Кору и Пег вызвали вместе уже в послеобеденное время. Хотя Мак знал, что ход суда над ними заранее предопределен, он все равно сложил пальцы рук крестами и надеялся, что все пройдет по намеченному плану.
Джей Джеймиссон заявил, что Кора вовлекла его в беседу на улице, а Пег воспользовалась моментом, чтобы стащить вещи из его карманов. В качестве свидетеля он вызвал Сидни Леннокса, который видел происходившее и успел предупредить его. Ни Кора, ни Пег не стали опровергать изложенную им версию событий.
Вознаграждением для них послужило появление самого сэра Джорджа Джеймиссона, заявившего, что подсудимые оказали неоценимую помощь в поимке другого, гораздо более опасного преступника, и обратился к судье с прошением о замене повешения высылкой из страны.
Судья сочувственно кивал, но приговор собирался огласить своим чередом в конце своего рабочего дня.
Несколько минут спустя началось разбирательство по делу Мака Макэша.
Лиззи не могла себя заставить думать ни о чем, кроме суда.
Она пообедала в три часа, а поскольку Джей должен был отсутствовать дома до вечера, к ней пришла в гости и составила компанию матушка.
– Ты выглядишь несколько располневшей, дорогая, – сказала леди Хэллим. – Ты стала слишком много есть?
– Наоборот, – ответила Лиззи. – Порой от еды я начинаю плохо себя чувствовать, чуть ли не заболеваю. Мне кажется это связанным с волнениями перед отбытием в Виргинию. И еще на меня отрицательно воздействует ужасный суд над Маком Макэшем.
– Он никоим образом тебя не касается, – резко заметила леди Хэллим. – Десятки людей ежегодно отправляются на виселицу за значительно менее серьезные преступления. Нельзя оправдывать его только потому, что ты была с ним знакома еще в детстве.
– Откуда тебе вообще известно, что он совершил то преступление, в котором его обвиняют?
– Если не совершал, его признают невиновным. Уверена, его будут судить по тем же канонам, по каким судили бы любого другого человека, имевшего глупость принять участие в бунте.
– Но он не просто так принял в нем участие, – объяснила матери Лиззи. – Джей и сэр Джордж намеренно спровоцировали мятеж, чтобы арестовать Мака и покончить с забастовкой разгрузчиков угля. Джей сам мне признался в этом.
– В таком случае у них имелись для этого веские основания.
Слезы навернулись на глаза Лиззи.
– А тебе не кажется, мамочка, что это крайне несправедливо.
– Мне кажется только одно. Ни тебе, ни мне не должно быть до суда никакого дела, – твердо заявила мать.
Стремясь не выдать своего отчаяния, Лиззи съела полную ложку десерта – яблочного пюре в сахарной пудре. Но от еды ей снова сделалось дурно, и она отложила ложку в сторону.
– Каспар Гордонсон говорит, что я могла бы спасти Маку жизнь, если бы выступила в его защиту во время суда.
– Не приведи господи! – в шоке воскликнула матушка. – Пойти против собственного мужа в зале общественного суда! Даже думать не смей!
– Но на чашу весов положена жизнь человека! Подумай о его несчастной сестре. Каким горем станет для нее известие о казни брата.
– Милая моя! Не забывай, что они простые шахтеры и совсем не похожи на нас с тобой. Их жизнь почти ничего не стоит, и они не расположены так глубоко горевать, как представители нашего общественного класса. Его сестра попросту напьется джина однажды вечером, а уже утром как ни в чем не бывало спустится на работу в шахту.
– В глубине души ты сама не веришь в то, что говоришь, мама. Уж я-то тебя хорошо знаю.
– Пожалуй, я немного преувеличиваю. Но вполне уверена – мы не должны тревожиться из-за подобных вещей.
– Я ничего не могу с собой поделать. Мак – храбрый молодой человек, стремившийся стать свободным, и для меня невыносима мысль о том, что его жизнь может скоро оборваться в петле.
– Тебе остается тогда только усердно молиться за него.
– Я и молюсь, – заверила ее Лиззи. – От всего сердца молюсь.
На сей раз обвинителем выступил профессиональный прокурор Огастес Пим.
– Он много работает на правительство и всегда очень занят, – шепотом сообщил Маку Гордонсон. – Ему, должно быть, щедро заплатили, чтобы он взялся за ваше дело.
Стало быть, само государство желало смерти Мака. Он совсем пал духом.
Гордонсон приблизился к скамье на подиуме и обратился к судье:
– Ваше честь, милорд, поскольку обвинителем будет профессиональный юрист, быть может, вы дозволите мне выступить в защиту мистера Макэша?
– Разумеется, нет, – отозвался судья. – Если сам Макэш не в состоянии убедить жюри в своей невиновности без посторонней помощи, значит, ему нечего сказать в свое оправдание.
У Мака пересохло во рту. Он ощущал, как сильно колотится сердце в груди. Ему предстоит бороться за свою жизнь одному. Что ж, придется бороться за каждую крупицу правды в своем деле.
Пим начал.
– В тот день, о котором пойдет здесь речь, груз угля был доставлен на склад, расположенный вдоль Уоппинг-Хай-стрит и принадлежащий мистеру Джону Куперу, известному также как Черный Джек.
– Это не был день. Все произошло глубокой ночью, – вмешался Мак.
– Нам не нужны ваши глупые и неуместные поправки, – рявкнул на него судья.
– Они отнюдь не глупые, – сказал Мак. – Это неслыханное дело – доставлять уголь на склад после одиннадцати часов вечера.
– Умолкните. А вас я попрошу продолжить, мистер Пим.
– Люди, доставившие уголь, подверглись нападению со стороны группы бастующих грузчиков, о чем были немедленно извещены магистратура и мировой судья района Уоппинг.
– Кто же известил их? – спросил Мак.
Пим не замедлил с ответом:
– Это сделал хозяин таверны «Раскаленная сковородка» мистер Гарольд Ниппер.
– Он же один из предпринимателей, – уточнил для присяжных Мак.
– И весьма респектабельный коммерсант, насколько мне известно, – тут же добавил судья.
Пим продолжал:
– Мистер Роланд Макферсон, мировой судья, оперативно прибыл к складу и объявил происходящее бунтом. Но разгрузчики угля отказались разойтись.
– Потому что на нас напали! – воскликнул Мак.
Но на его пылкое замечание никто не отреагировал.
– После чего Макферсон вынужден был вызвать войска, что являлось не только его правом, но и долгом в силу занимаемой должности. Отряд третьего гвардейского пехотного полка вскоре подтянулся под командованием капитана Джеймиссона. Среди арестованных оказался человек, который предстал сейчас перед судом. Первым для дачи свидетельских показаний обвинение вызывает Джона Купера.
Черный Джек подтвердил, что отправился по реке до Рочестера и купил уголь, который выгрузили на берег там. До Лондона купленный уголь доставлялся на подводах.
– Кому принадлежал корабль, привезший уголь в Рочестер? – мгновенно задал вопрос Мак.
– Не знаю. Я имел дело только с капитаном.
– Откуда прибыло судно?
– Из Эдинбурга.
– Не могло ли оно принадлежать сэру Джорджу Джеймиссону?
– Не знаю.
– Кто подал вам идею о возможности приобрести уголь в Рочестере?
– Сидни Леннокс.
– Близкий друг Джеймиссона.
– Мне ничего об этом не известно.
Следующим свидетелем Пима стал Роланд Макферсон, который заявил, что зачитал закон о подавлении бунтов примерно в четверть двенадцатого, но толпа отказалась рассеяться.
– Вы очень быстро появились на месте событий, – бросил ремарку Мак.
– Да. Так и было.
– Кто вас вызвал?
– Гарольд Ниппер.
– Хозяин «Раскаленной сковородки»?
– Да.
– Ему пришлось далеко идти за вами?
– Не понял вопроса.
– Где вы находились, когда он вас вызвал?
– В заднем малом зале его таверны.
– Какое удачное стечение обстоятельств, не правда ли? Значит, ваше прибытие планировалось заранее?
– Я знал, что готовится доставка угля, и опасался возникновения беспорядков.
– Кто предупредил вас?
– Сидни Леннокс.
– Ха! Занятно! – вырвалось у одного из присяжных.
Мак посмотрел на него. Это был молодой еще мужчина со скептическим выражением на лице, и Мак отметил его как своего потенциального сторонника среди членов жюри.
Наконец Пим вызвал для дачи показаний Джея Джеймиссона. Джей говорил быстро и небрежно, излагая факты поверхностно, а судья даже заметно заскучал, словно обсуждал с друзьями какой-то вопрос, не имевший особого значения. Маку хотелось выкрикнуть: «Эй! Очнитесь! Не надо так расслабляться. На кону стоит моя жизнь!»
Джей рассказал, что тем вечером командовал отрядом гвардейцев, направленных в лондонский Тауэр.
Скептически настроенный присяжный перебил его:
– С какой целью вас туда направили? Что вы делали в Тауэре?
Джея вопрос застал врасплох. Он растерялся и ничего не сказал.
– Отвечайте на мой вопрос, – настаивал присяжный.
Джей бросил взгляд на судью, которого назойливый член жюри, казалось, тоже начал раздражать, но он с явной неохотой подтвердил:
– Вы обязаны отвечать на вопросы присяжных, капитан.
– Мы должны были находиться в полной боевой готовности, – сказал Джей.
– Для чего? – не унимался присяжный.
– На случай необходимости оказать помощь для поддержания порядка в восточной части Лондона.
– Это обычное место размещения солдат вашего полка?
– Нет.
– Где же оно располагается?
– На данный момент в Гайд-парке.
– То есть совершенно в другом районе города?
– Да.
– Как часто вам приходилось прежде совершать внезапные перемещения в Тауэр?
– Это произошло впервые.
– Почему, по вашему мнению, была избрана именно та ночь?
– Насколько я понял, мой вышестоящий командир опасался возникновения бунта.
– И предупредил его об этом Сидни Леннокс, надо полагать, – сказал присяжный, вызвав в зале смех среди многих присутствовавших.
Пим продолжил допрос Джея, который заявил, что по прибытии к угольному складу обнаружил бунт в самом разгаре. И хотя бы это было правдой. Он рассказал, как Мак напал на него, что тоже соответствовало действительности, но был обездвижен подоспевшим на выручку к командиру солдатом.