Не выдержав, Лоренс сгреб Тома в охапку и крепко прижал к себе. Том в полусне обвил ручонками шею Лоренса и положил голову ему на плечо. Лоренс пригладил ему волосенки и нежно поцеловал в щечку, стараясь не выказывать всей силы своей любви. «Пиппа! — воскликнул он про себя. — Пиппа, ради Бога, пусть все это окажется сном. Пусть я открою глаза и увижу, что ты сидишь здесь и смеешься надо мной…»
Несколько минут спустя он услышал, как в комнату вошла Джейн. Лоренс не повернул головы, не желая, чтобы она заметила слезы на его щеках.
— Звонит Дэрмот Кемпбел, — тихо сказала она.
— Я перезвоню ему, — сухо ответил он. Но когда Джейн уже подошла к двери, Лоренс вспомнил, что Дэрмот зачем-то пытался дозвониться ему еще в Штатах. — Подожди, — сказал он. — Я возьму трубку.
Он осторожно передал Тома Джейн и направился в спальню.
— Наконец-то! — громко воскликнул Кемпбел, заставив Лоренса поморщиться. — Я уже несколько дней пытаюсь связаться с тобой. Я только что узнал, что ты вернулся, и хочу сообщить тебе последние новости.
— Что за новости? — хмуро спросил Лоренс.
— Значит, ты не видел моей статьи в субботнем номере. Конечно, я и не рассчитывал, что ты ее прочитаешь, когда тебя носит по всему свету. Кстати, как у тебя дела в Лос-Анджелесе? Все прошло удачно?
— Да, — Лоренс глубоко вздохнул. — Послушай, Дэрмот, давай ближе к делу.
— Понимаю. Дружище, Куколка Кирстен сейчас в Италии и трахается там не с кем иным, как с Дзаккео Марильяно! Ведь ты же знаешь, кто издатель Марильяно. А за кем замужем издатель Марильяно? Улавливаешь, Лоренс? Кирстен Мередит делает новый тактический ход. Она уже заполучила твою служанку, обхаживает твоего лучшего друга, и, не успеем мы оглянуться, как она станет задушевной подружкой твоей жены. Я, конечно, понимаю, что рискую, но решил сказать тебе об этом.
Слушая Кемпбела, Лоренс чувствовал, как в нем постепенно нарастает гнев.
— К твоему сведению, Дэрмот, — рявкнул он, — моя жена только что улетела в Италию, чтобы трахаться с Дзаккео Марильяно. Так что внеси поправки в свои прогнозы. И не доставай меня больше Кирстен Мередит или…
— Что? — задохнулся от неожиданности Кемпбел. — Что ты говоришь? Я правильно тебя понял? Пиппа уехала туда…
— Ты понял все правильно.
— Ты имеешь в виду…? Ты говоришь, что вы с ней…? Что, черт возьми, происходит? Я всегда думал, что вы с ней…
— Значит, ты ошибался. Похоже, мы оба ошибались.
— Господи, Лоренс! Не знаю, что и сказать. Ты уверен, что это так? Потому что, говорю тебе, Куколка Кирсти тоже там.
— Мне, черт возьми, наплевать на Кирстен Мередит, — разъярился Лоренс. — От меня ушла жена, ушла к моему лучшему другу, как ты его называешь…
— Я еду к тебе, — прервал его Кемпбел.
— Нет. Мне нужно время, чтобы поразмыслить над всем этим…
— У тебя еще будет время. А сейчас тебе следует напиться.
— Это мне нужно меньше всего. Не забудь, что со мной сын. И я сейчас у него один.
— У него есть няня.
— Пойми, он может потерять мать! И я должен предотвратить это. Так что не суетись, Дэрмот. Я тебе позвоню.
Он швырнул трубку и уже собирался отойти от кровати, как вдруг его взгляд упал на записку Пиппы. Он поднял ее и смял. Нет, еще не все потеряно. Еще далеко не все потеряно. Потрясение пройдет и гнев выветрится довольно быстро. Но он должен сделать все, что в человеческих силах, чтобы вернуть жену. У него нет другого выхода, потому что он не вынесет жизни без нее.
Пиппа неподвижно сидела во тьме, как изображение на картине. Глянцевая поверхность фотографии холодила кончики пальцев. Фотография чуть поблескивала, придавая неземную красоту прекрасным выразительным глазам. Тепло ее кожи словно передаваясь бумаге, оживляло черты любимого лица. Ей казалось, что она слышит его смех, чувствует, как он отдается в ее сердце. На губах у нее появилась мечтательная улыбка, но, когда она закрыла глаза, чудесные видения прошлого исчезли и ее охватил страх.
Все менялось. Так много произошло. От нее ничего не зависело. Что станет с ее ребенком? И тут, будто почувствовав ее отчаяние, малыш заплакал. Этот звук становился громче и громче. Она замотала головой, словно ее подвергли незаслуженному жестокому наказанию, и обхватила голову руками. Ей надо было подойти к нему, надо… Но она не могла…
ГЛАВА 10
Ну, что ты об этом думаешь? — спросила Кирстен, откидывая назад свои густые волосы и отрывая взгляд от бумаг, разбросанных на столе. — По-моему, для затравки больше всего подходит миф о Зевсе и Титаниде.
— А по-моему, история Персефоны, — ответила Элен.
— Нет, — Кирстен тряхнула головой и отломила кусочек холодной пиццы. — Это великолепная история, но недостаточно захватывающая, и начинать надо не с нее.
— Ладно. Тебе видней, — сказала Элен, зевая. — Не хочу быть занудой, Кирстен, но мне кажется, что ты слишком ко всему придираешься.
— Знаю, но почему бы не стремиться к совершенству?
— Но это гигантская работа, — рассмеялась Элен, указывая рукой на стол. — Ведь никто до сих пор не давал современной интерпретации греческих мифов. Да и кто возьмется писать сценарий?
— У меня есть на примете несколько кандидатур, — ответила Кирстен. — А над историей Титаниды я сама начала работать. Когда закончу, дам тебе почитать. А теперь перейдем к Артемиде и Ориону. Как я представляю себе это…
— Кирсти! Уже почти полночь. Умоляю тебя, давай передохнем!
— История Артемиды и Ориона просто потрясающая! По одной версии — той, которую я собираюсь использовать, — она его в конце концов убивает.
— Знаю, но если ты не остановишься, я убью тебя. Мы сидим над этим круглосуточно целую неделю! Нельзя ли, ради разнообразия, переключиться на что-нибудь поинтересней?
— Если тебя интересует распад семьи Лоренса, то никакой передышки не будет, — возразила Кирстен.
— Понимаю, ты погрузилась в эту работу, чтобы спрятаться от действительности, — сказала Элен.
— Нет! Я делаю это, чтобы снова наладить свою жизнь.
— А откуда, черт возьми, ты собираешься получить на это все огромные суммы денег, если Диллис Фишер пресекает на корню все твои стремления?
— Если бы мы только что не говорили об Артемиде, я назвала бы эту метафору неудачной, — заметила Кирстен. — Но в нашей ситуации сойдет и такая.
— Кирстен, послушай меня! Ты можешь убедить весь мир, что разрыв Лоренса с Пиппой ничего для тебя не значит, но…
— Элен, я не хочу это обсуждать. К тому же Джейн при тебе сказала: завтра он летит в Италию, чтобы уговорить ее вернуться. И ему, наверное, это удастся, так что…
— А если не удастся?
— Оставь меня в покое! — заорала Кирстен.
— Но ты ведь все еще любишь его?
— Допустим. Но после того, что было у меня с Дзаккео… Ты же видишь, что второй мужчина бросил меня ради Пиппы Макалистер!
— Да. Наверное, тебе снова хочется убить ее, а? — улыбнулась Элен.
— Так оно и было, но только в первый момент. Я поняла, что больше никогда не позволю себе увлечься, особенно Лоренсом. Когда тебя отвергают, это больно, Элен. Кроме того, это причиняет психологический ущерб, пожалуй, необратимый…
— Я знаю, но…
— Вернемся к Артемиде и Ориону, — прервала ее Кирстен. — Думаю, ты отлично исполнишь роль Артемиды, а Джон Колуэт — Ориона.
— Кажется, ты намечала для меня роль Титаниды?
— Да, но что мешает тебе взять обе роли?
— Только то, что это никогда не произойдет.
— Почему ты ни во что не веришь? — закричала Кирстен.
— Потому, что тебе не дадут этого сделать, Кирстен! Никогда. Понимаешь?
— Так чего же ты хочешь от меня? Чтобы я внушила себе, что мы с Лоренсом сможем начать все сначала? Мы же знаем, это еще менее вероятно, чем этот сериал!
— О Господи, я не знаю, чего от тебя хочу, — вздохнула Элен, погрузив пальцы в свои черные кудри.
— Ложись спать, Элен. И постарайся завтра проснуться в хорошем настроении.
— А что же с Джейн? Как ты полагаешь, в каком настроении она будет завтра?
— Прошу тебя, Элен, не напоминай мне об этом, — Кирстен почувствовала, как сжалось у нее сердце. — У меня не было выбора. Мне пришлось напомнить Джейн, что Лоренс устроит ей скандал, если она будет тайком приходить сюда. Я сделала это для ее же блага.
— Она очень расстроилась. Мне даже стало жалко ее.
— Думаешь, мне не жалко? Но пока Кемпбел пишет в своих статьях, что я виновата в семейных проблемах Лоренса, нельзя поступить иначе. Ты, конечно, заметила, что Джейн просто без ума от Лоренса. Чем еще можно объяснить, что она так близко к сердцу приняла его разрыв с Пиппой? Тем что Лоренс страдает, а она жалеет его. Она боготворит этого человека, но у нее не хватит сил выдержать его вспыльчивый нрав. И, поверь мне, Лоренс выставит ее, узнав, что она приходит сюда.
— Наверное, ты права. Но она и к тебе страшно привязалась.
— Это пройдет.
— Ладно, делай, как знаешь. Я иду спать. И, прошу тебя, не засиживайся.
Когда Элен ушла наверх, Кирстен налила воды в чайник. Она так устала, что, кажется, могла бы проспать целую неделю. Но Кирстен знала: стоит ей коснуться подушки, сон как рукой снимет.
Она тяжело вздохнула. Элен сейчас утомляла ее, но Кирстен не хотела расставаться с ней, ведь одиночество в такой момент было бы очень тягостно. Элен заставляла ее взглянуть правде в глаза, а именно этого Кирстен не хотелось. Но Элен не заставит ее признаться, как она испугана. Потому что, поддавшись страху, Кирстен вновь может попасть туда, где оказалась пять лет назад после разрыва с Лоренсом. А во второй раз она этого не выдержит.
Смерть Пола, ненависть Лоренса, травля Диллис, предательство Дзаккео — все это тяжко давило на нее. Она помнила, что происходило с ней тогда. Сейчас уже поздно бороться с чувством незащищенности — оно овладело ею, а может, никогда до конца и не покидало ее. Но Кирстен все еще пыталась скрыть это. Пожалуй, больше всего ей хотелось, чтобы Лоренс помирился с Пиппой, ибо если они расстанутся, ей не обрести покоя. Кирстен твердо знала это.