иключениям, отвага и решительность вызывали ощущение, что в жизни нет ничего невозможного. На какой еще дерзкий поступок она окажется способна в следующий раз? Когда он узнал Лиззи в фигуре, сидевшей на краю кровати, ему с трудом удалось подавить в себе горячее стремление обнять ее. Преодолеть соблазн помогла мысль, что подобные действия с его стороны могут положить конец их и без того очень странной дружбе. Одно дело, когда все правила нарушала она сама. В конце концов, она была знатной леди. И могла играть со щенком дворняжки сколько угодно, но стоило щенку укусить ее, как он тут же оказался бы выброшенным за шкирку на улицу.
Она сообщила ему о своем намерении выйти замуж за Джея Джеймиссона, и ему пришлось прикусить язык, хотя хотелось сказать, что она совершает большую глупость. Не его ума это дело, и он, конечно же, не хотел обидеть ее.
Бриджет, жена Дермота, приготовила на завтрак соленую овсяную кашу, и Мак съел ее вместе с детьми. Бриджет было лет тридцать. Когда-то она, судя по всему, обладала очень привлекательной внешностью, но теперь выглядела просто до крайности вымотанной. Покончив с едой, Мак и Дермот отправились на поиски работы.
– Принесите домой хотя бы немного денег, – выкрикнула им вслед напутствие Бриджет.
Но день сложился для них неудачно. Они обошли все лондонские продуктовые рынки, предлагая свои услуги в качестве грузчиков, чтобы переносить корзины с рыбой и окровавленные коровьи туши, перекатывать бочки с вином – то есть таскать на себе все, в чем нуждался каждый день этот огромный и вечно голодный город. Но желающих было слишком много, и работы на всех не хватало. В полдень они бросили поиски там и перебрались в Вест-Энд, чтобы попытать счастья в кофейнях. Ближе к вечеру оба настолько вымотались, будто действительно тяжело трудились весь день, но ничего за это не получили.
Когда они вышли на Стрэнд, маленькая фигурка выскочила из-за угла, как спасавшийся бегством заяц, и врезалась прямиком в Дермота. Это была девочка лет тринадцати, оборванная, тощая и перепуганная. Дермот издал звук проколотого воздушного шарика. Малышка вскрикнула от страха, споткнулась и чуть не упала, с трудом сохранив равновесие.
За ней по пятам бежал крепкий с виду молодой мужчина в дорогой, но растрепанной одежде. Ему всего лишь дюйма не хватило, чтобы схватить ее, когда она отшатнулась от Дермота. Ей все же удалось увернуться, вильнуть в сторону и продолжить свой бег. Потом она поскользнулась, растянулась на тротуаре, и преследователь настиг ее.
Она завопила от ужаса. Мужчина был вне себя от ярости. Поднял хлипкое тельце и ударил девочку в висок, снова опрокинув ее навзничь, а затем ткнул во впалую грудь обутой в ботинок ногой.
Мак уже привык к сценам насилия на улицах Лондона. Мужчины, женщины и дети постоянно вступали в жестокие драки между собой, избивая друг друга кулаками, царапаясь или кусаясь, причем обычно злобы им добавлял дешевый джин, продававшийся на каждом углу. Но он никогда не видел прежде, чтобы взрослый и сильный мужчина так безжалостно избивал совсем еще ребенка. Казалось, он был готов убить ее. Мак по-прежнему страдал от боли после схватки с Валлийской Горой, и именно сейчас ему меньше всего хотелось снова ввязываться в потасовку, но и стоять в стороне, просто наблюдая за происходящим, он тоже не мог. Как только мужчина занес руку для нового удара, Мак ухватил его сзади и оттащил назад.
Молодой человек развернулся. Он был на несколько дюймов выше Мака. Он нацелился кулаками Маку в грудь и мощным толчком отбросил от себя, заставив попятиться. Потом мужчина снова сосредоточился на девочке. Она отчаянно пыталась подняться на ноги. Он же нанес ей хлесткую пощечину, от которой бедное дитя в очередной раз повалилось на тротуар.
В Маке взыграл гнев. Он сгреб мужчину одной рукой за воротник, а другой за пояс бриджей и легко поднял в воздух. Тот заорал от удивления и злости, начав активно извиваться и пробовать вырваться, но Мак держал его крепко, причем практически вниз головой.
Дермот изумленно смотрел, насколько легко расправляется Мак с незнакомцем.
– Ну и силища же у тебя, Мак, чтоб мне провалиться! – восхищенно сказал он.
– Убери от меня свои вонючие руки! – завопил мужчина.
Мак усадил его на тротуар, но не ослаблял цепкой хватки за кисть руки.
– Уберу, если оставишь ребенка в покое.
Дермот помог девочке подняться, хотя на всякий случай не отпускал пока от себя, обняв бережно, но не давая сбежать.
– Она треклятая воровка, а не ребенок! – продолжал агрессивно орать мужчина.
Только еще раз увидев перед собой перекошенное и раскрасневшееся лицо Мака, он решил больше не рисковать вступать с ним в драку.
– И это вся ее вина? – спросил Мак. – А ты молотил ее так, что я подумал, уж не убила ли она нашего короля, благослови его господь.
– Какое тебе вообще дело до нее? – Мужчина постепенно успокаивался и стал дышать ровнее.
Мак отпустил его.
– Что бы она ни натворила, мне кажется, ты уже достаточно наказал ее.
Незнакомец всмотрелся в него.
– Ты, я вижу, совсем недавно сошел с корабля, – сказал он. – Парень ты крепкий, но и ты в Лондоне долго не протянешь, если станешь доверять таким, как эта маленькая стерва.
Он сплюнул себе под ноги и пошел прочь.
– Спасибо, Джок[5]. Ты мне жизнь спас, – сказала девочка.
Люди в Лондоне понимали, что Мак шотландец, стоило ему заговорить. Он даже не догадывался о своем акценте, пока не оказался в Лондоне. В Хьюке у всех было одинаковое произношение. Даже Джеймиссоны изъяснялись на чуть сглаженном, но шотландском диалекте. Здесь это становилось чем-то вроде особой приметы.
Мак пригляделся к девочке. Ее темные волосы были пострижены неровно. На миловидном личике уже начали проступать синяки от избиения. Но вот глаза поражали до странности всезнающим выражением, как у взрослой женщины. Она тоже смотрела на него, явно пытаясь понять, что ему от нее нужно.
– С тобой все в порядке? – спросил он.
– Вот здесь сильно болит. – Она приложила руку к ребрам. – Жаль, ты не прикончил этого козла, будь он проклят!
– В чем ты провинилась перед ним?
– Попыталась втихую обокрасть его, пока он трахал Кору, но он заметил.
Мак кивнул. Он слышал истории о том, что у многих проституток имелись сообщницы, грабившие клиентов.
– Хочешь чего-нибудь выпить?
– Я бы сейчас расцеловала задницу хоть папе римскому за стакан джина.
Маку еще не доводилось слышать столь затейливых речей ни от кого, не говоря уже о несовершеннолетней девочке. Он даже растерялся на мгновение, не зная, какое чувство овладело им сильнее: шок или удивление, смешанное с любопытством.
На противоположной стороне улицы располагался «Медведь» – таверна, где Мак одолел Громилу Бермондси, получив от карлика-зазывалы фунт. Они пересекли мостовую и зашли внутрь. Мак купил три кружки пива, чтобы выпить его, пристроившись в темном углу.
Девочка расправилась со своим напитком в несколько глотков и изрекла:
– Ты добрый малый, Джок.
– Меня зовут Мак, а это – Дермот.
– Я – Пегги. Но все кличут Торопыгой Пег.
– Должно быть, потому, что ты пьешь так быстро?
Она ухмыльнулась.
– В этом городе, если станешь медлить, кто-нибудь обязательно успеет опорожнить твою кружку до тебя. А сам-то откуда будешь, Джок?
– Из деревни Хьюк. Это в пятидесяти милях от Эдинбурга.
– А Эдинбург… Это где?
– В Шотландии.
– Значит, в чертовой глухомани, очень далеко отсюда?
– Я добирался в Лондон на корабле вдоль берега целую неделю.
Долгая выдалась ему тогда неделька. Мак нервничал, оказавшись в море. После пятнадцати лет работы в шахте от океанского простора голова шла кругом, а ему приходилось взбираться на мачты и вязать узлы в любую погоду. Нет, никогда он не станет моряком.
– Но мне говорили, что почтовой каретой на дорогу сюда уходит тринадцать дней, – добавил он.
– Зачем же ты уехал?
– Чтобы стать свободным. Я сбежал. Шахтеры в Шотландии – рабы своих хозяев.
– То есть как черные на Ямайках?
– Кажется, ты больше знаешь о Ямайке, чем о Шотландии.
Ей не понравилась критическая интонация в его словах.
– А с чего мне знать о ней больше?
– Хотя бы потому, что Шотландия ближе, вот и все.
– Уж это даже я знала.
Девочка наивно врала, как сразу понял Мак. Она оставалась все еще ребенком, несмотря на напускную браваду. Что-то шевельнулось у него в душе.
– Ты в порядке, Пег? – донесся запыхавшийся женский голос.
Мак поднял взгляд и увидел перед собой молодую женщину в платье апельсинового оттенка.
– А, привет, Кора, – отозвалась Пег. – Меня спас красавец принц. Познакомься с Джоком. Хотя на самом деле он просто шотландец по фамилии Макнок или что-то в этом роде.
Кора улыбнулась Маку и сказала:
– Спасибо, что выручили Пег. Надеюсь, эти синяки вы получили не в драке из-за нее?
Мак помотал головой:
– Нет. Это со мной сделала другая скотина.
– Позвольте мне угостить вас джином.
Мак хотел отказаться, всегда предпочитая пиво, но вмешался Дермот:
– Очень мило с вашей стороны. Благодарю.
Мак наблюдал за женщиной, когда она направилась к стойке бара. Ей было на вид лет двадцать. Почти ангельское лицо и густая копна огненно-рыжих волос. Ему показалась крайне неприятной сама мысль, что столь молодая и красивая особа, как она, вынуждена заниматься проституцией.
– Значит, это она так растрепала того мерзавца, который погнался за тобой?
– Она хитрая. Ей обычно даже не приходится отдаваться мужчинам, – объяснила со знанием дела Пег. – Она просто бросает их где-нибудь в темном переулке со спущенными штанами и стоячим членом.
– А ты успеваешь скрыться с кошельком, – подытожил Дермот.
– Кто, я? Не надо грязи. Я – фрейлина при дворе королевы Шарлотты.
Кора уселась рядом с Маком. От нее густо пахло терпкими духами с преобладанием запахов сандала и корицы.