— Ну что ж, — сказала она, — пойду к себе, у меня еще масса дел.
— Мы с Томом устраиваем вечерний праздник. Не хотите ли к нам присоединиться? — предложила Джейн. — Он ждет там, в комнате. Думает, наверное, что пришел кто-нибудь из прислуги.
— Спасибо, — улыбнулась Кирстен, — но у меня действительно много дел.
— Вы не хотите пожелать Тому спокойной ночи? Это его очень обрадует.
— Нет, не сейчас, — Кирстен направилась к двери. — Мы с ним увидимся утром.
— Хорошо. А вам понравились маечки?
— Очень, они просто великолепны. Сколько я тебе должна?
— Нет, нет! Ничего не должны. Это подарок вам от нас с Томом.
— Ну, спасибо. Одну из них я надену завтра.
Джейн радостно улыбнулась.
— А может, вы все-таки останетесь?
— Нет, спасибо. — У Кирстен сжалось сердце. Она увидела, как покраснела Джейн, и поняла, что та заметила ее раздражение. Однако ей совсем не хотелось, чтобы Лоренс, вернувшись сюда, застал ее в комнате сына. Она отнюдь не считает, что происшедшее сделало ее членом его семьи. Кирстен с ужасом подумала, не решил ли он оттолкнуть ее снова. Иначе почему он встречается со сценаристкой, не пригласив ее?
Когда дверь за Кирстен закрылась, Джейн осталась в растерянности. То, что происходило между Лоренсом и Кирстен, сбивало ее с толку: они то орали друг на друга и спорили, то занимались любовью… Джейн не сомневалась, что так оно и было, когда они с Томом вернулись в номер, но теперь что-то опять разладилось. Она не понимала, в чем дело, но всем сердцем надеялась, что они в конце концов снова будут вместе. Джейн была уверена, что они любят друг друга. Она, конечно, не слишком разбиралась в таких делах, но ей казалось, что это очень хорошая пара — стоило только поглядеть на них. Кирстен явно расстроилась, что Лоренс ушел ужинать с Руби, и, наверное, ей следовало бы подбодрить Кирстен. Теперь она позвонит Элен, и Джейн при этой мысли почувствовала досаду. Ей хотелось, чтобы Кирстен обращалась за поддержкой и утешением к ней. Кто знает, может, когда-нибудь она и станет поверенной Кирстен. Но так или иначе, Джейн даст ей понять, как сильно она желает, чтобы Кирстен вошла в ее жизнь.
— Конечно, я верю в это, Руби, — сказал Лоренс, принимаясь за копченую лососину. — Я просто хочу сказать, что не всему верю.
Руби пожала плечами и взяла в рот креветку.
— Я тоже не верю всему безоговорочно, — заметила она, — но мне, черт возьми, совсем не хотелось бы, чтобы кто-нибудь напустил на меня порчу.
Лоренс засмеялся и взял бокал с вином.
— Так что же это за люди? Где ты их отыскала?
— Эти люди верят, что они прямые потомки Лоаса, по крайней мере, так они говорят. Это надо проверить.
— Лоаса?
— Бога колдунов. Правда, нелегко найти человека, который согласился бы побеседовать о потустороннем мире, — продолжала она. — Все, чем мы пока располагаем, я почерпнула из книг, но мне хотелось бы увидеть кое-что собственными глазами, прежде чем мы начнем снимать эти эпизоды.
— Ты уже побывала в Музее черной магии?
— Конечно. Где же еще я могла бы встретить этих людей? Но они склонны скорее отвечать на вопросы туристов, а это совсем не то, что нам нужно. Нет, я не хочу сказать, что они не настоящие, наверное, это не так, но все, что они показывают, похоже на инсценировку, а я хочу увидеть подлинное ритуальное действо с барабанами, с людьми, впадающими в транс, с жертвоприношением животных, — она подмигнула, — словом, где случается нечто таинственное.
Лоренс рассмеялся и отломил вилкой кусочек рыбы. Они ужинали в бистро на Ройял-стрит. Официанты были в зеленых фартуках, а интерьер темного дерева с блестящими бронзовыми деталями казался несколько мрачным для оживленного гула голосов. Руби выглядела прекрасно. Лоренс давным-давно не видел ее такой, и сегодня общение с ней доставляло ему удовольствие.
— Ты полагаешь, у тебя хватит храбрости присутствовать на таком ритуальном действе, а? — поддразнил он.
— Конечно. Если ты пойдешь вместе со мной.
— Э нет, и не надейся, — запротестовал Лоренс. — Ты не заставишь меня скакать голым среди ночи и наблюдать, как кто-нибудь плетью приводит в ярость какого-нибудь омерзительного питона.
Подведенные брови Руби сошлись на переносице.
— Но нам придется добавить к этой сцене немножко безумия, тебе не кажется? Сейчас эпизод несколько пресноват.
— Согласен, но нам следовало бы обсудить это с Кирстен.
— Я же сказала, что заходила к ней, но она уехала куда-то с Джейком, — прервала его Руби. — Я поговорю с ней обо всем завтра утром. Вообще-то даже хорошо, что мы с тобой сейчас вдвоем, потому что мне не хватало тебя с тех пор, как Куколка Кирсти снова завладела тобой.
— Не называй ее так, Руби. Ты становишься похожей на Дэрмота Кемпбела.
— Я готова называть ее, как ты хочешь, но своими заигрываниями с этим Джейком она просто напрашивается на сплетни.
— Ей нужна чья-то поддержка, — спокойно сказал Лоренс.
— Ей нужно, чтобы все мы поддерживали ее, — заметила Руби, — только не всегда дело продвигается столь успешно, как с Джейком.
— Она сама в этом разберется. Главное, что вы с ней ладите.
— Конечно, ладим, — усмехнулась Руби, и ее браслеты зазвенели, когда она поманила к себе официанта.
— Принесите мне большую порцию джина с тоником, сынок, — сказала она, — а эту тарелку заберите, я закончила.
Когда официант ушел, Лоренс попросил:
— Ну-ка, расскажи мне что-нибудь еще об этих колдунах.
Руби почесала затылок.
— В них и на самом деле есть что-то таинственное. Я не могу понять, что у них на уме… — Она вдруг широко открыла глаза. — Постой, вот что. Здесь можно достать один напиток — абсент. Если приготовить его по старинному рецепту, у человека начинаются галлюцинации. Может, мне стоит выпить глоточек? А вдруг у меня появятся какие-нибудь потрясающие идеи насчет того, как снимать эпизод с ритуальным действом? Может, и Кирстен следовало бы…
— Выбрось это из головы. Мне нужно, чтобы вы обе были в здравом уме, а не витали в заоблачных сферах. Когда ты снова встречаешься с этими людьми?
— Завтра. Одна из них собирается погадать мне по моему кокосу.
— По чему?
— Очевидно, таким способом она предсказывает судьбу. Я знаю, это звучит идиотски, но так она и сказала. Интересно, увидит она где-нибудь там и тебя?
Лоренс пристально посмотрел на нее, и она рассмеялась.
— А ведь ты очень красивый парень, — сказала она, протянув через стол руку и пытаясь ущипнуть его за щеку.
— Ты постоянно твердишь это, — заметил Лоренс. — Давай вернемся к нашему разговору.
— Неужели ты снова попался на крючок к Куколке Кирсти?
Лоренс остолбенел от удивления.
— С чего такой неожиданный поворот?
— Просто подумала, а вдруг мне покажет это мой кокос? Не хочется, чтобы меня ждали какие-нибудь ужасные потрясения.
— Я смог бы предсказать тебе кое-что пострашнее, — засмеялся он. — Не суй нос в мои личные дела и давай…
— А-а, так ты этого не отрицаешь?
— Прошу тебя, не лезь в чужие дела.
Руби внимательно посмотрела на него своими водянистыми глазами.
— Она по-настоящему въелась тебе в печенки, Лоренс, — сказала она серьезно.
— Ничего подобного, но вообще мне не нравится этот разговор, так что давай сменим тему.
— Ах, какой обидчивый мальчик, — вздохнула Руби. — А она знает о нас с тобой?
— Никто не знает. Ты сама этого хотела, не правда ли?
— Этого хотел ты.
— Пусть так, но мы договорились, что об этом никто не узнает.
— Твой друг Дэрмот Кемпбел в курсе дела.
— Потому что я ему рассказал.
Руби посмотрела на него, и в глазах ее появилась нежность. Мгновение спустя Лоренс ответил ей таким же нежным взглядом, и они рассмеялись.
— Иногда я думаю, что мне делать с тобой, Руби? — сказал он. — А теперь вернемся к сценарию и подумаем, как поступить с языческими ритуалами.
Когда она начала подробно излагать теологические и магические основы язычества, рассказывать о его происхождении и о духах и божествах, Лоренс скорчил гримасу. Он слушал ее вполуха, потому что думал о Кирстен. Он не жалел ни о том, что произошло, ни о том, что Джейн с Томом так неожиданно вернулись, ни о том, что Руби захотелось поужинать с ним. Конечно, Кирстен должна была быть сейчас вместе с ними, но у нее возникли свои планы. Он подумал, правда ли, что она спит с Джейком, но это показалось ему маловероятным. Впрочем, в таком случае он мог бы не мучиться от угрызений совести. Они тогда совсем обезумели, но Лоренс признался себе, что был бы не прочь повторить, хотя и считал это неразумным. Он, возможно, сумел бы совладать с собой, но вот Кирстен едва ли. Теперь он не сомневался, что ей хочется поговорить о том, как быть дальше. У него упало сердце. Будь у него малейший шанс избежать этого, он бы его использовал, ибо это очень усложнило ситуацию. Отношения между ними были и так весьма непростыми, но теперь ему стало совершенно ясно — ни за что нельзя снова сближаться с Кирстен. Однажды он зашел с ней слишком далеко, но четыре с половиной года брака отрезвили его и теперь Лоренс хотел одного: оставить все, как есть, и наслаждаться свободой.
Руби находилась в крошечной неопрятной комнатушке в каком-то доме на окраине Нового Орлеана. Эта комната служила языческим храмом-оум'фор. Она сидела за шатким деревянным столом возле столба, раскрашенного во все цвета радуги. Столб поддерживал рифленую крышу, на столе лежала большая бумажная салфетка. Стул, на котором сидела Руби, был очень неудобным, а метод предсказания судьбы с помощью проклятого кокосового ореха — крайне нелепым.
По другую сторону стола восседала прорицательница этого храма, похожая на парижскую уличную девку, каковой она, очевидно, и была. Ее белокурые волосы, свисавшие прядями, освещало мерцающее пламя свечи, чувственные губы были полуоткрыты — она сосредоточила внимание на кокосовом молоке, которое растекалось по листу бумаги, и на молочно-белой мякоти ореха. Руби сама расколола этот орех: так она отождествляла этот дурацкий орех со своей личностью.