Сначала плавание не доставляло никаких хлопот. Лодка легко скользила над затопленной дорогой, петляющей среди кустов и болотного тростника. Потом дорога должна была пересечь речку. Мост был затоплен, вода неслась над ним быстрым потоком.
– Давай, быстро, – скомандовал Иван.
Они разогнались что было сил, но река снесла их вниз, едва не перевернув. К своему неудовольствию, путешественники обнаружили, что проскочили вниз по реке лишних два километра, прежде чем лодка поплыла над противоположным берегом. Быстрое течение осталось позади, и они попали в заколдованный лес.
Сато еще не разу не видел такого чудного леса. Деревья умерли десятки лет назад, но по-прежнему стояли вертикально, зимой и летом залитые водой.
– Это все Сталин! – пояснил Копылов, – Нарыл кругом каналов, уровень воды и поднялся. Лес погиб, все затопило. Тут в самую жару кругом одна вода.
Они медленно плыли среди мертвых черных стволов, боясь распороть днище о коряги. Длинные голые ветки периодически дотягивались до них, хватали за волосы, одежду. Солнышко скрылось за облаком, стало холодно.
– Страшное место, – Ёшинака перекрестился.
– Даже птицы не поют, – согласился Иван.
– Далеко до деревни?
– А кто ее знает. Надо через этот лес проплыть, там видно будет, – отвечал Копылов.
Меж тем уровень воды стал падать, лодка плыла уже не по сплошной водной глади, а по причудливой системе каналов, между вылезающими из воды земляными валами. Они проплыли еще около ста метров, и уперлись в остров.
Большой земляной холм возвышался над поверхностью воды. На острове стояли живые, настоящие деревья. Ветер шумел в зеленых кронах, земля была вся засыпана толстым ковром рыжих сухих иголок. В воздухе стоял густой сосновый аромат. Сато очень любил сосны. Но эти были более, чем странными.
– Что это? – Сато в суеверном ужасе смотрел на голые стволы.
Нижних ветвей, и половины коры у многих деревьев не было. Их прямые стволы были изуродованы рядами косых насечек. Для чего бы они не предназначались, кто-то основательно потрудился. Нечто похожее Сато видел в фильмах про индейцев, когда показывали тотемные столбы. Насечки были сделаны до высоты двух ростов человека, они шли «елочкой», правильные и одинаковые. Пахло смолой, древностью, какими-то забытыми обрядами.
– А, – сказал Копылов, – в Японии такого уже не увидишь! Живицу собирают!
– Смолу? – Сато прикоснулся к липкой пахучей массе.
– Ее. У нас химия не так развита. Зато все натуральное.
Иван с удовольствием шел босиком по нагретой солнцем хвое.
– Дыши! Здесь воздух целебный. Через неделю комар проснется, здесь делать будет нечего.
Они затащили байдарку на берег, разбросали на солнышке мокрые вещи. Иван лег ничком, вытянулся, раскинув руки в стороны, втянул через нос целебный аромат.
Сато с удовольствием проделал серию дыхательных упражнений, растянул суставы, посидел в «кибадачи».
Иван тоже встал, размялся, похрустел суставами.
– Всю задницу в лодке отсидел. Слушай друг, так что ты тогда говорил про третью мировую войну?
Глава 15Семен Приходько предлагает серьезный бизнес. Сато с Копыловым на пути в деревню Блинова.
Мэтью Хаггард схватил бутербродик с салом, и быстро проглотил его.
– По второй! – Приходько ловко наполнил стаканчик.
Мэтью знаками попросил еще хлеба.
– Дышите, господин Хаггард, дышите! – ласково приговаривал Семен. – Это у Вас с непривычки. От хорошей перцовки так и должно быть. Кушайте еще сало!
Мэтью проглотил и второй кусок, попытался моргнуть. От ужасающей перцовки дыхание остановилось, глаза лезли на лоб, от рта до желудка пролегла огненная дорога. Американец отправил по этой дороге еще один кусок сала, и только после этого сумел сделать вдох. Слезы брызнули из глаз.
– Это нельзя! Это террибл дринк!
– Какой же это дринк, господин Хаггард! Это же наша перцовка! А цэ – сало! Очень хорошее, совсем свежее. Деревенского копчения. В Москве, я вам скажу, такого сала нет.
Приходько ловко отрезал себе добрый кусок, и принялся жевать.
– Вы что-то говорили о бизнесе, – напомнил ему Хаггард.
– Ваше здоровье! – Семен опрокинул второй стакан. – Есть очень хорошее дело. Завод, директором которого я являюсь, делает тракторы. Вы купите тракторы для своих американских ферм, а потом снова продадите их Украине.
Хаггард наморщил лоб:
– Не понимаю, зачем возить тракторы через океан.
Приходько отрезал еще хлеба и сала.
– Возить тракторы никуда не надо. Достаточно оформить документы и декларации. Что такое трактор, проданный Украиной? Так, ерунда. А что такое трактор, купленный в США? Это очень дорогая машина. Вы получите колоссальную прибыль, уверяю Вас!
– Но где украинцы возьмут деньги, чтобы купить такой дорогой трактор? – недоумевал американец.
Приходько откашлялся, смахнул рукой крошки с бороды, и значительно поднял вверх указательный палец.
– А как же кредиты? Я, между прочим, депутат!
Хаггард не успел остановить свою руку. Она схватила стакан и отправила его в рот. Сработал рефлекс.
– Кушайте, господин Хаггард, кушайте еще, – Семен заметил, что американец вновь выпучил глаза.
– Аааа! Спасибо! Вэри хард дринк! А какова моя роль?
Приходько ждал этого вопроса.
– Вы получаете деньги, и снимаете их с банкомата!
– И все?
– И все.
– Да?
– Конечно, три четверти вы отстегнете нам, – тактично объяснил депутат.
Мэтью нахмурился. Дело пахло криминалом.
– Вы знаете, мы тут как бы Евангелическое общество, – неуверенно начал он, – ну и как-то … В общем, трактора – это не наша специальность!
– Вы изумительный человек, дорогой господин Хаггард! – расчувствовался Приходько, – Такая честность, такое бескорыстие! Теперь таких людей мало встретишь! Поймите, никаких тракторов не будет. Все трактора существуют только на бумаге. Завод все равно третий год стоит. Так что волноваться вам не надо. Берите себе треть – и по рукам!
Мэтью вновь не удержался, и опрокинул в себя третий стакан.
– Идет!
– Ну и ладушки! – обрадовался Приходько.
Что было дальше, Мэтью почти не помнил. Счастливый Приходько повез его сначала в «Космос». Там они довольно мило выпили, посмотрели стриптиз, и даже искупались в бассейне. Потом он почему-то оказался в казино «Золотая рулетка». Он помнил, как выкладывал кучи банкнот, ставя на цифру «семь». Потом его тошнило на артистов кордебалета, он бил кого-то по голове, потом били его, а Приходько его спасал.
Потом они пили с теми, кто его бил, а пьяный Приходько лез на сцену и танцевал с кордебалетом. Потом была сауна, и Приходько звонил в Киев по мобильному телефону, заявляя, что требует немедленно порвать все дипломатические отношения с Россией, а заодно и с Берегом Слоновой Кости.
Потом Мэтью познакомился с Екатериной. Екатерина была хорошая, а Приходько пытался его подкупить. В разгар веселья Хаггард увидел Дэниэла, беседующего о чем-то с черным драконом. Дракон был огромный. Он слопал Дэниэла, как гамбургер, и зло посмотрел на Хаггарда.
Хаггард плевал дракону прямо в чешуйчатую морду и кричал:
– Ты сам покойник, ты сам неудачник, ты сам жалкая ничтожная фигура, ты, черное дерьмо!
Дракон хотел убить Хаггарда, но не смог. Екатерина ударила его бутылкой прямо по голове.
Мэтью начал выключаться. Окружающее проникало в его мозг отдельными вспышками. Между вспышками следовали все более длительные периоды абсолютной черноты. Он собрал последние силы, и позвал Екатерину. Эта смелая женщина спасла его и вытащила из черного мира, где на черный берег накатываются беззвучные волны черного океана, и маленькое красное солнце скрывается за черным горизонтом, бросая последний луч на черные пики скалистых гор. Эти горы были последнее, что запечатлелось в его меркнущем сознании.
…
– Вы, русские, какие-то странные, – рассуждал Сато, шагая с Копыловым вглубь острова.
– Ну с чего вы взяли, что если кто-то вам улыбается, то это ваши друзья? Вы живете иллюзиями. У вас напрочь отсутствует чувство реальности. Вы, как дети, повелись на дешевую американскую поп-культуру, не задумываясь переняли чуждый вам стиль жизни. Такое впечатление, что у вас своего мнения вообще нет. Вы в первую очередь думаете, что другие скажут.
Ну и что вы получили от американцев? Долговую петлю и дирол без сахара.
Копылов перебил:
– В чем-то ты прав, а с кем нам еще дружить? Вы с нами вообще не желаете разговаривать.
– Так мы вас и не обманываем. Да, у нас интересы разные. Но мы и не скрываем этого. Ложный друг опасней явного врага. С врагом можно помириться, но ложный друг… У нас в Японии раньше такой трюк часто применяли. Но в итоге одна из сторон должна была умереть.
– Так с Америкой вы…
– Я этого не говорил, – с непроницаемым видом остановил Сато, – … но ты сам догадался, – улыбнулся он.
– Значит мы все-таки друзья? – с надеждой спросил Иван.
– Можем ими быть. Потенциально, – поправил его Ёшинака.
Они прошли около ста шагов, и оказались в центре острова, на самой вершине холма. Здесь была круглая поляна, окруженная высокими соснами, настоящими деревьями-богатырями.
– Ничего не осталось, – сообщил Сато, внимательно исследовавший местность.
– Чего не осталось? – заинтересовался Иван.
– Раньше тут жили люди, слушающие местных ками.
– Ками?
– Да, так мы называем духов. Дух реки, дух леса, дух каждого дерева, этого холма. У всего есть свой собственный дух.
– Слыхал про это, но с чего ты взял?
Cато сложил куртку, бросил ее на толстый колючий ковер, сел, прислонившись спиной к старой сосне:
– Ну, чтобы ты мне поверил, это была моя дипломная работа в Токийском университете. Слыхал что-нибудь об этнографии?
Копылов опустился на рыжий хвойный ковер, сел на пятки. Колени хрустнули, он уперся в них руками, покрутил шеей и спиной:
– Конечно, слыхал, – Иван выпрямил спину, глубоко вдохнул родной аромат.