– Пришел проситься в монахи? Нигде в жизни места себе не нашел? Ну что же, так и быть, я тебя возьму. Но знай, эта жизнь будет тебе потруднее армейской службы!
– А я не хочу, – просто ответил Ван.
– Пришел издеваться надо мной? – У Чжоу вскочил на ноги, сотрясаясь в священном гневе.
– Простите, комиссар…
– Теперь уже бывший! Я монах. Я эконом этого храма, правая рука настоятеля!
– Прошу простить мою дерзость, – улыбнулся Ван, – но я бы хотел поговорить с самим настоятелем, а не с его правой рукой.
– Всем известно, что Вы хорошо разбираетесь в И Цзине, почтенный настоятель, я приехал сюда, чтобы получить Ваши бесценные наставления! – доброжелательно произнес Тун.
Он был вчетверо старше Фу Мина, но в данном случае с удовольствием играл роль просителя, прибегающего к помощи более мудрого и старшего. Настоятель чувствовал иронию, и возможно, небольшую издевку в этих словах, но не мог позволить себе открыто дерзить столь важному человеку.
– Мне открыто многое, но это только ничтожная часть великой мудрости древних. Я, неразумный, ленив и неприлежен. Если бы сяншен осчастливил меня своими мудрыми рассуждениями… – Фу Мин начал ткать маскировочную завесу слов.
В этот момент раздались громкие стенания эконома, и в помещение вошел Ван Шен, сопровождаемый У Чжоу. Ван поклонился настоятелю, внимательно всмотрелся в его лицо, а затем внезапно сорвал с себя свои темные очки:
– Неплохо устроился, дорогой друг. Не мерзнешь, как я погляжу!
Фу Мин едва не рухнул в обморок. Он всплеснул руками, а затем кинулся в объятия с радостным криком:
– Тонсюе Ван!
Ван Шен обернулся к своим спутникам:
– Оказывается, мы с настоятелем Фу Мином старые друзья. Это мой старый товарищ Сунь Цзинь. Мы вместе учились в Москве.
Чжао Тун покачал головой:
– Мир велик, мир тесен. В провинции Фуцзянь встретить человека, с которым познакомился на другом конце Земли… Что говорит по этому поводу И Цзин?
– Благоприятно свидание с великим человеком. Воспаривший дракон. Хулы не будет! – выпалил, блестя очками, Фу Мин.
Тун улыбнулся. Этот прохвост начинал ему нравиться.
– Но что же я Вас держу в этом сарае! Прошу посетить мои личные апартаменты! – воскликнул настоятель, увлекая за собой Ван Шена.
У Чжоу, забытый всеми, медленной походкой вышел на улицу. Солнце светило, но не давало ему радости.
…
Когда местный наставник вошел в раздевалку, Сато и не подумал оборачиваться. Он демонстративно поправлял пояс, глядя прямо в стену перед собой. От взгляда, который кто-то вперил ему в спину, между лопаток пробежал противный холодок, но он не обернулся.
Пауза затягивалась. Ёшинака не мог даже определить габаритов местного сэнсэя, так как не слышал его шагов. Повисла напряженная тишина. Сато спиной почувствовал, как народ потеснился подальше к стенам. Он дождался момента, когда его невидимый айтэ решился на действие, и на долю секунды опередил его.
Резко развернувшись, он протянул руку стоящему сзади человеку. Тот автоматически ее пожал.
– Сато Ёшинака.
– Копылов Иван, добро пожаловать!
Копылов был личностью запоминающейся. При росте немногим выше среднего, он поражал своими невероятно раскачанными мускулами и чудовищной грудной клеткой. Несмотря на очень большой вес, он двигался пластично и мягко, а его пожатие заставило Ёшинаку вспотеть от боли. Не подавая виду, он медленно освободил руку, и церемонно поклонился местному наставнику:
– Какой стиль Вы преподаете?
– Мы стилям не обучены, – Иван явно старался прикинуться простачком, – так, понемногу от всего. Заходите в зал, там и посмотрите.
Сато пошел за всеми в маленький полутемный зал. Краска на полу почти стерлась, местами был виден рисунок деревянного пола. В углах валялись пыльные матерчатые маты, старые гимнастические снаряды. Двое молодых учеников лениво терли грязными тряпками пол. Соколов мгновенно обрисовался рядом, послышались звуки сочных оплеух.
– В зале гость из Японии, а вы халявите? – Он выскочил и вскоре вернулся с ведром чистой воды.
Ученики неторопливо разминались по краям зала, разогревали мышцы, тянулись на шпагат. Сато с удовольствием вдыхал запах дерева, пота, и усердных тренировок. Он тоже размялся, потянулся, сел для медитации.
Вошел Копылов, трижды громко хлопнул в ладоши. Народ привычно распределился по своим местам.
– Сели! – гаркнул Иван, и сам первый опустился на пол.
Ёшинака с интересом ожидал начала тренировки.
– Сегодня в нашем зале гость из дружественной арийской страны, Сато Ёшинака! Господин Сато провел сегодня утром показательную демонстрацию своего боевого искусства на древней вечевой площади нашего города. Поблагодарим его за это!
Раздались дружные рукоплескания. Сато встал и поклонился на четыре стороны.
Копылов попросил тишины и дал команду к началу тренировки. Сато занимался вместе со всеми, и очень быстро стал сдавать. Народ вокруг него тоже притомился. Старшие явно экономили силы, подростки быстро выложились, и едва дышали. Нагрузки были предельные.
Сто приседаний, столько же отжиманий, прыжки на корточках, пресс, отжимания, бег. Расстелили маты. Начались кувырки, кульбиты, акробатика. На прыжках через партнеров Сато немного отдохнул, перевел дыхание. Потом снова бег, страховки, проверка пресса. Проверка проводилось просто. Все лежали в ряд на спине. Последний вставал, пробегал по животам товарищей, и падал впереди. После третьего круга Сато забеспокоился. Он не хотел стать инвалидом.
Затем последовали набивки рук и ног, удары кулаками в живот. Сато боялся только одного – попасть в пару с Соколовым. Тот определенно не имел мозгов, и бил товарищей что было силы, даже когда отрабатывали удары головой. После часа издевательства над здравым смыслом бойцы перешли к растяжкам, балансировкам, и развитию гибкости. Здесь успехи «молодых спецназовцев» были гораздо скромнее.
– Всем садиться!
Распаренный народ повалился на пол, тяжело дыша.
Копылов вышел вперед и начал объяснение:
– Запомните, любой прием должен завершаться контрольным ударом в голову, живот, или пах! Боец спецназа не должен оставлять позади себя боеспособных противников! Нельзя жалеть никого! Старик, которому вы сохранили жизнь, может взорвать дистанционный заряд и погубить и вас, и ваших товарищей! Ребенок может кинуть гранату в бак бензовоза! Женщина может внезапно достать из-под одежды автомат!
Похоже, что Иван входил в раж. Он вызвал к себе крупного бойца и показал на нем примитивную связку с задней подножкой и добиванием. Добиванию он придавал особое значение.
Сато улыбался, вызывая в памяти образ великого сэнсэя Уэсибы.
…
В это время Мэтью Хаггард рыскал по Москве в поисках помещения для занятий Скайфлаингом. Мэтью прекрасно знал, что помещение должно быть удобным, большим, и дешевым. Ни одно из осмотренных им помещений этим требованиям не отвечало. В Москве сдавались в основном, склады и торговые залы. В состоянии крайнего отчаяния Мэтью связался с компьютерной базой Пентагона, чтобы выяснить адреса сект, прекративших свою деятельность. Ему повезло – помещение, ранее снимаемое и освобожденное сектой Аум Синрикё, временно пустовало. Он кинулся по указанному адресу.
Поиски привели его в дальний северный пригород столицы. От метро нужно было ехать на забитом людьми троллейбусе, потом долго идти по пустынной темной улице. Когда Мэтью нашел наконец, нужный ему адрес, было уже совсем поздно. Малочисленные прохожие выходили на середину улицы, всматриваясь вдаль, и пытаясь поймать частника. Мэтью старался держаться подальше от людей, о том, чтобы ловить машину, не могло быть и речи. По мнению Хаггарда, половина ночных извозчиков везла своих пассажиров прямо в Чечню.
Он едва успел сесть на последний троллейбус, идущий обратно.
Сперва за окном мелькали желтые огни фонарей. Потом троллейбус въехал в темный густой лес, и долго трясся среди черных деревьев, качающих своими корявыми ветвями на фоне темно-синего неба. Затем они выехали на открытое пространство, на горизонте засветились огоньки окон, окна надвинулись, приблизились, за тонкими занавесками мелькали силуэты людей, и вот уже Хаггард разглядел яркие красные буквы «М», которые он раньше принимал за символ Макдональдса.
…
Конечно же, это было метро.
Глава восьмаяМэтью Хаггард вспоминает. В нашем повествовании впервые появляется Дэниэл Смит.
Мэтью нервно измерял длинными шагами огромную пустую платформу. В непривычной тишине его шаги звучали особенно громко и отчетливо. Он находился на одной из конечных станций московского метро. Был первый час ночи. В это время суток поезда ходили с очень большим интервалом, и Мэтью уже начал беспокоиться, сможет ли он вообще добраться домой.
На огромной пустынной станции было всего человек пять поздних пассажиров. Мэтью прислушался. Ошибки быть не могло, он явно слышал шум поезда!
К его великому разочарованию, это пришел поезд из центра. Несколько шатающихся подростков покинули вагоны, какая-то девушка прыгнула в объятия приятеля, пожилой мужчина взял под руку свою взрослую дочь. Зал на минуту наполнился оживленными голосами, затем раздался рев поезда, и через минуту все стихло. Милиционер тащил через всю станцию желеобразную массу бездомного бродяги, не выдержал, бросил и ушел.
Мэтью и бродяга остались на перроне одни. Хаггард скривился. Из пространства на него надвигался ужасающий запах разложившейся мочи. Он огляделся, поморщившись. Мерзкий бродяга полз прямо на него, что-то бормоча под нос, и протягивая грязные длинные пальцы.
Тут, на счастье Хаггарда, из депо подошел поезд в сторону центра. Мэтью пронесся в противоположный конец состава и там забился в самый дальний угол. Он сел и попытался расслабиться. Двери закрылись, и он оказался один на один со своими воспоминаниями:
– Меня зовут Дэниэл Смит, прежде всего, я отвечаю на Ваш вопрос, почему Вы здесь. У Вас важное государственное задание, где вы сможете сполна проявить себя. Компьютер выбрал именно Вас среди сотен претендентов!