— Я должна принести извинения, — недовольно проговорила Петрелла йос-Галан, — за то, что мой сын выказал такое отсутствие манер. В последнее время он стал весьма неуправляемым, к прискорбию Клана.
— В извинениях нет необходимости, — мягко отозвалась Кестра. — Люди Корвала славятся своей неуправляемостью.
Тут она улыбнулась.
— Я помню, как Делм — тогда он был кадетом-разведчиком йос-Фелиумом — обратился за Исцелением, после того, как его корабль вышел из строя. Понадобились усилия четырех Целителей, чтобы сгладить это воспоминание. Я сама и один Целитель в ранге мастера, с двумя продвинутыми посвященными. А ведь он желал забыть!
Она отпила остывающего чая и с тихим стуком поставила чашку на стол.
— И при этом нам не удалось полностью достичь цели. Нам удалось смягчить воспоминания, но он не забыл. Я совершенно в этом уверена. Правда, воспоминание стало далеким, лишенным эмоций, словно он прочел о случившемся в книге. Но я глубоко убеждена, что он смог бы вернуть воспоминание со всеми его ужасными подробностями, если у него возникнет уверенность в том, что это необходимо.
На это хозяйка дома ничего не ответила, и после короткой паузы Целитель добавила — что было уже не положено:
— Возможно — прошу меня простить! — осталось незамеченным, что любовь вашего сына к этой леди и их ребенку уходит очень глубоко.
— Ну и что? — резко ответила Петрелла. — Мы все теряли то, что любили, Целитель. Это свойственно игре.
— Конечно, — согласилась Кестра. — Но это — не цель игры.
— Просветите меня, — попросила тоделм с язвительной любезностью, — разве вы приглашены, чтобы Исцелять меня?
Кестра наклонила голову.
— Сударыня, нисколько. Вы должны простить меня и списать все на мой возраст. Я нахожу, что старухи часто бывают нахальными.
— Чтобы не сказать неисправимыми, — заметила Петрелла, и Кестра улыбнулась, ощутив в ауре собеседницы искры смеха.
— Я пообещала Главе Корвала, что буду дожидаться его возвращения, — сказала Кестра. — Если это не обуза для Дома…
Однако она не успела больше ничего добавить. В коридоре послышался глухой шум, дверь столовой распахнулась, и Делм Корвала вошел в комнату своими широкими бесшумными шагами. Его сопровождала высокая леди и светловолосый мужчина, который нес ребенка. Целитель быстро встала: ее внутренний взор был ослеплен.
Неловко, словно новопосвященная, она стала разбираться в образах. Тоделма йос-Галан она уже могла игнорировать. Как и яркую эмоциональную картину Главы Корвала. Остальные…
Самым сильным было сияние переливающихся цветов и неприрученного света — словно наблюдатель головой вниз летел в калейдоскоп. Целитель с трудом проследила переливающиеся узоры до их источника, совместила их с тем, что видит физический взгляд, ахнула — и машинально приглушила собственную реакцию.
— Я… почитаю за честь… познакомиться с Шаном йос-Га-ланом, — заявила она, обращаясь, наверное, ко всем присутствующим. — Я была бы рада — я, право, требую! — возможности провести с ним побольше времени. Но если мое основное внимание должно быть уделено А-тоделму йос-Галану, я должна попросить, чтобы ребенка увели. Он… исключительно яркий.
В следующую секунду Глава Корвала уже стоял у настенного переговорного устройства. А-тоделм йос-Галан тоже прошел вперед, оставив высокую леди стоять одну у двери.
— Матушка, — проговорил он, грациозно опускаясь на колено у кресла Петреллы йос-Галан, — я привел к вам вашего внука, Шана, чтобы вы с ним познакомились.
Аура старой дамы, которую Кестра едва могла разглядеть за бушеванием красок, свойственным этому ребенку, отразила тягу — и даже привязанность. Однако лицо, которое было обращено к человеку, стоящему перед ней на коленях, было полно неуступчивой горечи. Она даже не подняла взгляда к ребенку.
— Грустные искорки, — заявил вдруг ребенок и попытался выскользнуть из рук а-тоделма.
Оказавшись на полу, он протянул ручонки и обхватил обеими сморщенную руку Петреллы.
— Эй! — сказал он на земном, а потом уже на низком лиадийском: — Тразиа волекта, таулана.
— Бабушка, вот как? — Петрелла хмуро посмотрела на детское личико, а потом вдруг резко, судорожно вздохнула. — И тебе добрый день, дитя. Отправляйся теперь к твоей няне, пока ты не ослепил Целительницу.
— Иди, Шан-сын, — тихо проговорил а-тоделм.
Он взял мальчика за руку и повел к няне, которая мялась у дверей.
— Госпожа Интасси! — закричал Шан, бросаясь к ней. — Мы ездили в порт!
— Ну, право, настоящее приключение! — отозвалась госпожа Интасси и увела его с собой, тщательно закрыв за ними дверь.
Мастер-Целитель Кестра испустила вздох глубокого облегчения, прибегла к приему для успокоения напряженных нервов и сосредоточила свой внутренний взор на а-тоделме.
У него оказалась приятная аура: четкая и хитроумная, с тонким чувством юмора и глубоким, хорошо защищенным внутренним стержнем страсти. Целительница готова была еще раз вздохнуть: вот человек, который любит глубоко — или не любит вовсе. В фоне ауры присутствовали признаки стресса, что было вполне предсказуемо, а поверх всего дрожала хрупкая, почти воздушная конструкция, которая…
Целитель нахмурилась и сконцентрировала свое внимание на этой аномалии. Да, вот она: подпитывается непосредственно из того стержня, который он так старательно от всех защищает. А его второй конец питается… где?
Она внимательно прошла вдоль воздушного мостика — и встретила совершенно другой узор ауры.
Этот также был упорядоченным, красивым и страстным — и покрыт тонкой оболочной недавнего Исцеления. Юмор был более ярким, сердечная сеть — не такой защищенной, более открытой. Целительница потеряла мостик в узле страсти и приязни.
— О! — Мастер-Целитель Кестра открыла внешние глаза и встретилась со сверкающими черными глазами Главы Корвала. — Они — спутники жизни.
Глава тридцать девятая
Существуют такие разведчики — и другие неинформированные лица, — которые выступают за то, чтобы Книга Кланов была расширена за счет включения в нее не-лиадийцев.
Я хочу заявить Совету, что день, когда на страницах Книги Кланов появится землянин, станет днем начала распада Лиад!
— Прошу прощения, — язвительно возразила Петрелла. — Они безусловно не являются спутниками жизни!
Мастер-Целитель повернулась к ней.
— На самом деле являются, — сказала она, стараясь, чтобы ее голос оставался мягким. — Это практически классический случай из учебника: возможно, немного бледный, но безошибочно узнаваемый.
Петрелла повернула голову и бросила гневный взгляд на высокого а-тоделма и его еще более высокую леди, которые стояли у двери плечом к плечу.
— Я запрещаю это! — заявила она, и в модальности Приказа звучали раскаты грома.
Кестра заметила искры в ауре а-тоделма и поспешила предвосхитить ответ, который причинил бы боль всем присутствующим.
— Прошу меня простить, — твердо сказала она Петрелле, — но мне ясно, что вы не сумели понять ситуацию полностью. Я не говорю о милых подписях на контрактах и официальном объявлении в газете. Я говорю о поддающемся проверке физическом факте, который никоим образом не поддается вашим приказам.
— Спутники жизни? — бросила Петрелла с полным боли презрением. — И скажите на милость, кто из них волшебник?
— Ну, мой дедуля — он был водяной ведун, — проговорила высокая леди необычным напевным голосом, и ее ауру осветили отблески смеха.
Целительница нахмурилась, пытаясь понять смысл ее заявления, пытаясь найти какое-то сходство с земным, но не находя точного…
— Водяной ведун, — проговорил Глава Корвала в модальности разговора двух взрослых, — это тот, кто обладает способностью обнаруживать воду под землей, не пользуясь приборами. — Он бросил быстрый взгляд на земную леди. — Правильно?
Она качнула головой вверх-вниз — что было земным согласием.
— А еще он мог находить вещи, — добавила она на вполне понятном лиадийском, хоть и с некоторым акцентом. — Потерявшихся овец. Пару раз — драгоценности. Заблудившегося ребенка. Но в основном он занимался водой. — Она пожала плечами. — Если верить рассказам на Новом Дублине, то все предки были… мы их называем «отмеченными даром». Это делает фамильное древо весьма колоритным.
— Значит, вы сами — волшебница?
Голос Петреллы оставался резким.
Земная леди покачала головой:
— Нет, профессор лингвистики.
— Ты точно знаешь, когда ребенок проснулся, — негромко произнес стоявший рядом с ней а-тоделм. — Ты чувствуешь, когда у меня проблемы. Я услышал, как ты звала меня — за много миль от тебя. И я смог пойти на твой зов.
— А в то же время оба не являются драмлизами, — твердо заявила мастер-Целитель. — Я помню, как а-тоделма в детстве проверяли в Гильдии Целителей. Мы проверяли его дважды, потому что он ведь принадлежит к Клану Корвал.
Она повела плечами и поймала на себе пристальный взгляд Главы Клана.
— Простое тесто без изюминки, ваш а-тоделм. Вы сами… у вас есть нечто, милорд. Если нам когда-нибудь удастся это определить, я вам сообщу.
Он наклонил свою темноволосую голову.
— Вы очень любезны.
— Вот вы — опасны. Но не будем драматизировать. Именно этого от Корвала и следует ожидать.
Она снова перевела взгляд на Петреллу.
— Они оба не претендуют на владение волшебством, Тоделм. Подозреваю, что единственный талант, которым оба владеют, — это способность узнать друг друга и соединиться. Эта работа шла как должно — увы, преодолевая препятствия, создаваемые обычаями, меланти и родней. Ее нельзя ни остановить, ни уничтожить.
Она подняла открытые ладони.
— Вы говорите о том, чтобы облечь а-тоделма забвением, чтобы отправить леди прочь. Говорить о таком можно, только не имея должной информации. Даже если между ними окажется вся галактика, они все равно найдут друг друга. Они — спутники жизни, Тоделм. Если ваша гордость не может смириться, вы должны распорядиться, чтобы леди была убита. И ребенок тоже. Тогда а-тоделм будет от нее освобожден.