— Как тут у вас дела, Сиро? — спросила Мира, поняв, что Хуан ещё долго будет болтать с людьми.
— Ничего особенного, сеньора! Работаем помаленьку. Вот только ждали вас слишком долго. С прибытием в родной дом!
По несколько смущённому виду, она поняла, что не так всё хорошо, как было заявлено.
— Что-то тут не так, Сиро. Выкладывай начистоту, а то мне не успокоиться.
— Сеньора Мира, он не скажет, — вступился Пахо за человека. — А дело в том, что вы так долго отсутствовали, что все деньги у нас иссякли. Пришлось нам подрабатывать на стороне. Вы уж простите нас!
— Об этом мы не подумали. Можно было и прислать сюда. Хотя дойти они могли позже нас самих. Потом скажете, сколько вам выплатить. Это теперь сделать будет легко.
Супруги любовно обошли весь дом, двор, сад.
— Как нам повезла с этим Пахо, Хуанито! Всё в отменном состоянии. Трудно, однако, им пришлось.
— Нам было легче, что ли? Вспомни, что мы пережили. Особенно при переходе через полуостров. Едва живы остались. Одни беглые чего стоили!
— А помнишь, как ты притворился, что испугался, и они совсем обнаглели и потеряли осторожность?
— Этого забыть невозможно. Тебя даже слегка задели, бандиты!
— Капитана по-настоящему ранили. Думала, что помрёт. Хорошо, что ты научился в своей Индии врачевать раны. А то бы простились, с ним навсегда.
— И так наверняка когда встретимся. У меня, наверняка, после того случая в волосах появились седина и лысина. — Хуан улыбнулся, зная, что Мира будет сердиться на такие заявления. Но она промолчала, умиротворённая и спокойная, находясь наконец под родной крышей.
— Тебе понравилась новая жена Пахо? Мне — да!
— Лишь бы Пахо нравилась. Они всё равно долины жить в старом домике.
— Это если они захотят. Мне бы не хотелось этого. Пусть у нас работают. Одной мне с таким домом не управится.
После долгих совещаний, Пахо согласился жить с женой в старом доме, но приходить работать к Мире с Хуаном.
— Это будет трудновато, Пахо, — заметил Хуан. — Там столько работы на огороде, в саду.
— Нет, дон Хуан! Я обязательно буду работать у вас, коль не прогоните. Я так привык, что мне трудно будет без вас и вашего дома.
— А Клементина что говорит об этом?
— Она ещё не совсем привыкла к своей новой жизни, сеньор. Да и что её спрашивать? Сам должен решать наши дела.
— Ну-ну! Тебе видней. Для начала буду платить реал серебром в неделю. Такое тебя устроит?
— Господи помилуй, дон Хуан! Да о большем я и думать не мог! Целый реал! Клементина от радости сума сойдёт, узнав о такой щедрости вашей!
— Тогда будешь присматривать за садом, огородом, а жене достанется кухня.
— Слава Богу, нашей Томасы нет! Теперь в этом доме будет так спокойно, сеньор! Жаль уходить!
— Ничего, Пахо! Пора привыкать жить самостоятельно. Ты свободный человек!
Дни пролетали, складывались в недели и месяцы, и в один из таких дней у Хуана был званый ужин, и причина оказалась очень значительной.
Мира объявила, что ждёт ребёнка. Она жутко краснела не то от волнения, не то от смущения. Но и то, и другое было приятно Хуану.
— Вот это новость! Мира, я счастлив, горд и доволен безмерно! Ты просто прелесть, моя дорогая рыбка!
— Ты кого хотел бы, милый?
— Какая разница! Кого Бог пошлёт! Мне без разницы. У меня давно появилась мысль заложить фундамент нового благополучного рода. Нашего с тобой рода, чтобы наши дети и внуки гордились этим родом, почитали своих предков!
— Смотри-ка на него! Чего захотел? Не жирно ли будет?
— По-моему в самый раз! Род Габриэлы вообще на бандите возник, а у нас ничего такого не замечалось. У меня отец был казаком лихим, мать тоже из казачьего рода. Правда, у тебя дед… вроде бы тоже из бандитов, каторжников! — Хуан лукаво улыбнулся.
— Я-то тут ни при чём, нахал! Зато у меня бабушка из знати. Так что я согласна на создание нашего рода, Хуанито, — Мира весело улыбалась, потом спросила с долей кокетства:
— Ты на скольких отпрысков рассчитываешь, мой супруг?
— Я об этом ещё не успел подумать, Мира. Но полагаю, что не менее трёх. Такое тебе подойдёт? Ведь тебе носить и рожать.
— Ладно уж! Соглашусь с тобой. А там видно будет. Тут загадывать трудно и нежелательно, — Мира посерьёзнела, словно что-то её обеспокоило.
Хуан не успел поинтересоваться переменой, как она уже улыбалась, переведя разговор на другое.
Дела Хуана едва теплились. Он никак не мог обеспечить достаточный доход своих предприятий, и только запас средств позволял удерживаться на плаву. Мира часто с грустью отмечала про себя плохое настроение мужа. Он иногда делился с нею своими неудачами.
Последнее время она много думала об этом. Настолько долго, что это стало привычкой. А однажды она проснулась среди ночи, вспоминая сон. Он был так расплывчат, что она никак не могла ухватить основное, хотя знала, что в этом таилось что-то важное для семьи. И только перед рассветом ей стало ясно и понятно.
Будить Хуана не стала, решив ещё поразмыслить и подождать утра.
— Ты плохо себя чувствуешь, Мира? — спросил Хуан, обратив внимание на её озабоченное сосредоточенное лицо.
— Почему ты так спросил, милый? Сильно заметно?
— Ещё бы! У тебя всё в порядке? — он бросил взгляд на едва заметный живот. — Ты ничего не скрывай. Я могу тебе помочь. Я почти врач, а лекарь вполне сносный.
— Ты что, уже принимал роды? — удивилась Мира.
— Не приходилось, но хорошо знаю, что и как делать. Меня и этому учили.
— Мужчину? Немыслимо! Как можно, чтобы роды принимал мужчина?
— Это лучше, чем грязная бабка повитуха! Пускай и она помогает, но я не позволю отдать ей главное.
— Боже! Сохрани и помилуй! — воздела она глаза к потолку.
Спустя часа два Мира спросила Хуана:
— Ты готовишь большую партию товара на юг?
— Сама знаешь об этом. Что тебе вздумалось вспомнить об этом?
— Я бы не советовала тебе этого делать, Хуанито. Слишком опасно. Всё может погибнуть в море.
— Это знает лишь один Господь, Мира! А без риска у нас ничего не делается. Многие так и разоряются.
— Господь, конечно, знает всё, милый. Но и я иногда могу что-то угадывать. Откажись от отправки своих грузов. И посоветуй своему компаньону поступить так же. И это не шутка, Хуан. И ты должен знать об этом. Если я уверена в этом, то так оно и произойдёт. Вспомни, как я предупредила вас о встрече с беглыми и что из этого вышло! Я точно указала место, где следует укрепиться!
— Каррамба! А ведь верно! Тут надо хорошенько подумать. Что ты ещё можешь сказать об этом, Мира?
— Ничего, мой Хуан! Но твой груз пропадёт, если ты его отправишь в намеченный срок. Сгрузи то, что уже погрузили и подожди немного.
— Но это мне будет стоить денег!
— Груз почти в сто раз дороже, и ты его сохранишь, Хуанито. Послушай меня!
Хуан целый день ходил хмурым и подавленным. А вечером отправился на пристань и разорвал договор с капитаном судна.
— Сеньор, какая муха вас укусила? — вопил капитан, брызгая слюной. — Вы поставили меня в трудное положение. Я вынужден потребовать неустойку.
— Я согласен, капитан! Завтра же выплачу всё по закону. — И он отдал распоряжение с утра приступить к выгрузке артели грузчиков.
— Дон Хуан, что за глупости вы затеяли? — возмутился компаньон, узнав о странном поступке товарища. — Вы ничего не получите от этого!
— Зато и не потеряю, дон Фаусто! И вам советую так поступить. Сон плохой приснился. А я суеверный. Подожду следующего судна.
— Оно может появиться через месяц! Я вас не понимаю. Какая-то чертовщина! Я не смогу один выплатить всё, что обязались мы с вами, дон Хуан!
— Поступайте, как знаете, но в этом деле уже без меня. Или присоединяйтесь ко мне, или идите на неоправданный риск потерять весь груз, дон Фаусто!
Через четыре дня судно ушло на восток по большой дуге, направляясь мимо Сан-Хуана к Венесуэльскому заливу. Хуан сильно переживал, ходил неразговорчивый, а Мира не смела подойти к нему со словами утешения.
Пять дней спустя на Пуэрто-Рико с юга надвинулся ураган. Он зацепил своим западным крылом весь остров, но особенно трепал восточную часть.
— Вот то несчастье, о котором я догадывалась! — в волнении говорила Мира, прислушиваясь к вою ветра и раскатам грома во дворе.
— Почему не пояснила мне, что это будет именно так? — Хуан волновался не менее жены. — Такой ураган не каждый год обрушивается на острова. Судя по приметам, у нас он не так свирепствует, как на востоке. Именно там, где наше судно. Боже! Не дай погибнуть судну и людям!
Три дня бушевал ураган, медленно перемещаясь дальше на северо-запад. Даже в крошечном порту Аресибо погибло судно тонн на шестьдесят, не успевшее укрыться в гавани.
Потом стали приходить вести о пропаже судов. О некоторых не было никаких известий. Много людей погибло в этом водовороте бушующего ветра и волн.
— Дон Хуан! Я погиб! Почему не послушался вас? Теперь мне не на что надеяться! Это злой рок меня погубил! А ведь вы умоляли последовать вашему примеру! Какой я болван! Горе мне!
— Причитаниями делу не помочь, дон Фаусто, — пытался урезонить компаньона Хуан. — Полагаю, что я не останусь в проигрыше. Мои товары теперь и здесь пойдут по хорошей цене. Многие понесли огромные убытки, дон Фаусто.
Фаусто горестно разводил руками и удалился.
Не прошло и трёх недель, как Хуану удалось сбыть весь товар, покрыв даже выплаченную неустойку.
— С тебя подарок, мой дорогой! — Радостно блеснули глаза Миры. — Слушай меня почаще! Я в твоё отсутствие прочитала немного книг по разным вопросам, что смогла раздобыть в этом городишке. И могу кое-что ценное подсказать. Или тебе будет опять неловко принимать такое? — Мира со значительным видом улыбнулась Хуану в лицо.
— Я только буду благодарен тебе, моя драгоценная! Что бы мне пришлось делать без твоей помощи и поддержки! Я задумал месяца через три-четыре собрать большую партию сахара и отправить её в Испанию. Говорят, что можно хорошо заработать на этом.