— Линда, а у кого бывает такая белая кожа? — устало спросил Вик, укоризненно глядя на меня. И мне стыдно стало за свою тупость, конечно же, только у модифицированных!
— А я скажу, что фон сделала! — вскинулась, понимая, что, сколько бы ни придумывала отговорок, а Викрам прав, он сто раз прав.
— Линда, слезь, дай хоть посмотрю, что ты там такого обалденного нарисовала, что сестра у тебя верещит, как будто увидела своего кумира.
Слезла с Вика, осторожно отодвигая от него краски. Мужчина встал и направился к зеркалу, а я лежала на боку и наслаждалась красотой идеальных линий моего тигра. Вик долго вертелся возле зеркала, прежде чем, кинув мне свой комм, потребовал запечатлеть на память. Понравилось! А посмотреть было на что. Весь тигр растянулся от правой лопатки до поясницы, пряча полосатый хвост в ложбинку упругих ягодиц.
Да мне цены нет, такой шедевр ему создала, совершенно бесплатно, между прочим. Сделав несколько снимков с разных ракурсов, отправила их сестре, под возмущённые вопли Вика, но угроза, что разобью его аппарат, возымела своё действие. Потом заставила его позировать, чтобы получилось заснять и отражение в зеркале. И вообще, уже сама хочу всю эту прелесть погладить, и подергать тигра за усы.
— А давай ты тату набьёшь? — предложила ему, когда отдала комм в руки.
Вик усмехнулся, качая головой.
— Не получится, всё заживет.
Я видела, как загорелись глаза Вика, когда он смотрел на тигра. Рисунок явно ему очень понравился. Потом он явно кому-то снимки отправил, потому как я те же кнопки жала. Вернулась к кровати, забрала краски, убрала кисти в футляр, и спрятала всё в чемодан.
— Как это — татуировка заживет? — не понимала.
Да, кожа у них эластичная, её с трудом повредить можно, но ведь краски тату должны сохраниться.
— Заживет всё через день, даже от красок следа не останется, — ответил Викрам, словно мысли мои читал.
— Но твой шрам-то не заживает, — внимательно слушая, пыталась понять, как такое может быть.
— Заживает, просто очень медленно, — отозвался Вик, напряжённо глядя на меня, словно я задела запрещённую тему.
— На лице плохо заживает? Разве так бывает? — не унималась, подошла ближе, попыталась прикоснуться к нежной коже на щеке, но Вик не дал, перехватив мою руку.
— Линда, я верю, что ты просто любопытна, но не спрашивай об этом. Я не отвечу, а ты обидишься.
— Конечно, непременно обижусь, — не стала отпираться и, если честно, то уже обиделась. — Комм мне покупай, если мама не дозвонится, то меня полиция искать будет.
— Хорошо, только больше не снимай меня без предупреждения. И вообще, Линда… — начал вдруг Вик и замолк. — Нет, ты не согласишься.
— Что задумал? — спросила, чувствуя, как он хочет что-то договорить, но не решается. Так и не проронил больше ни слова о том, что хотел сказать.
Вместо этого предложил поужинать.
— Я голая буду сидеть в ресторане? — ехидно спросила, руками показав на наряд Евы.
— Ресторан? — усмехнулся Викрам, обнимая меня за талию. — Ну, уж нет. Ужинать будем здесь.
Пока он звонил, выпустив меня из своих объятий, я, шикнув на проснувшуюся совесть, направилась к сумке Викрама, открыла её и стала рыться в поисках одежды. От моей наглости мужчина замолк на полуслове, не веря своим глазам, а я подмигнула ему, вытащила светлую футболку, и сразу одела. Ого, вот это размерчик! У меня даже платья покороче будут. Потом в своём чемодане порылась, выискивая пижаму. Но и её, оказывается, у меня больше нет. И чем ему не угодили мишки в эротических позах? Весьма забавные мишки были, подарок сестры как-никак. Грустно вздохнула, представляя, как буду оправдываться перед ней. Достала чёрные ажурные шортики, надела. Вик продолжал следить за мной, стоя посреди комнаты полностью обнажённым. Вот не знаю, как у них, манаукцев, с иммунитетом, а я замёрзла. Нашла свое бельё, которое Вик картинно разбросал по спальне, и направилась его простирнуть, пока он занят. Пусть думает, что я хозяйственная. Мама всегда говорила, что мужчины на это обращают внимание. Когда вернулась обратно, он уже лежал на кровати, прикрытый одеялом и что-то рассматривал в коммуникаторе. Я забралась на кровать, поднырнула у него под руками, развернулась, положила голову ему на грудь и тоже стала рассматривать рисунок тигра.
— Ты смывать его не будешь? — поинтересовалась, представляя, как сейчас он пачкает постельное бельё.
— Нет, — ответил Вик, переходя к следующему рисунку. — Почему я, Линда? Почему ты влюбилась в меня?
— Что? — возмутилась. Признаться в этом я боялась даже себе, чего уж говорить о нём, и уж тем более признаваться вслух.
— Линда, можешь ничего не говорить, я это и так знаю. Я же следил за тобой. Ты спокойно относишься ко всем мужчинам. Ты не реагируешь ни на кого, только на меня. Значит влюбилась.
— А ты? — с вызовом спросила у него, затаив дыхание, ожидая ответа.
— Я тоже, Линда. И от тебя не откажусь даже, если это будет твоё желание. Где я ещё найду такую, как ты? — насмешливо ответил Вик, а я так вот и поверила. Разбежался…
Но, пусть он и говорит неправду, как же хотелось ему поверить, чтобы и на моей улице был праздник. Перевернулась, упёрлась подбородком о сложенные руки и стала рассматривать его. А он смотрел на экран.
— А что скажут тебе, если узнают, что ты проводишь своё время с ущербной? — решилась на вопрос, желая привлечь его внимание.
Красные глаза посмотрели на меня так тепло, так нежно.
— Уже знают, — ответил Вик и вновь вернулся к прерванному занятию. Хоть ревнуй к своему рисунку!
— И что сказали? — пристала я, понимая, что он уходит от ответа.
— Ну, ничего криминального для меня в этом нет. Конечно, ты не одна из нас, но ты сама меня выбрала. Так что к тебе претензий нет, а я счастлив. Этого достаточно, чтобы никто не смел лезть в мои дела.
Хмурилась, пытаясь понять хоть слово. Но поняла только одно, что кто-то уже пытался сунуться. Он этого кого-то отшил, и теперь наслаждался моим обществом. А ещё он на меня скинул всю ответственность, за всё то, что между нами происходит. По его словам, это я инициатор наших отношений!
Истинный мужчина, чтобы ни случилось, виновата женщина!
Ужин прошёл у нас в какой-то домашней обстановке. Викраму захотелось показать мне всех своих родственников. И детские снимки, где он был такой смешной красноглазый малыш. В душе теплилась надежда, что он только мне себя такого показывал. Обычно мужчины стесняются детских снимков, а тут…
— Это мой брат, младший, — как можно более равнодушно сказал Вик, показывая мне снимок молодого манаукца, который зажимал меня в лифте. — Дармир — дар этого мира. Мать была так рада его появлению. Но, как показало время, душа у Дара гнилая и завистливая. Я сделаю всё, чтобы он больше и близко к тебе не подходил. И ты не доверяй ему и не верь ни единому слову.
От души поцеловала его за такие слова, я ведь тогда очень сильно испугалась брата Вика.
— А твоё имя что означает? — спросила у него, чувствуя, что оно что-то да значит.
— Победитель, — легко ответил он.
При этом так смотрел на меня жарким взглядом. Оторвал небольшой кусочек мяса, обмакнул в соус и с самодовольной улыбкой съел, не отводя глаз. Ел так, словно не мясо, а меня ел, ещё и облизнулся.
У меня от вида самодовольного абсолютно голого мужчины, который ел, как варвар, прямо на кровати, кусок в горло не лез. Сидела, давилась фруктами, а желудок возмущённо урчал.
— А знаешь, что твоё имя означает? — пристал ко мне Вик, стоило мне отвернуться от него.
Обернулась, ожидая ответа.
— Прекрасная женщина, — с придыханием прошептал Вик, облизывая пальцы от соуса и жира.
Он точно меня сейчас съест!
— Спасибо за комплимент, — пробормотала, прислушиваясь к себе: хочу ли я быть съеденной или сбежать, пока он мясом занимается?
— Матери своей спасибо скажи. Я считаю тебя очаровательной, сумасбродной, взрывной и чувствительной. Ты больше чем просто прекрасная, ты бесподобная, — от этого обворожительного голоса с хрипотцой я подавилась виноградинкой.
Но всегда предупредительный кавалер от души похлопал по спине, от чего не только виноградинка выпала изо рта, но я подумала, что и ещё чего-нибудь очень важное вывалится.
— Легче? Линда, ты предупреждай, что так реагируешь на комплименты. Я же не знал!
— Я тоже, — просипела, вытирая выступившие слёзы. — Мне такого ещё никто никогда не говорил. Прости, не ожидала от себя такой реакции.
Убрав еду с кровати на пол, Вик придвинулся ко мне и обнял, зарываясь руками в мои волосы. Так приятно, хоть мурлыкай от удовольствия.
— Линда, ты такая хрупкая, — прошептал, обжигая своим дыханием.
Если бы он знал насколько. Я таю от его прикосновений, растекаюсь лужицей от его нежности. Почему-то с ним я чувствую себя такой слабой и беззащитной, купаюсь в его нежности, теряя себя.
Поцелуй принес с собой искру, от которой всё внутри стало пылать, разрастаясь по телу ярким пламенем. Дыхание сбилось от острого желания опять оказаться в его власти, опять следовать его велению, подстраиваться под его ритм. Перебралась на колени, садясь к нему лицом. Зарываясь в густые волосы, поражалась их жёсткости. Кондиционеры давно придуманы, неужели он о них не догадывается.
— Линда, тебе же пока нельзя, — пробился сквозь розовый туман хриплый голос Викрама.
— Доктор, но у меня внутри пожар, — пробормотала, чувствуя себя героиней пошлого фильма для взрослых. — Скорее потушите его, иначе я сгорю дотла.
— Линда, я не шучу, — одёрнул меня Вик, крепко прижимая, чтобы я не двигала призывно бёдрами.
— Я тоже, Вик, — выдохнула ему в губы, глядя в красные глаза.
Он больно сжал мои волосы, отчего я закрыла глаза, застонав. Он потянул за них, запрокидывая мне голову и открывая шею. Горячие губы оставили после себя след на подбородке, чувствительный, запоминающийся, от которого дыхание перехватило. Но манаукцу было мало моих стонов, он хотел большего. Губы спускал