– Здорово, браток, – обратился к Хаггарду небольшого роста бородатый мужчина, греющий на солнце белое пузо, – кедровый орех покупать будешь? Есть сорок мешков! Рыбой не интересуешься?
– Ничего не хочу, – Хаггард махнул рукой, – меня сила куда-то тащит. Превратился я в перекати-поле, дерево без корней!
– Тогда оставайся с нами! Живи без паспорта и прописки, по бичевым законам. Тут все есть. Мать природа нам все дает, кроме чая и сигарет!
– Я не курю, – отмахнулся Хаггард, и погрузился в глубокий сон, обещающий полное выздоровление.
…
Трое китайцев жили в Москве уже неделю, но так и не встретились с академиком. Быстрицкий каким-то образом разузнал, что встречи с ним ищут не официальные ученые, а представители мафии, и категорически отказывался встречаться. Академик был превосходно законспирирован, описаний внешности и фотографий у китайцев не было, а собирать информацию на столь деликатную тему было небезопасно – мало того, что институт все еще охранялся вневедомственной охраной, так кругом шныряли боевики русской мафии, делившие территорию с научным учреждением. Эти люди тоже могли доставить китайцам значительные неприятности.
Фу Мин был в восторге от мудрости старого ученого, которого было невозможно выследить по интернету:
– Академик очень хитер! Подумать только, он совершенно не использует компьютеры в своей работе. Это значит, что его система секретности почти абсолютна. Нельзя влезть в сеть, нельзя перекатать информацию с диска, вообще не ясно, как ее искать! Мне кажется, что нам придется дорого заплатить за его консультацию!
– А может, у старика просто денег нет? – предположил Ван Шен, рассеяно слушающий своего друга.
– Денег нет? Не смеши меня! Он и без них прекрасно обходится. Старик воткнул свой щуп в землю рядом с Кремлем, имеет лабораторию в самом центре России, держит руку на пульсе, образно говоря. Он использует только собственное оборудование, не тратится на лицензионные продукты, его технология уникальна! Зачем ему пускать пыль в глаза, это совершенно другой уровень! Без всякой шумихи, просто одним звонком, он может пригласить к себе нескольких коллег из мировой элиты – совершенно бесплатно. Они все – его друзья! Он может использовать ресурсы военных заводов – там руководят его однокашники, в разведке и дипкорпусе служат люди, с которыми он выпил не один и не два литра водки!
Тун Чжао повернул голову:
– Да? А об этом ты как узнал?
– Расколол наших людей, сотрудничавших с Советской Россией. В Пекине сохранились кадры, завербованные еще Блюхером!
Тун Чжао рассмеялся:
– Тогда им должно быть за девяносто! К тому же, выпускникам школы Вампу советы не очень-то доверяли. Если хочешь знать, лучшим учеником Блюхера был Чан Кайши!
Фу Мин недовольно хмыкнул.
– Напрасно вы смеетесь, сяншен! Кстати, как ваша нога, не побаливает?
– Нет, – радостно признался Тун, притопнув по земле, – совершенно не беспокоит!
– Досадно, в некотором смысле. Дело в том, что я записал вас на прием к одному старому бурятскому врачу, который лечил еще Жукова и Буденного. Он очень известен в самых высоких кругах. Говорят, именно благодаря ему Брежнев мог произносить многочасовые выступления, когда был в летах. Этот специалист хорошо владеет техникой иглоукалывания и пульсовой диагностикой. Он знаком с очень многими важными людьми. Мы передадим ему привет от его старых друзей, он нам просто обязан помочь!
Глава 31Гэндальф у Фунтика. Бурятский врач уламывает академика.
Гэндальф сразу предупредил Андрея Михайловича, что характер у Фунтика необычный.
– Водку он пьет? – сразу же уточнил Андрей.
– Редко, все больше налегает на пиво, – ответил Гэндальф, также питающий страсть к этому напитку.
Нагрузившись пивом и закусками, друзья отправились в жилище Фунтика. Его дом находился в самой сердцевине огромного спального района на юге Москвы.
Исписанный примитивными граффити лифт поднял их на темную, грязную лестничную клетку. Около окна стояли старые шершавые козлы, забрызганные побелкой и масляной краской. Ремонт, похоже начался и иссяк около года назад.
– Проходи, чего уставился, – Гэндальф пнул ногой пустую банку из-под пива. Банка покатилась вниз по лестнице, с противным стуком ударилась в мусоропровод, и затихла. Гэндальф подошел к одной из монстроидальных железных дверей, способной остановить натиск взбесившегося слона, и позвонил.
Внутри послышался шум, как на подводной лодке, когда матрос отдраивает герметично закрытый люк. Дверь отворил худой, слегка сутулый молодой человек, с гривой нечесаных волос.
– Здорово, Фунтик! – Гэндальф привычно зашагал внутрь. – Жрать будешь?
– Буду! – глаза хозяина дома лихорадочно заблестели, – надо поесть, а холодильник пустой, а в магазин я не ходил, денег нет, работы нет, все дорожает, бакс взлетает…
– Стой! – осадил его Гэндальф, – перезагрузись! Есть жратва, есть работа! Помоги человеку, он тебя будет кормить.
Андрей Михайлович подхватил сумки и зашагал на кухню готовить маленький пивной праздник.
– Не пойдет, – отрезал Фунтик, – моя такса – сто баксов в сутки!
– Круто берешь, – похвалил Гэндальф, – значит жратву не готовить?
– Пятьдесят, – быстро отреагировал Фунтик
– Тридцать!
– Не жадничай, Гэндальф, бог велел делиться!
– Хорошо, сто баксов за весь объем работ, плюс жратва!
– Подходит, что делать-то?
– Убить президента!
– Чьего? – деловито осведомился Фунтик.
– Эй, ребята, не шутите так, – раздался из кухни голос Андрея Михайловича.
– «Там вдали, за рекой, загорались огни»… – запел Фунтик, врубая свой компьютер.
А в это время по узким и извилистым переулкам Замоскворечья медленно шел человек яркой восточной наружности. Человек вышел из большого черного лимузина, и медленно прогуливался пешком. Автомобиль, как большая черная собака, медленно и неслышно катился за ним следом.
Человеку было за восемьдесят лет, но – странное дело, его голова была едва тронута сединой. Все волосы были густыми и иссиня-черными, и только одна прядь на лбу была снежно-белой. Человек шел, задумчиво глядя прямо перед собой. Человек имел очень своеобразную походку: прежде, чем поставить ногу, он слегка касался пяткой земли, будто пробуя ее на прочность, а затем медленно и плавно перекатывался на всю стопу. Плавность была вызвана и тем, что его колени были постоянно слегка присогнуты, и он не обрушивал вес ноги целиком, в громком старческом притопе, а именно перекатывался с ноги на ногу, мягко и бесшумно, как большой осторожный кот.
Цурэн Батормукуевич, так звали почтенного человека, прекрасно знал этот район города. Он шел по местам, памятным еще со времен молодости, и наконец остановился перед большим домом сталинской постройки. На фасаде крупными буквами было написано: «Граббс Трэвэл. Туры и путешествия во все концы света!». Он покачал головой, и заметил еще одну надпись: «Попытай свое счастье в сфере сетевого маркетинга!». Цурэн отступил немного назад, и прочел еще одну: «Остановись, прохожий! Только во Всемирном Обществе Евангелических Технологий ты узнаешь, как добиться потрясающего жизненного успеха!». Он вошел в проходную, и попросил скучающего охранника вызвать академика Быстрицкого.
Быстрицкий вскипятил воду в стакане, и ловко перекинул кипятильник в другой. Цурэн с интересом следил за его манипуляциями.
– А помнишь, как мы в тридцать шестом с сахарином пили, – вспомнил бурят.
– А как в шестьдесят девятом черную икру килограммами жрали!
– А как в восемьдесят первом на золоте? Когда генеральный золотую шашку обмывал?
– Да, были времена! – подтвердил Быстрицкий – Чем теперь занимаешься?
– А, лечу разных педерасов, – засмеялся хитрый бурят, – денег скоро девать некуда будет. Мне бы в молодости столько, мы бы горы свернули!
Цурэн любил сидеть вот так запросто со старыми друзьями. Он уважал Быстрицкого. Академик еще не разменялся на коммерцию, и кажется, на старости лет сумел открыть что-то важное, если его самого достали по таким каналам, о которых он и думать забыл.
– Послушай, Игорь, и не надоело тебе с этими проводами ковыряться, – Цурэн обвел рукой помещение.
– Нет, нисколько, – ответил академик, вглядываясь в хитрое лицо старого знакомого, – не темни, Цурэн, говори, зачем пришел?
– Ай, яй, яй, какой быстрый! Не дает чаю попить! Ну ладно, давай о деле. Ты знаешь, я уже стар, и мне на многое наплевать… Но не могу отказать старым товарищам. Помнишь Халхин-Гол, события на озере Хасан?
– Ну, помню, – откликнулся Быстрицкий, – и что?
– Недавно и мне пришлось вспомнить об этом, – начал Цурэн:
«… Это было в те далекие времена, когда могущественные японские войска триумфальным маршем прошли через маньчжурские равнины и вышли к границам собственно китайских провинций и пыльным пескам Монголии. В то время казалось, что силам страны Восходящего Солнца не может противостоять никто. Армии китайских коммунистов отступали, сберегая силы для гражданской войны, армии Гоминьдана были разбиты, и беспорядочно откатывались, наваливаясь на коммунистов. Японцы добились полной лояльности Маньчжурии. Они восстановили там монархию во главе с молодым императором Пу И, вложили огромные деньги в промышленность, и превратили Маньчжоу-Го в свою главную индустриальную базу. Заводы Маньчжоу-Го работали на полную мощь, производя танки и самолеты, но самое главное – рельсы и паровозы, чтобы доставлять великую японскую армию вглубь азиатского континента. На очереди была слабая Монголия, а за ней маячили неисчерпаемые природные запасы Сибири.
Малонаселенная, богатая природными ресурсами Сибирь давала ключ к мировому господству. Японцы готовились к нападению на Советскую Россию.
Русские знали об этом. Навстречу японским войскам спешно перебрасывались лучшие советские дивизии. Они шли через Монголию к границе с Китаем, где накапливали свои силы японские войска. Армии концентрировали свои силы напротив друг друга. Инциденты были неизбежны. Армии готовились проверить крепость своих противников.