояли впереди пирамид и ждали.
— Эгей! Сеньоры! Хотим поговорить! — Пау выступил вперёд с дубиной в волосатой руке.
— Чего надо? — спросил Хуан. — Мы вас не звали.
— Но искали, сеньор! Значит, хотели встретиться с нами. Можно подойти?
— Подходи, — предложил Хуан. — Один и без своей дубины. Я выйду навстречу, — Хуан неторопливо выступил вперёд. — Хватит, Пау. Садись на песок, и я послушаю твои умные речи.
Хуан сел, вытянул ногу так, чтобы легко и быстро выхватить кинжал из-за голенища сапога.
Они смотрели друг на друга с расстояния в три шага. Хуан видел, как матрос был напряжён и внимателен. Хуан не уступал ему, понимая, что окажись он под этим громилой, у него не будет шанса высвободиться.
— Послушай, сеньор, — начал Пау неторопливо. — Нам кажется справедливым, если мы все, — он чуть повернулся назад и обвёл товарищей рукой. — Если бы мы все разделили ваши денежки поровну на всех. Это почти единственное наше условие, сеньор.
— Условие? А почему не просьба? И какое отношение вы имеете к нашим денежкам? Они наши и прошу этого не забывать. И ещё одно. Судя по всему, имеется и второе условие?
Пау значительно помолчал, словно не решаясь высказаться. Но всё же уклончиво заметил:
— О том можно и потом договориться, сеньор. Главное — деньги!
Хуан торопливо думал, что предпринять. Хотелось вот так всадить этому наглецу кинжал в его тугое брюхо и покончить с этим. Но вдруг мелькнуло другое, и он сказал, явно издеваясь:
— Рассчитываешь на свой бычий норов, приятель мой дорогой?
— Я тебе не приятель, слизняк паршивый! А мой норов ты скоро узнаешь получше! — Пау хотел ещё что-то добавить. Хуан приподнял руку, словно останавливая продолжение грубостей. Проговорил быстро:
— И это говоришь ты дворянину, подонок из выгребной ямы? — Хуан двинул руку к самой рукояти кинжала.
Пау молниеносно вскочил, бросив грузное тело на Хуана. Он навалился на него, больно придавив тушей. Что-то горячее и липкое оросило грудь Хуану и тело матроса тут же обмякло, а руки, протянувшиеся к его шее, рухнули на песок.
Хуан не сразу столкнул тело Пау с себя. Он выглядывал, наблюдая за застывшей в напряжении редкой толпой матросов. Сзади послышались стоны девушек и испуганный крик Фауро.
Наконец Хуан с трудом сбросил окровавленное тело матроса на песок, вытащил кинжал из груди. Осторожным взглядом посмотрел на оторопевших матросов. Те подались вперёд, но остановились, вопросительно глядя на невзрачную фигуру Хуана.
— Что остолбенели, ребята? — почти дружески произнёс Хуан. — Подходи, кто отчаянный! Поговорим. Или чужого вы больше не хотите?
Матросы молчали. Сзади Хуан слышал взволнованные голоса товарищей и охи девушек. Он шагнул вперёд, держа окровавленный кинжал в опущенной руке, готовый тотчас метнуть его в противника.
— Погодите, сеньор! — робко выступил один из матросов. — Мы не хотели ничего такого! Это всё Пау нас подговаривал, обещал лёгких денег. Мы согласны вернуться назад! Простите нас, глупых!
Хуан сделал ещё пару шагов, остановился. Нахмурившись, проговорил требовательно:
— Попросите капитана посетить наш лагерь. Я хотел бы поговорить с ним.
— Обязательно, сеньор! Мы это сделаем! Мы можем идти?