– Ему придется подождать чуть дольше. У нас слишком мало денег.
– Твой отец обещал, что на плантации будет пятьдесят работников, но на деле их оказалось всего двадцать пять. Правильным решением было заполучить пятнадцать ссыльных с «Бутона розы». – Но она вдруг помрачнела. – Макэш попал к нам в их числе?
– Да.
– Я думала, мне померещилось, когда я заметила его на одном из полей.
– Я распорядился, чтобы Соуэрби отобрал самых молодых и сильных.
Джей не догадывался прежде, что Макэш прибыл в Америку на одном с ними корабле. Если бы знал, то наверняка особо приказал Соуэрби не приобретать смутьяна. Но теперь, коли уж он попал сюда, Джею не хотелось отправлять его обратно. Создалось бы впечатление, будто он опасается какого-то простого бывшего заключенного.
– Насколько мне известно, нам не пришлось даже платить за новых рабов, – сказала Лиззи.
– Нет, разумеется. С какой стати мне платить за то, что и так принадлежит моей семье?
– Твой отец может узнать об этом.
– Непременно узнает. Капитан Парридж потребовал с меня расписку в бесплатном получении пятнадцати заключенных, и я, конечно же, не мог ему отказать. Он предъявит ее отцу.
– И что потом?
Джей пожал плечами.
– Отец скорее всего выставит мне за них счет, по которому я с ним рассчитаюсь. Когда смогу.
Джей был весьма доволен этой своей небольшой деловой уловкой. Он заручился пятнадцатью сильными мужчинами, обязанными отработать на него семь лет, и это не стоило ему ни гроша.
– Как воспримет твою проказу батюшка?
Джей ухмыльнулся.
– Придет в бешенство, но что он сможет предпринять, находясь в такой дали от меня?
– Тогда, быть может, тебе это и сойдет с рук, – с сомнением сказала Лиззи.
Джей терпеть не мог, когда кто-то ставил под вопрос правильность принятых им решений.
– Женщинам не стоит влезать в бизнес. Предоставь все мне.
Как обычно, подобное пренебрежительное отношение лишь распалило ее, и Лиззи перешла в атаку:
– Мне крайне неприятно видеть здесь Леннокса. Не могу понять причины твоей привязанности к этому человеку.
Джей и сам испытывал в связи с Ленноксом двойственные чувства. Он мог оказаться полезен здесь, как был в Лондоне, но его присутствие служило источником изрядного дискомфорта. Однако с тех пор, когда они спасли его от ужасов путешествия в трюме, Леннокс вбил себе в голову, что будет жить на их плантации, а Джей так и не смог собраться с духом и выдвинуть веские возражения или вообще подвергнуть вопрос серьезному обсуждению.
– Я подумал, мне может понадобиться белый человек, чтобы исполнять мои поручения и делать разного рода работу, – беспечно отмахнулся он от беспокойства Лиззи.
– Но что он сможет делать?
– Соуэрби нуждается в помощнике.
– Леннокс совершенно не разбирается в выращивании табака. Умеет только выкуривать его в огромных количествах.
– Он всему научится. Кроме того, его основной задачей станет заставлять негров работать на совесть.
– Вот с этим он действительно справится преотлично, – язвительно заметила Лиззи.
Джей не хотел продолжать разговор о Ленноксе.
– Я подумываю о том, чтобы заняться здесь общественной деятельностью, – сказал он. – Собираюсь добиться своего избрания в гражданскую ассамблею штата. Надеюсь, мне скоро удастся добиться этого, хотя ничего нельзя предвидеть заранее.
– Тогда тебе просто необходимо познакомиться с нашими соседями и побеседовать с ними.
Он кивнул.
– Примерно через месяц, как только приведут дом в порядок, мы устроим большой прием и пригласим всех важных людей из Фредериксберга и его окрестностей. Это даст мне возможность оценить, чего стоит местная аристократия.
– Прием? – переспросила Лиззи с сомнением. – И мы сможем себе его позволить?
Она снова пыталась поставить под вопрос разумность его суждений.
– Предоставь финансовую сторону дела мне, – резко сказал он. – Мы сможем получить необходимую провизию в кредит. В этом я уверен. Наша семья все-таки участвует в коммерческой жизни Виргинии по меньшей мере десять лет. И сама по себе моя фамилия многое значит.
Лиззи упорствовала в своих сомнениях.
– А не лучше ли будет сосредоточить внимание полностью на улучшении продуктивности плантации в первый год или даже два? Только после этого ты сможешь с уверенностью утверждать, что создал солидный экономический фундамент для политической карьеры.
– Глупости, – заявил он. – Я приехал сюда вовсе не для того, чтобы стать простым фермером.
Бальный зал был невелик, но пол для танцев все еще оставался в отличном состоянии, и имелся специальный балкончик для музыкантов. Двадцать или тридцать пар кружились в ярких нарядах из сатина. Мужчины надели парики, женщины – кружевные шляпки. Две скрипки, барабан и французский рожок наигрывали менуэт. Огни десятков свечей придавали праздничный вид заново окрашенным стенам и украшениям из цветочных гирлянд. В других комнатах первого этажа гости играли в карты, курили, пили и флиртовали.
Джей и Лиззи перемещались то в бальный зал, то в столовую, улыбаясь своим гостям и раскланиваясь с каждым. Джей облачился в новый костюм из шелка оттенка зеленого яблока, купленный перед самым отплытием из Лондона. Лиззи предпочла пурпур – ее любимый цвет. Джей опасался, что их с женой одежда будет выглядеть нескромно блестящей в сравнении с лучшими нарядами приглашенных, но был искренне удивлен тем, насколько обитатели Виргинии следовали критериям последней лондонской моды.
Он позволил себе выпить достаточно много вина и находился в превосходном настроении. Обед успели подать раньше, но сейчас на столах выложили смену угощений: бутылки с вином, блюда с желе и пирожными, взбитые сливки, фрукты. Прием обошелся в целое небольшое состояние, зато и удался на славу. Все, кто хоть что-то собой представлял в местном обществе, не преминули приехать.
Единственный диссонанс в радостные ощущения Джея внес надсмотрщик Соуэрби, избравший именно этот день, чтобы потребовать погасить задолженность по причитавшемуся ему жалованью. Когда Джей сказал ему, что это было невозможно до того, как они продадут первый урожай табака, Соуэрби имел наглость спросить, каким образом в таком случае хозяин мог себе позволить закатить вечеринку на пятьдесят человек. Но правда как раз состояла в том, что Джей не мог себе ее позволить. Все пришлось взять в кредит. Однако гордость не позволила признаться в этом своему управляющему. А потому он лишь велел ему попридержать язык. Соуэрби это не просто разочаровало, но и заметно обеспокоило. Уж не появились ли у него какие-то реальные денежные затруднения? – подумал Джей, но расспрашивать ни о чем не стал.
В столовой трое ближайших соседей Джеймиссонов стояли у камина и лакомились пирожными. Это были три пары: полковник Тумсон с женой, Билл и Сьюзи Делахай, а также двое братьев-холостяков Армстедов. Тумсоны действительно занимали важное положение в местном обществе. Полковник входил в число членов ассамблеи и держался с серьезным видом, исполненный чувства собственного достоинства. Он отличился, сражаясь в рядах британской армии, а потом в отрядах виргинской милиции. После выхода в отставку начал выращивать табак и активно участвовать в управлении колонией. Джей решил, что именно с Тумсона ему следует брать пример.
Разговор зашел о политике, и Тумсон счел нужным прояснить ситуацию.
– Губернатор Виргинии умер в марте прошлого года, и мы до сих пор ждем того, кто прибудет ему на смену.
Джей напустил на себя вид человека, хорошо осведомленного о тайнах лондонского двора.
– Король назначил новым губернатором Норборна Беркели, барона де Ботетурта.
Основательно подвыпивший Джон Армстед хрипло рассмеялся.
– Ничего себе имечко!
Джей окинул его ледяным взглядом.
– Насколько мне известно, барон собирался покинуть Лондон вскоре после нас с женой.
– Президент совета ассамблеи временно взял на себя функции исполняющего его обязанности.
Джей стремился, кроме того, показать, как много он знает о положении дел и в Виргинии тоже.
– Видимо, именно поэтому ассамблея не проявила достаточно мудрости и поддержала «Массачусетское письмо».
Речь шла о письме с протестом против повышения налогов. Его направила ассамблея штата Массачусетс в адрес короля Георга. А затем и законодатели Виргинии приняли резолюцию в поддержку письма. Джей, как и большинство лондонских тори, считал и само письмо и резолюцию ассамблеи Виргинии проявлениями нелояльности к монархии.
Тумсон явно не был согласен с подобным мнением. Крайне сдержанно он высказался:
– Я отнюдь не нахожу это проявлением недостатка мудрости.
– Но именно так письмо расценил его величество, – заметил Джей.
Он не стал пояснять, откуда ему стали известны мысли короля по столь сложному вопросу, но оставил собеседникам полную возможность думать, что король лично поделился с ним своей точкой зрения.
– Что ж, мне крайне жаль слышать об этом, – сказал Тумсон без малейшего намека на сожаление в голосе.
Джей уже чувствовал, как вступает на весьма опасную почву, но уж слишком велико оказалось желание поразить этих людей своей осведомленностью и прозорливостью.
– Я абсолютно уверен, что новый губернатор незамедлительно потребует отзыва принятой здесь резолюции.
Это он действительно успел узнать перед отъездом из Лондона.
Билл Делахай, который был значительно моложе Тумсона, пылко заявил:
– Члены ассамблеи откажутся подчиниться. – Его миловидная жена Сьюзи предостерегающе положила ладонь ему на руку, но чувства супруга оказались слишком искренни и горячи, а потому он добавил: – Их долг как раз и состоит в том, чтобы сообщать королю правду, а не бросаться пустыми фразами, чтобы только доставить удовольствие его подхалимам из консервативной партии.
Тумсон предпочел выразиться более тактично и смягчить остроту разговора:
– Разумеется, мы не считаем всех тори королевскими лизоблюдами.