Старший из двоих сунул добычу в мешок, еще раз оглядел Лиззи и сказал:
– А пальтишко-то очень добротное. Почти новое.
Оба опять склонились над ней и принялись стаскивать пальто и жилет, подобранный под цвет ему. Она пыталась отбиваться, но в результате на ней всего лишь оказалась разорванной еще и рубашка. Одежда тоже попала в мешок к остальным вещам. Но главное – она с ужасом поняла, что теперь стали видны ее груди. Лиззи поспешно попробовала прикрыться, но было слишком поздно.
– Эй, да это же девица! – воскликнул юнец.
Лиззи успела подняться на ноги, но он схватил ее и не позволил сделать ни шага.
Толстяк тоже удивленно уставился на нее.
– И не просто девица, а еще и хорошенькая, что б мне провалиться! – сказал он и облизнулся. – Я снасильничаю ее, – решительно заявил он.
Охваченная ужасом, Лиззи начала яростно отбрыкиваться, но избавиться от крепкой хватки юнца ей никак не удавалось.
Тот выглянул из-за угла проулка и бросил взгляд на улицу, где продолжала бушевать толпа.
– Как, прям здесь? – спросил он.
– Сюда никто даже не догадается заглянуть, молодой дурачок. – Он грубой ладонью погладил себе промежность. – Стащи с нее бриджи, и давай полюбуемся, что там под ними.
Паренек швырнул ее на камни, всей тяжестью уселся сверху и начал снимать бриджи, а старший с нетерпением ждал. Страх переполнил Лиззи, и она закричала во весь голос, но на улице стоял такой шум, что едва ли кто-то мог услышать ее зов о помощи.
А затем словно ниоткуда возникла фигура Мака Макэша.
Перед ней мелькнули его лицо и воздетый вверх кулак, который сразу обрушился в висок старшего из двух негодяев. Тот пошатнулся, но устоял. Мак нанес ему второй удар, и у пожилого мужчины закатились глаза. После третьего удара он распластался на камнях и уже не двигался.
Юнец соскочил с Лиззи и попытался сбежать, но теперь уже она сама ухитрилась поставить ему подножку и повалить. Он тоже растянулся на мостовой во весь рост. Мак сгреб его за шкирку, швырнул в стену дома, после чего нанес такой ошеломляющей мощи удар в челюсть, что мальчишка без сознания рухнул поверх своего опытного партнера и наставника в преступных делах.
Лиззи снова поднялась на ноги.
– Слава богу, что послал вас сюда! – с жаром сказала она. Слезы облегчения навернулись ей на глаза. Она обхватила его за шею. – Вы спасли меня! Спасибо! Спасибо!
Он обнял ее по-настоящему, крепко прижав к себе.
– Вы мне тоже однажды спасли жизнь, когда вытащили полумертвого из реки.
Лиззи вцепилась в него, стараясь унять дрожь. Она ощутила его ладонь, которой он нежно поглаживал ей волосы. В одних бриджах и в разорванной рубашке, когда ей не мешали нижние юбки, она чувствовала сейчас все его тело в тесном контакте со своим. Насколько же он отличался от ее мужа! Джей был высоким, стройным и гибким. Мак – коренастым, крепко сбитым и, как казалось, сложенным из сплошных твердокаменных мышц.
Он чуть отстранился и посмотрел на нее. Его зеленые глаза просто завораживали. На их фоне остальное его лицо выглядело не столь четко обрисованным и выразительным.
– Вы спасли меня, а я спас вас, – сказал он со сдержанной, но искренней улыбкой. – Я ваш ангел-хранитель, а вы мой.
Она начала понемногу успокаиваться. Вспомнила, что рубашка разорвана и грудь почти не прикрыта.
– Будь я ангелом, мне не стоило бы сейчас так обниматься с вами. – Она сделала движение, чтобы разомкнуть кольцо его рук.
Он еще раз на мгновение осенил ее своим магическим взглядом, затем снова сдержанно улыбнулся и кивнул, словно соглашаясь с ней. После чего отвернулся.
Склонившись, он отобрал мешок у совершенно обмякшего и валявшегося недвижимо старшего из грабителей. Достал сначала жилет, который она сразу же надела и застегнула на все пуговицы, прикрыв обнаженную грудь. И как только почувствовала себя снова в безопасности, начала тревожиться за Джея.
– Мне необходимо разыскать своего мужа, – сказала она, пока Мак помогал ей влезать в рукава пальто. – Вы поможете мне?
– Конечно.
Он подал ей парик и шляпу, кошелек, часы и носовой платок.
– А как же ваша рыжеволосая подружка? – спросила Лиззи.
– Вы о Коре? Я убедился, что ей ничто не угрожает, прежде чем побежать вслед за вами.
– Вот как? – Без всякой на то причины Лиззи почувствовала приступ острого раздражения. – Вы с Корой – любовники? – задала она затем вопрос с грубоватой прямотой.
Мак улыбнулся.
– Да, – ответил он. – С позапрошлого вечера.
– Значит, со дня моего замужества.
– Мы восхитительно проводим время вместе. А вы? Тоже наслаждаетесь жизнью?
Резкая реплика так и рвалась у нее с языка, но затем, не в силах совладать с собой, она рассмеялась.
– Спасибо еще раз, что спасли меня, – сказала она и мимолетно поцеловала в губы.
– Я готов повторить все снова за такой поцелуй.
Она усмехнулась и повернула голову, чтобы посмотреть в сторону улицы.
Прямо напротив входа в проулок стоял Джей и наблюдал за ними.
Ее охватило чувство глубочайшей вины. Видел ли он, как она поцеловала Мака? Судя по сердитой гримасе на лице, он все видел.
– О, Джей! – воскликнула она. – Слава богу, ты не пострадал!
– А что произошло здесь? – поинтересовался он.
– Эти двое подонков ограбили меня.
– Я же говорил, нам не следовало приходить сюда. – Он крепко взял ее за руку и вывел из проулка.
– Но Макэш расправился с ними и выручил меня из большой беды, – объяснила она.
– Это еще не повод целовать его, – сквозь зубы процедил ее муж.
Глава девятнадцатая
В день суда над Джоном Уилксом полк Джея нес дежурство во дворе Дворца[8].
Героя и кумира всех либералов признали виновным в преступной клевете еще несколько лет назад, и ему пришлось тогда спешно бежать в Париж. По возвращении домой в начале этого года его заклеймили как нарушителя закона и вменили в вину нелегальное проникновение на территорию страны. Но пока колесо судебной машины, пытавшейся раздавить его, медленно раскручивалось, Уилкс успел с огромным перевесом победить на дополнительных выборах в члены парламента от Мидлсекса. Однако он еще не успел занять своего места на скамье в палате общин, и правительство надеялось не допустить его туда, завершив судебный процесс вынесением нового обвинительного вердикта.
Джей придержал своего коня и нервно оглядел толпу из нескольких тысяч сторонников Уилкса, собравшихся перед Вестминстер-холлом, где заседал суд. Многие из них прикололи к шляпам особые синие кокарды, помогавшие распознать в них людей, признававших правоту политических взглядов Уилкса. Тори, к которым принадлежал и отец Джея, стремились заставить его навсегда замолчать и уйти со сцены, но всех тревожило, как поступит в таком случае столь многочисленная армия так называемых «уилкситов».
Если бы вспыхнуло насилие, в задачу полка Джея входило наведение порядка и восстановление спокойствия. Сюда выделили совсем небольшой отряд гвардейцев. Чертовски маленький, по мнению Джея. Всего сорок солдат и несколько офицеров под командованием полковника Крэнбро, непосредственного начальника Джея. Все вместе они образовали тонкую красно-белую линию, отделявшую здание суда от толпы.
Крэнбро получал приказы от мировых судей из Вестминстера во главе с сэром Джоном Филдингом. Причем, хотя Филдинг был совершенно слеп, это, казалось, не мешало ему исполнять свои обязанности. Когда-то он снискал себе славу реформатора системы правосудия, но лично Джей считал его слишком мягкотелым. Ему приписывали крылатое высказывание: «Бедность порождает преступность». Но точно так же можно было бы утверждать, что супружеская неверность становится порождением женитьбы.
Молодые офицеры неизменно надеялись принять участие в настоящих боевых действиях, и Джей заявлял, что испытывает такое же желание, но жил в нем и потаенный страх. Никогда еще не доводилось ему пускать в ход шпагу или пистолет в реальном бою.
День тянулся долго, и капитаны поочередно делали для себя краткие перерывы в патрулировании, чтобы пропустить бокал вина. Ближе к вечеру, когда Джей скармливал своей лошади яблоко, к нему подошел Сидни Леннокс.
У него мурашки пробежали по коже. Ленноксу нужно было вернуть свои деньги. Несомненно, что именно по этой причине он явился на Гровнор-сквер, но отложил тогда требование из-за свадьбы.
Денег у Джея по-прежнему не водилось. Но тем более пугающей становилась угроза, что Леннокс обратится к отцу.
Пришлось прибегнуть к напускной браваде.
– Каким ветром вас сюда занесло, Леннокс? Вот уж не думал, что вы – один из «уилкситов».
– Джон Уилкс может катиться ко всем чертям, – ответил Леннокс. – Я пришел по поводу ста пятидесяти фунтов, проигранных вами в фараон в «Лорде Арчере».
Джей побледнел при одном упоминании о сумме. Отец выдавал ему тридцать фунтов в месяц, но их вечно не хватало, и он представления не имел, когда ему удастся собрать целые полторы сотни. От мысли, что отец узнает о новом крупном карточном проигрыше, он ощутил слабость в коленях. Необходимо было сделать все, чтобы избежать этого.
– Мне придется, быть может, попросить все же о небольшой отсрочке, – сказал он в тщетной попытке заставить фразу прозвучать с оттенком снисходительного равнодушия.
Реакция Леннокса неожиданно не стала ожидаемо прямой.
– Насколько я понимаю, вы знаете человека по имени Мак Макэш.
– К несчастью, я с ним знаком.
– С помощью Каспара Гордонсона он создал собственную бригаду разгрузчиков угля. Эти двое стали источником больших проблем.
– Меня ваши слова нисколько не удивляют. Макэш был занозой в заднице, еще работая на угольной шахте моего отца.
– Однако дело не только в Макэше, – продолжал Леннокс. – Двое его приятелей – Дермот Райли и Чарли Смит – тоже сколотили собственные банды, а к концу недели могут появиться новые.
– Вам как предпринимателям это обойдется в целое состояние.