— Еще на прошлой неделе. Но я ничего не понимаю в этой компьютерной графике.
— Ладно, в следующий раз я пойду с тобой. А сейчас давай еще раз просмотрим сцену ритуала в том виде, как ее написала Руби. Кстати, ты уже видела эскизы твоих костюмов?
— Конечно. Они потрясающие. На следующую неделю назначена первая примерка.
— Хорошо. Я предупрежу Вики, чтобы она включила это в мое расписание. Мне хочется увидеть костюм, пока Дженет не закончила его. Расскажи мне о вчерашней встрече с Руби. Она помогла тебе с ритуальной сценой?
— Да. Отчасти. Похоже, она себя немного взвинчивает. Ну, как будто ей не хочется, чтобы я это делала. Она без конца говорит, что переделает эту сцену, но так ничего и не делает. По-моему, Руби сейчас совсем разуверилась в себе.
— Возможно, ты права, — задумчиво сказала Кирстен. Она умолчала о том, что вчера вечером ей позвонил Лоренс и сказал что находится у Руби и пытается привести ее в чувство и убедить не бросать работу. — Она тебе ничего не рассказывала о каком-то предсказании судьбы по кокосовому ореху? — спросила Кирстен.
— О чем, о чем? — Элен рассмеялась.
Кирстен покачала головой.
— Она, оказывается, ходила к какой-то предсказательнице, когда мы все уехали из Нового Орлеана, и, кажется, это ее потрясло. О чем мы говорили? Ах, да, у меня здесь есть список реквизита. Посмотри его, чтобы понять, с чем тебе придется иметь дело, когда начнутся съемки ритуальных сцен. Но помни, что все это — бутафория, хотя некоторые вещи действительно наводят ужас.
— Зато этот проклятый питон настоящий! — заметила Элен.
— Да, но тебя научат, как с ним обращаться.
— Я беспокоюсь не за себя, — сказала Элен.
— Змею тоже обучат, — рассмеялась Кирстен, перелистывая страницы своего дневника. — Уроки у тебя начнутся, когда мы приедем в Ирландию. Инструктаж будет проводить некто Петерсон. Чуть не забыла спросить: ты уже встречалась с хореографом?
— Да, — ответила Элен. — Я со всеми уже встречалась, даже с этим Петерсоном.
— Хорошо. Похоже, что производственники развернули бурную деятельность. На завтра у меня назначена встреча с каскадерской группой, иначе я пошла бы с тобой на репетицию танцев.
— А кто ставит хореографию со статистами? — спросила Элен.
— Кто-то из Нового Орлеана. Ты встретишься с хореографом перед самым началом съемок. А теперь, хотя это звучит глупо, хочу спросить, знаешь ли ты, что такое колдовство? Нужен ли тебе дополнительный инструктаж или достаточно того, что ты получила от Руби?
— Нет, — сказала Элен. — Я знаю это с детства, зачем мне инструктаж?
Кирстен взглянула на нее.
— Ты навестишь мать, когда мы будем в Новом Орлеане? — спросила она.
Элен пожала плечами.
— Не знаю. Она давно то выходит из тюрьмы, то снова туда попадает — это тянется почти двенадцать лет… Не знаю, о чем нам теперь говорить…
— Тебя не беспокоит твоя роль? — спросила Кирстен. — Вспомни, сколько всего произошло.
Элен покачала головой.
— Вообще-то ничего особенного не произошло. Мать действительно ходила по городу и проклинала прохожих, но народ в Новом Орлеане привык к таким выходкам. По-моему, не слишком умно выбрать такое место, как Парковый район, разгуливать там и огорчать людей, но она облюбовала именно это место. Мать получала наслаждение, запугивая богачей. — Элен посмотрела на Кирстен и улыбнулась. — Честно говоря, мне страшновато возвращаться туда. Кто-нибудь обязательно припомнит, что роль Мари Лаво играет дочь Камиллы Джонсон.
— Журналисты из отдела рекламы хотят поговорить с тобой об этом, — сказала Кирстен, потянувшись к телефонной трубке. — Они все уладят с прессой, но им нужна твоя помощь.
Элен кивнула и вернулась к своему экземпляру сценария, где были жирно подчеркнуты ее реплики. Она вызубрила всю роль наизусть, так что, обсуждая с Кирстен отдельные сцены, ей не придется заглядывать в текст. А Кирстен знала наизусть почти весь диалог, поэтому, отрабатывая с актерами сцены, почти не сверялась со сценарием, внимательно следя за игрой. Выучить весь текст весьма разумно, думала Элен. Конечно, так поступают и другие режиссеры, но работать под руководством Кирстен было для нее очень непривычно. Вообще, Элен впервые работала под руководством женщины. Она не могла бы сказать, что ей нравится, но подавляла в себе недовольство, равно как и неприязнь, которую в последнее время испытывала к Кирстен. Элен понимала, что причина этого — угрызения совести. Интрижкой с Дэрмотом она не могла гордиться, но и прекращать эти отношения не желала. Когда Кирстен не было поблизости, Элен испытывала к ней весьма недобрые чувства, но стоило ей увидеть подругу… Да, пожалуй, Кирстен — ее единственный настоящий друг, а потому так сложна эта ситуация.
Но, если только Лоренс соберется с духом и наладит отношения с Кирстен, Элен уже не будет чувствовать себя такой виноватой. Если Кирстен будет счастлива с Лоренсом, Элен сможет объяснить ей свои отношения с Дэрмотом. Кирстен не вправе запретить Элен быть счастливой, если только ее отношения с Дэрмотом можно назвать счастьем. Но, наверное, так оно и есть, думала она. Конечно, Дэрмот — старая задница, но где же взять другого? И ей действительно кажется, что у них может получиться что-то стоящее. Она лишь надеялась, что ей никогда не придется выбирать между Кирстен и Дэрмотом… Но вероятность того, что перед ней встанет такой выбор, уменьшится, если Лоренс перестанет водить Кирстен за нос.
— Это звонила Вики, она еще на работе, — сказала Кирстен, взглянув на часы. — У производственников проблема с графиком работ, они хотят, чтобы я к ним заглянула. Думаю, лучше пойти сейчас, а это мы продолжим во время уик-энда.
— Конечно, — сказала Элен, закрывая сценарий.
— А ты успеешь к тому времени войти в образ? — с улыбкой спросила Кирстен.
— Постараюсь. По-моему, я уже неплохо знаю роль. Тебе этот образ не по душе, да?
— У меня от Мари Лаво мурашки по спине бегают, — засмеялась Кирстен. — Правда, именно этого мы и добиваемся. — Она взяла сумочку и положила в нее бумаги, а Элен пошла за пальто.
— Можешь остаться здесь на ночь, если хочешь, — предложила Кирстен. — В холодильнике полно еды.
— Нет, я, пожалуй, пойду. Могу подвезти тебя до Сохо, чтобы ты не тратила время на поиски такси.
— Спасибо. У тебя есть какие-нибудь планы на вечер? — спросила она, надев спортивную куртку.
Элен пожала плечами.
— Я же собиралась провести вечер здесь.
— Извини, что я ухожу так неожиданно.
— Извиню, если скажешь, что ты так же поступила бы и с Анной Сейдж.
Кирстен задумалась. Ей совсем не хотелось злоупотреблять дружбой Элен, но та права: она не отменила бы встречу с Анной Сейдж. Но ведь и не с Анной Сейдж проводила она свободные часы.
— Я возмещу тебе это время, — сказала она, обнимая Элен. — Обещаю посвятить тебе все воскресенье. Согласна?
— Уж очень высокомерно это звучит, — заметила Элен. — Но я переживу, — добавила она с улыбкой, которая исчезла, как только Кирстен отвернулась к двери.
Ножницы скользили у нее в пальцах. На это у нее ушло очень много времени, да и младенец непрерывно плакал. Она уже много раз подходила к колыбели в углу, брала в руки крошечное тельце и успокаивала малыша. Любовь переполняла ее сердце. Она прикладывала малыша к груди, гладила, меняла пеленки и шепотом признавалась ему в своих мечтах. Сейчас он заснул и его светлые пушистые реснички были все еще влажны от слез, а гладкие нежные щечки порозовели. Комнату наполняла успокаивающая незатейливая мелодия музыкальной шкатулки.
Когда она приклеила на место последнюю фотографию, ее губы сложились в улыбку. Она творила счастье для них — для себя и своего малыша! У них должно быть прошлое, так же как и будущее. Они составят семью, все вместе. Она моргнула, почувствовав, как на глаза навернулись слезы. Теперь это была такая прекрасная фотография. Гораздо лучше, чем раньше. Теперь все здесь правильно: мать, отец и двое детишек. Конечно, младенца тоже следовало бы поместить сюда… Из-за этого она сейчас и плакала. У нее не было фотографий ее младенца.
Кирстен не верилось, что время бежит так быстро. Было уже начало ноября, и по графику съемка должна была начаться меньше, чем через неделю. Элисон и ее команда уже уехали в Ирландию, чтобы подготовить к съемкам замок. С ними уехали два компоновщика-декоратора, два производственника, три режиссера по натурным съемкам и их ассистенты. В Сохо уточнялись последние детали контрактов с актерами, печатали окончательный план съемок, Джейк и его помощники уже второй раз проверяли списки оборудования, а Лоренс наседал на бухгалтерию, требуя представить ему последнюю смету расходов.
Кирстен была на удивление спокойна. Теперь она целые дни проводила в конференц-зале отеля вместе с актерами, прорабатывая сценарий в мельчайших подробностях и наслаждалась своей работой. Руби часто бывала на репетициях и давала Кирстен не менее ценные советы, чем актеры. К счастью, Руби, кажется, справилась с депрессией, позабыв о том, что так расстроило ее в Новом Орлеане. Но в последнее время она стала больше пить. Этой проблемой занимался Лоренс. Только ему удавалось удерживать ее подальше от актеров, пока она не протрезвеет. Один только раз она, нетвердо держась на ногах, забрела на репетицию, и Кирстен не хотелось, чтобы такое повторилось. Всех смутило, что она, назвав свою работу чушью, заявила актерам, что они попусту тратят время и должны расторгнуть контракты, пока не попали в беду.
Время от времени на репетиции заглядывал Джейк, и было забавно и приятно наблюдать, как его обаяние завораживало актеров. Некоторым из них уже приходилось работать с Джейком, так что они его хорошо знали, но он не упускал случая познакомиться поближе с другими. Кирстен уже не сомневалась, что все идет гладко, насколько это возможно. Вся съемочная группа постепенно расположилась к ней. Все уже верили в то, что Кирстен точно знает, чего хочет, крайне редко проявляет нерешительность и всегда готова выслушать других, а это, как никогда раньше, заставило ее увер