— И меня тоже могут вызвать? — поняла вдруг очень простую истину. Попыталась заглянуть Вику в лицо, чтобы понять шутит или нет. Но он прижал своей лапищей мою голову к своей груди не давая шевельнуться.
— Конечно, — слушала я спокойный его голос, — только я тебе сразу запрещаю любые поединки. Так и говори, что покровитель запретил.
— И чего? — ехидно усмехнулась. — Как будто от меня сразу все отстанут.
Перспективы совместного проживания с Викрамом заставляли усиленно нервничать. Даже, по сравнению с тридцатью подопечными, один поединок пугал меня куда больше. По силе я, наверно, могу сравняться только с десятилетним подростком — манаукцем. И то вряд ли, ведь их тренируют чуть ли не с пелёнок. Про взрослого вообще молчу, если только хитростью завалить и потом затоптать.
— Если тебя всё же не послушают, то поединок будет считаться нечестным. И тот, кто тебя вызвал, покроет себя позором. А ты, если будешь послушной мне, как хорошему покровителю, статус поднимешь.
— Чем это? — с сарказмом уточнила, потешаясь горделивым ноткам в голосе Вика. — Послушанием?
— Конечно! — спокойно ответил он мне. — Очень сложно удержать женщину от опрометчивых поступков. Особенно тебя. Ты же многое делаешь наперекор мне.
— Просто я привыкла, что я сама за себя решаю, как жить, что делать, с кем дружить, — стала оправдываться, не желая, чтобы он считал меня неразумным ребенком. — Я с детства привыкла делать всё сама.
— Теперь у тебя есть я. Я возьму все твои проблемы на себя, тебе не о чем больше волноваться. Всё, что от тебя требуется, это подчиняться, — шептал Викрам, играя моим волосами.
Тяжело вздохнула, скинула его руку со своего плеча и села, грустно глядя ему в глаза. Нет, это невыносимо. Мы слишком разные. Абсолютно.
— Ты сам-то понимаешь, что у меня просишь? — тоскливо спросила. — Я не могу никому подчиняться, я свободный человек. Я даже маму не слушаю. Я давно совершеннолетняя. И живу по своим правилам. А ты опять пытаешься загнать меня в клетку. Я не подчинюсь!
Викрам внимательно меня слушал и не перебивал. Только глаза его остывали, покрываясь льдом и становясь чужими.
— Вот как, — единственное, что я услышала от него на свою отповедь.
— Да, вот так. Люди свободны в своих решениях. И я свободна. Я не буду никому подчиняться. Не смогу! — уже в отчаянии выкрикнула, пытаясь всё же достучаться до него.
Но холод не покинул его взгляд. Недовольная морщинка пролегла между бровей.
— Вик, я правду тебе говорю. У меня так не получится, даже не заставляй, — прошептала, чувствуя, что очередная порция слёз на подходе. Ну почему рядом с ним я такая слабая?
— Я понял, — спокойно ответил, раскинул руки в приглашающем жесте, позвал: — Иди сюда.
Кажется, не обиделся. Виновато улыбнулась и легла ему на грудь, порывисто обнимая руками. Вик заключил в объятия в ответ и вдруг чуть слышно прошептал:
— А говоришь, не подчиняешься.
Замерла, не понимая, к чему это он сказал. Осторожно повернула голову, чтобы увидеть смешинки в красных глазах модифицированного. Вот же индюк самоуверенный! Это что, он меня сейчас провёл?
Стала вырываться, недовольно пыхтя. Но Вик руки не расцеплял, тихо посмеиваясь. Это окончательно вывело меня из себя. Я даже не поняла, как на такое решилась, помутнение в голове приключилось, не иначе. Да и в моем положении был возможен только этот единственный приём. Резко согнула ногу в колене и ударила Вика в пах, удар получился так себе, слабенький, но я для надёжности ещё постаралась придавить коленом как можно сильнее, отталкиваясь при этом руками и вырываясь из ослабевших объятий.
Вик удивлённо охнул и выпучил глаза. А я сбежала. Просто взяла и сбежала, и даже добежала до дверей. Потом меня схватили со спины, прижимая руки к телу. Я испугалась, понимая, что расправы не избежать! Вик легко поднял меня и, слушая мой пронзительный визг, отнес обратно на кровать. Бросил на неё, и сам лёг, придавливая сверху.
— Отпусти меня! — требовала я, изо всех сил пытаясь освободиться. Ужас от понимания содеянного холодил душу. Но просто так сдаваться я была не намерена, и уже всерьёз приготовилась драться. Правда удивлённо замерла, когда услышала ровный голос манаукца.
— Сначала объясни мне, что опять не так? — холодно уточнил у меня модифицированный, сильнее вдавливая своим немаленьким телом в матрац.
И он об этом ещё спрашивает?!
— Ты издеваешься надо мной! — визгливо обвинила я его в грехах тяжких.
— Линда, да когда? — удивлённо воскликнул Вик. — Я просто показал тебе, что ты не права! Я приказал, ты подчинилась. Это нормально! Так и строятся взаимоотношения между мужчиной и женщиной.
Это где они так строятся? Что-то не припомню, чтобы у нас был рабовладельческий строй. Вик скатился с меня, а я тут же постаралась отползти подальше от него. Но удрать он мне не дал, схватил за ногу и подтянул к себе.
— Отпусти! — взвизгнула, услышав знакомое бряцание ремня.
— Чтобы ты сбежала? — насмешливо спросил у меня Вик.
Голос послышался совсем близко, обернулась, переворачиваясь, чтобы испуганно охнуть, когда обнаглевший Вик просто взял и лег поперёк кровати спиной мне на живот. Что-то грохнулось на пол, но я не увидела что.
— Мне тяжело! Ты меня раздавишь! Я задохнусь! — возмутилась и попыталась скинуть с себя развеселившегося мужчину. Я уже успела напридумывать себе те виды пыток, которые он будет применять на мне, а он раздевается. Только одно на уме у этого самца!
— Не успеешь, — успокоил меня, снимая с себя брюки, которые были непринуждённо закинуты на спинку кровати. Туда же отправилось бельё.
Пока он разворачивался, у меня был крохотный шанс сбежать, но я его упустила, пока восстанавливала дыхание.
— И не стыдно по таким местам бить, коварная? — вкрадчиво прошептал Викрам, нависая надо мной.
Покраснела от стыда. Сама от себя не ожидала, что так поступлю с ним, но я тоже бываю немного неуравновешенной.
— А не стыдно издеваться над девушками? — вернула ему вопрос с его же интонацией.
Вик тепло улыбнулся, нежно гладя по щеке.
— Если девушка — моя неугомонная фаворитка, то нет. Ты становишься такая горячая, что невозможно оставаться спокойным. Так и хочется…
— Перехочется. Болит ведь ещё, — насмешливо прошептала, удивляясь своей смелости. Такое сказать модифицированному!
— Болит! Так болит, что сил нет терпеть, — подыграл мне Вик, прижимаясь пострадавшим местом, которое стало твердым и совершенно трудоспособным.
Закусила губу, чувствуя, как реагировало моё тело. Как пульсировало там, где тёрся Вик своей плотью о белый шёлк трусиков. Игра затягивала. Смяла руками ткань одеяла, боясь сдаться раньше времени. Убегать больше не хотелось, и страха тоже не было. Было лишь безумное желание обнять, прижаться, умолять. Соблазн был столь велик, что силы воли удержаться не хватило. Я разжала руки и обхватила Викрама за шею.
Я чувствовала, как оцепенение отпускает, и тело расслаблялось, ожидая начала нашего танца любви. Оно горело в чувственной лихорадке, которая накрывала волнами, вторя медленным движениям мужчины. Очень странный коктейль чувств бурлил во мне: я хотела скорейшей разрядки, но мечтала вечность пламенеть в мучительной пытке.
Посмотрев на самодовольное лицо Вика, вдруг захотелось поддразнить его, чтобы не расслаблялся, а то ведь действительно сбегу. Приподняла голову, чтобы выразительно посмотреть туда, где он прижимался ко мне, готовый сделать самое первое па нашего чувственного танца.
— Давай за аптечкой сбегаю, обмотаем его чем-нибудь и потуже затянем, — предложила, чувствуя, как лишаюсь последней преграды в виде белого шёлка. Хотя три тонкие полоски никому не преграда, а так, видимость одна.
Тихий смех был мне ответом. Судорожно вздохнула, выгибая спину, от горячего прикосновения к эпицентру греховного пожара. Низ живота потянуло от дикого желания избавиться от пустоты.
— О нет, это уже садизм, — ответил Вик, устраиваясь поудобнее. Погладил мои бёдра с внутренней стороны, раздвигая их пошире. — Его надо просто смазать. Это будет самым эффективным лечением. И я сейчас это сделаю.
Фу, как пошло! Я возмутилась, надув губы, и пытаясь соединить колени.
— Хоть бы разделся, — недовольно буркнула, желая увидеть мои любимые кубики пресса.
— Чуть позже, — заверил меня Викрам и дёрнул бёдрами, резко проникая в меня.
Закусив губу, не сдержала стон, вырвавшийся наружу. Он идеален, горячий, большой. Весь большой и такой горячий! Ещё один толчок и вновь застонала, закрывая глаза от блаженства. Закинула ноги, сцепляя их за его спиной. Это просто безумие какое-то. Как же приятно чувствовать, что мы едины. Двигаться в одном ритме, слушать музыку его сердца.
— Ну вот, теперь не сбежишь, — удовлетворённо выдохнул Вик, останавливаясь, и стал раздеваться до конца.
Распахнула глаза, изумлённо следя за процессом. Он неподражаем! Рассмеялась, пряча лицо в ладонях. Он просто невозможный для моего понимания. Настолько непохожий ни на кого. До безумия любимый.
Нетерпеливо двинула бёдрами, крепче сжимая ноги. Викрам усмехнулся, медленно опустился, нависая, опёрся на руки о подушку.
— Ты этого хотела? — прошептал мужчина, рассматривая меня.
— Да, — выдохнула, прижимая ладони к его животу, к любимым кубикам пресса.
От желания пальцы сжались, царапая белую кожу. Вик поцеловал, медленно двигаясь, освобождая покорённую территорию, чтобы тут же яростно врываться. Вскрикнула, когда яркое острое чувство пронзило меня. Ладонь Вика удерживала голову, не давая сдвинуться вверх. Я обняла его, сильнее прижимаясь, чувствуя, как груди трутся о его торс.
— Сильнее, — взмолилась, когда пытка стала совсем невыносимой, — сильнее.
— Ненасытная моя, — жаркий шёпот коснулся губ, а потом его мягкие губы легко поцеловали мои.
Задохнулась от переизбытка чувств, когда он слегка прикусил подбородок, но тут же страстно поцеловал место укуса. Пьянящая радость растекалась по всему телу. Слёзы выступили на глазах, от восхитительного страстного танца, в котором вёл Викрам, заставляя парить в невесомости, льнуть к нему, оплетая руками и ногами. Быть единым целым, не разлучаться ни на секунду, лететь за ним в небеса. Купаться в лучах любви, которые дарили его красные глаза.