— Возвращайтесь в машину, — приказал он своим подчинённым.
Не стоит им слышать то, что будет дальше. Иван уход посторонних проигнорировал, ему было всё равно. Размышляя сейчас над резкими изменениями в своём восприятии окружающего мира, он пришёл к выводу, что всё стало проще. С появлением чёткой цели многие вещи, которые раньше занимали его внимание, сейчас перестали иметь значение. Какая разница, кто и что о нём будет думать? Сегодня он был грёбаным жрецом смерти, орудием справедливого возмездия, чёрт подери! Ни десятки бойцов охраны, ни два синоби не смогли его остановить. Даже два босса-вертолёта не помогли. Так должен ли он сейчас переживать из-за разговора с Михаилом? Что вообще может ему сделать Михаил? Что он может такого сказать? Ничего. Так стоит ли вообще волноваться?
— Что ты собираешься делать? — спросил, наконец, мужчина.
— Закончить начатое, — спокойно улыбнувшись ответил Иван.
Поднялся и подошёл к столу, где лежали его вещи, и вытащил ещё одну сигарету. Закурил.
— Почувствовал себя неуязвимым? — вопрос был риторическим, и Иван не стал отвечать, а Михаил, удовлетворившись молчанием, продолжил: — Так это обманчивое чувство. Я не знаю, как тебе удалось сделать всё то, что ты уже сделал, но никакое везение не вечно.
Иван перевёл взгляд на Михаила, но никаких эмоций на его лице не было. Разве что ожидание. Михаил поймал себя на мысли, что этим спокойным безразличием Иван напоминал ему Руслана.
— Ничего не ответишь?
— А ты закончил? — чуть наклонил голову парень. — Не хочу перебивать.
Михаил нахмурился. Пренебрежения он очень не любил.
— Дядя Миша, ты не понял. Нет смысла пытаться меня в чём-то убедить. Я закончу начатое. Ты можешь помочь мне или не мешать. Много мне и не надо. Оружие, автомат с патронами, если подбросишь ещё дробовик сверху — будет отлично.
— Я обещал твоему отцу, что…
— Опрометчиво, — перебил Иван. — Хотя понимаю, зная себя пару недель назад, это было правильное решение со стороны отца. Но он умер, а мёртвым всё равно. И я не тот, кем был.
Михаил испытал острое желание наорать на этого наглого мальчишку, но… Не смог. Раны на его теле, и то, с каким безразличием он к этим ранам относится. Уверенность, в голосе, в выражении лица. Михаил мог бы попробовать надавить на свой старый авторитет перед парнем, но представив эту картину, понял, что будет выглядеть глупо.
Руслан всегда говорил, что его сын способен на большее. Способен на очень многое. Просто, как и сам Руслан в молодости, нуждается в хорошем стимуле.
Михаил подошёл к парню и протянул руку:
— Дай закурить.
Сигарета перекочевала из пачки к нему в руку. Иван помог ему закурить.
— Знаешь… Ты ведь не помнишь отца молодым?
Иван заинтересовался, отрицательно покачав головой.
— Нет, откуда бы?
Иван не помнил, как вёл себя отец, каким он был. Что не мешало парню знать историю родителей.
— Вы с ним всегда были похожи, больше, чем ты можешь подумать. Он, правда, воспитывался в более строгих условиях. Бобровы — хоть и дворянский род, но из выслужившихся чиновников, а это сам понимаешь…
Иван кивнул. О своей семье он знал достаточно. Отец был главой всего лишь в пятом поколении. В сравнении даже с самыми слабыми аристократическими семьями, насчитывающими по несколько десятков поколений предков, да ещё и служивых — настоящих витязей, Бобровы действительно были скромны. И своё место знали, избегая ссор и конфликтов. Всё детство отца учили правильно прогибаться под остальными, более родовитыми дворянами. Но, когда ему исполнилось шестнадцать и основное обучение закончилось, он оторвался на полную. Предварительно покинув не только отчий дом, но и страну вообще.
— Он тоже был повесой и бабником, пока не встретил твою мать, — произнёс Михаил.
Эту историю Иван тоже знал. София, до замужества бывшая княжной Бабищевой.
— Ты неправ, Миша. Отец перестал быть повесой, когда родился я. А когда встретил маму, он оставался всё таким же бабником. — возразил Иван.
Руслан был моложе будущей жены на три года, и считал себя неотразимо обаятельным. Но София была княжной и какого-то мелкого дворянчика ни во что не ставила. Молодого самоуверенного парня это задело. И он обманом лишил девушку чести.
— Ты знаешь?
Иван кивнул:
— Да, мама всё рассказала. В письме, я уже после её смерти его прочитал. Она написала, что при жизни не может в таком признаваться. Не знаю, что именно сделал отец, но она им никогда не интересовалась и никогда не любила. Когда поняла, что произошло, едва не прибила отца сама. Хотела всё скрыть. Она была помолвлена, обещана какому-то князю. Хотела восстановить девственность, чтобы никто не узнал. Рассказала только своей младшей сестре. А та, дура, сама влюбилась по уши в того же князя, и не из доброты душевной рассказала всё мамочке. Отца чуть не убили, — Иван замолчал, докурив сигарету и выбросив бычок. — Его спас я. Точнее, весть о том, что мама понесла. Дедушка сжалился. Дальше ты и сам знаешь.
Руслан умолял позволить ему жениться на Софии, обещал воспитать ребёнка. И ему позволили. Но выпроводили из страны, отправив рулить созданным за месяц до этого филиалом компании. А чтобы толков было поменьше, да и причастность князей Бабищевых не светить, филиал сделали отдельной компанией.
— Маму лишили всех титулов, лишили фамилии. И стала она просто дворянкой Бобровой.
Михаил огляделся.
— Ты ничего крепкого не покупал?
Иван ухмыльнулся:
— Что? О баре не озаботился, да, Миша? Нет, ты будешь страдать так же, как я страдал!
Михаил вздохнул, выкинул сигарету и попросил ещё одну. Постояли молча.
— Ты ненавидел отца? — спросил Михаил.
— Нет, — отрицательно покачал головой Иван. — Он сам себя наказал. Так, как не смог бы никто другой. Я как-то сразу это понял. Когда прочитал письмо, посмотрел на отца и понял. Он её любил. И до самого конца винил себя в том, что сломал её жизнь. Сломал, и никак не может это исправить.
— Да. Всё так, — согласился мужчина.
Иван вздохнул и пошёл на кухню.
— Поэтому Россию я не поеду. Не хочу знакомиться с родственниками, — признался он. — Мир большой, я найду себе место где-нибудь ещё. Присмотр мне больше не нужен. Мне вообще больше ничего не нужно.
А затем остановился и, подумав немного, засмеялся. Михаил не понял, в чём причина этого смеха.
— Что случилось?
— Я здесь подумал. На меня со стороны посмотреть, так я прям какой-то герой боевика, да? Такого, немного тупенького, но душевного, где главный герой такой весь из себя тёртый жизнью мужик, которого ничего не смутит. Ни вторжение пришельцев из космоса, и нашествие орков из параллельного мира. А я всего-то пару пуль словил. Ну и мечом меня разок проткнули насквозь. Ерунда же!
Михаил немного растерялся и пожал плечами:
— Не знаю, Иван. Я такие фильмы не особо смотрел.
— Да? А что тебе нравится? — поинтересовался парень.
Мужчина немного смутился.
— Ну. Душевное что-нибудь. Простое. Про людей, как они живут, как любят.
Иван удивился, но, чуть подумав, кивнул:
— Да, могу понять, наверное. Экстрима тебе и так хватает. Это я первый раз в перестрелке участвовал. У тебя каждый год такое. Ещё бы не хотеть чего-нибудь душевного, чтобы без стрельбы и всего вот этого.
Иван налил чаю, посмотрел в кружку, задумался. А потом спросил:
«Это ведь ты сделал?»
«Что именно?» — отозвался Зевс.
«Моё поведение. Ты сказал, что контролируешь выработку гормонов. Ты подавил мою тоску по отцу, когда его убили. Постепенно убрал мандраж. Это был адреналин. Там, на автомагистрали. Меня потряхивало, потому что это был адреналин. Ты знаешь, как работает нервная система во время критических ситуаций. И перестраиваешь моё тело. Перестраиваешь так, чтобы я стал альфа-хищником»
Зевс не ответил сразу. И его опередил Михаил.
— Руслан сделал это, — сказал мужчина.
Иван повернулся к нему.
— Сделал что?
— Использовал Копьё Лонгина.
Глубоко вздохнув, Иван потёр переносицу и попросил:
— Миша, чтоб тебя! Перестань говорить загадками!
— Это проект, устройство. Его разрабатывали на Первопроходце. Я не знаю подробностей, но оно, в теории, позволяет практику перепрыгивать два или три круга.
Иван мотнул головой.
— Но это невозможно!
— Твой отец сказал то же самое, когда к нам пришёл Франклин.
— Кто? — Иван готов был поклясться, что не слышал этого имени.
— Учёный. Он разработал теорию и хотел её реализовать, но его везде поднимали на смех.
Иван хмыкнул:
— Можешь не продолжать, дальше я догадаюсь. Отец ему поверил, Франклин построил некое устройство, и оно действительно работает.
Михаил кивнул:
— В общих чертах да. Франклин предложил свои услуги, всё же он был выдающимся учёным, пока не начал продвигать свою безумную теорию. Он работал на нас, делая то, что было нужно нам, а мы предоставляли ему возможность реализовать свой проект.
Иван поднял указательный палец, прося паузы:
— Дай мне минуту подумать.
А сам тут же обратился к Зевсу:
«Ты об этом знал» — не спросил, а уверенно заявил Иван.
«Да. На случай если придётся как-то обосновывать рост способностей, проект Франклина послужил бы отличным прикрытием» — и не подумал отнекиваться тот. — «У меня всего одна попытка в каждом мире. И к выбору претендента на сотрудничество я отношусь ответственно»
Несмотря на некоторое негодование, Иван готов был признать, что Зевс по-своему прав.
«Что тебе известно о проекте? Кратко»
«Кратко? Всё» — ответил спутник.
Иван мысленно выругался.
«Ладно, сам дурак. Потом расскажешь»
— Я впервые слышу об этой штуке, — продолжил разговор с Михаилом парень.
— Не удивлён. — хмыкнул Михаил. — Я не знаю, как и когда Руслан это сделал, но он это сделал. Франклин гарантировал, что его установка позволит любому практику достичь седьмого круга. Когда будет готова полностью, а не сейчас. Причём не за тридцать лет медитаци