Ирка слегка сбавила темп – бежать стало гораздо труднее, мышцы одеревенели, каждый шаг отдавался ударом по всему телу. Ирина стала глубоко и медленно дышать, чтобы отвлечься, стала рассматривать все вокруг себя. Посмотреть действительно было на что. По парку валялось с десяток старых деревьев, вырванных с корнем недавно прошедшим ураганом.
– Довели природу – подумала Ирка, – Экологическая катастрофа какая-то.
После урагана погода действительно стала какой-то непредсказуемой. Сильная жара и сухая безветренная погода могли в одночасье смениться холодным фронтом, прилетевшим из Арктики, или сильным шквалистым ветром с Запада. Вот и всю прошлую ночь дул сильный ветер, наломавший веток с деревьев, и нагнавший невесть откуда черные грозовые тучи. С самого утра тучи истощились дождем, который умыл и освежил город, а после небо совершенно очистилось. Яркие лучи солнца блестели, отражаясь от чисто вымытых окон и витрин. Деревья отмылись от пыли и грязи, на кончиках листьев висели крупные водяные капли, сверкающие, как маленькие бриллианты. Асфальт высыхал на глазах, и воздух наполнялся долгожданным летним теплом. Ирка стала обманывать себя. «До того дерева, и все – отдых» – обещала она себе. Но за намеченным деревом она выбирала другое, потом третье – и так почти до бесконечности. Наконец, мышцы вновь стали теплыми и эластичными, дыхание – глубоким и ровным, сердце заработало как новый мотор. В мозг поплыли долгожданные гормоны удовольствия, Ирка ощутила реальный, добытый потом и трудом кайф. Оставалось пробежать последний километр дистанции. Быстро промелькнули ворота старого парка, черта на асфальте – финиш! Усталости уже не было. Ирина перебежала дорогу, промчалась до автобуса, доехала до своей остановки, полная эйфорией от победы. Не звоня в дверь, она открыла квартиру своим ключом, и с разбегу забежала в мамину комнату.
Мама со своим мужиком сидели, опустив головы. Посреди комнаты стоял большой черный чемодан.
– В чем дело, мама? – произнесла Ирина, предчувствуя что-то очень недоброе.
– Ничего, – ответила ледяным голосом мать, – иди к себе, зайка.
Мать никогда не разговаривала с Иркой таким тоном. Ира поняла, что случилось что-то ужасное.
– Что произошло? – спросила она.
– Это взрослое дело, дочка, – мать обняла ее за плечи, и подтолкнула к выходу.
– Нет, – закричала Ирина, – я никуда не пойду!
Она подбежала к мамкиному мужику, и схватила его за пиджак:
– Матвей, в чем дело? Что у тебя случилось?
Мэтью показал глазами на чемодан:
– Там деньги. Это все, что осталось от моего друга Семена. Меня теперь тоже из-за них убьют.
– Ты их украл? – испугалась Ирина.
– Хуже. Их украли еще до нас, а наша задача была их в хороший банк пристроить. Да не вышло. Деньги-то грязные.
– Отдать их нельзя?
– Нельзя. У тех людей денег навалом, их крутить надо. А мы не смогли.
– А мамка здесь при чем?
– Не при чем. Я пойду, наверное.
– Стоять, – прикрикнула Екатерина, – Матвей, ты никуда не пойдешь! Я не дам тебя застрелить!
– Бесполезно, – произнес Хаггард, – меня уже не спасти. Я крепко влип. Мне не повезло. Я неудачник. Этого следовало ожидать.
– Мы уедем отсюда вместе, – произнесла Екатерина.
– Нет, – отрезал Хаггард. – Нас все равно найдут.
– На эти деньги мы можем нанять себе неплохую охрану, – Екатерина указала глазами на чемодан.
– Не выйдет, – грустно ответил Хаггард, – Нам никто не поможет. Таких людей нет.
– Стойте, – закричала Ирина, – у меня есть знакомый. Он супермен, он сумеет нас спасти!
Когда зазвонил телефон, Иван валялся на кровати в своей комнатушке. Он еще не полностью пришел в себя после побоища в институте Недр Земли, когда на его долю досталось около сотни ударов кулаками и один разряд электрошокера. Сперва он думал, что это звонит Ёшинака, но, к своему удивлению, услыхал едва знакомый девичий голос. Это была Ирина, с которой он познакомился в «Механическом апельсине». Ирина звонила по делу, и намекала, что дело стоит около миллиона баксов.
– Да, помню. Совершенно свободен. Никаких дел. Еду прямо сейчас, – механически отвечал Иван. Он до сих пор был в шоке от нелепого поражения, провала операции, к которой его готовили несколько месяцев. Воля почти покинула его. Он ехал, чтобы помочь едва знакомой девушке. Он еще не знал, что эта встреча даст ему шанс отыграться.
Через пять дней Хаггард с семьей были пристроены в одном из уголков бывшего СНГ, Иван получил на руки огромную сумку, битком забитую баксами, и Савабэ-сан давал ему инструкции, как легче всего изловить Ракшаса в его постоянном месте обитания.
Хаггард исчез. Теперь отделение Всемирного Общества Евангелических Технологий осталось без своего руководителя. Был полностью уничтожен главный офис, располагавшийся на территории института Недр Земли, но Общество некоторое время продолжало существовать, даже лишенное своего прежнего лидера. Разгром офиса почти не сказался на деятельности основного центра, расположенного в помещении бывшей секты Аум Синрикё.
К немалому удивлению заокеанских покровителей Общества, в Москве появилось даже два новых члена. Они сильно отличались от остальных евангелистов, так как вместо имен назвались странными кличками. Одного звали Фунтик, другого – Председатель. Оба новичка не слишком много рассуждали о религии. В основном они играли на компьютерах Общества в странную игру под названием «Титания». Делать нечего, то одному, то другому заокеанскому евангелисту приходилось включаться в игру, чтобы поддержать со странными личностями хоть какой-нибудь контакт.
Но если бы они заглянули в московский центр не виртуально, а в физической форме, то увидели бы странную картину.
Вся мебель была вынесена из помещения. Два главных зала давно пустовали, а в третьем, самом маленьком, постоянно находились всего два человека. Они лежали на зеленом ковре, оставшемся еще со времен Асахары, и, подключив свои ноутбуки к последнему компьютеру, оставшемуся от Хаггарда, вели диалог с добрым десятком собеседников.
…
Баба Маша ежедневно приводила в помещение потенциальных арендаторов, и каждому рассказывала и про японскую секту, и про молодых безумцев, оставшихся от секты Хаггарда.
– Упросили меня еще неделю здесь побыть. Деньги, мол, до конца месяца оплачены. Они безвредные, да умом совсем тронулись! – объясняла она, показывая не лежащих на ковре друзей.
Бородатый щелкал по клавиатуре, и говорил вслух разными голосами:
– Меня зовут Катя, я очень рада, что познакомилась с истинами, данными нам Евангелием!
– А я Антон, мне интересно, как изучение Библии влияет на бизнес…
– Ваша точка зрения восхитительна, но все же…
– Никогда не поверю, что две тысячи лет назад…
Второй свихнувшийся на бородатого не глядел, но тоже бил по клавишам, щелкал мышью, смеялся и громко пел:
– И с налета, с поворота, по цепи врага густой
Застрочил из пулемета пулеметчик молодой!
…
Посетители закатывали глаза вверх, и значительно качали головами.
Глава 44Лютиция фон Зонненберг путешествует по заброшенным резервациям. Спор о индейских пирамидах.
Приблизительно в это же самое время наша знакомая Лютиция фон Зонненберг возвращалась домой после трехдневной прогулки. Лютиция провела целых три дня, катаясь по всему штату Нью-Мексико, останавливаясь в небольших городках, заброшенных и ныне действующих резервациях. Самой себе и окружающим она объясняла такие поездки необходимостью купить ритуальные предметы индейцев для украшения офиса, сувениры и прочие безделушки.
Лютиция поражалась, как слово «купить» магически действует на людей. «Я хочу купить!» – с этого времени никто уже не интересуется, что на самом деле гонит человека протирать шины на раскаленных дорогах пустыни. «Купить» – это слово объясняет все, и завершает активный процесс мышления. «Хочу купить» – это выражение табуирует любые рассуждения, не построенные на железной биржевой логике – спрос-предложение. Лютиция давно заметила, что это слово прекрасно подходит для прекращения доверительного разговора, превращения живого общения в обмен виртуальными фразами о ценах и качестве товара. И Лютиция знала, что слово «Купить» не объясняет ничего. Это слово закрывает страшную дыру в сознании, куда люди боятся заглянуть даже наедине с собой, даже сидя в кресле на приеме у лучшего психоаналитика всего Западного побережья. За этим словом заперты все темные и запретные желания человека, вытесненные в подсознание, и непонятные даже ему самому.
Человек покупает видеокассету с боевиком не потому, что хочет купить именно этот боевик, а потому, что чувствует себя слишком слабым. Он ненавидит более удачливых людей, и хочет их убивать. Домохозяйка читает любовный роман, не признаваясь себе, что ей давно надоел ее собственный муж… Для Лютиции это не тайна за семью печатями, обычная ежедневная работа. Лютиция вглядывается. Что там такое впереди? На дороге установлен рекламный щит. Очередная компьютерная игра. На сегодняшнем рынке лидируют игры-бродилки и стрелялки. Люди хотят или уйти из этой реальности, или убивать. И эти желания поощряются. Странно, почему не рекламируют порноигр? В самой свободной стране мира… Секс запрещен, осужден, вытеснен в нелегальные сайты с порнографией. Лютиция пожимает плечами. Стемнело, она включила фары.
– «Странно, – подумала она, – я знаю все о других. Я могу сказать, что стоит в мыслях человека за любой его покупкой. Но что стоит за моими собственными? Зачем я покупаю эти куски дерева и глины, примитивно раскрашенные спивающимися потомками краснокожих? Что творится в моей собственной голове?»
Лютиция глотает слезы.
– Хватит! – она резко бьет по тормозам.
Пустыня. Ночь. Одиночество. Ее энергия исчерпалась. Она разряжена, обессилена, выжата. Ее дар ясновидения почти исчез. Кто ведет ее, кто привел ее в эту пустыню, под эти звезды?
…
Лютиция запрокинула голову. Ее джип был без крыши, она откинула спинку сиденья, лежала, и смотрела вверх. Звезды слабо мерцали, передавали какую-то информацию, нет, они говорили сразу и обо всем, но она ничего не могла понять. Слезы высохли, дыхание стало спокойнее. Отчаяние ушло, оставив в сердце глухую сжимающую тоску. Впрочем, жить с этой тоской она уже привыкла. Была поздняя ночь, пора было возвращаться домой. Она посветила фонариком на карту. До дома около двух часов езды.