– Кому именно он задолжал?
Мужчина ткнул пальцем.
– Ленноксу. Вот кому.
Она снова обратилась к Ленноксу:
– Это правда?
– Да.
– Зачем?
– Не понял, что вы имеете в виду.
– Для чего ему понадобилось одалживать у вас деньги?
– Если на то пошло, он их у меня не одолжил. Он мне проиграл.
– В азартные игры?
– Да.
– И вы угрожали ему?
Седовласый мужчина издал саркастический смешок.
– Разумеется, угрожал. А то как же!
– Я всего лишь настоятельно потребовал расплатиться со мной, – холодно возразил Леннокс.
– И это заставило его поспешно скрыться?
– Повторяю, мне не известно, почему он сбежал.
– А я подозреваю, что он испугался вас.
Отвратительная улыбка исказила черты лица Леннокса.
– Меня здесь уже побаиваются многие, – заявил он, даже не пытаясь прикрыть новую угрозу, содержавшуюся в его словах.
Лиззи почувствовала страх и гнев одновременно.
– Давайте кое-что проясним раз и навсегда, – сказала она. Ее голос слегка дрогнул, и ей пришлось сглотнуть, чтобы ее речь снова стала спокойной и размеренной. – Я – хозяйка плантации, и вам придется делать то, что я вам прикажу. До возвращения мужа я с этого момента полностью беру управление в свои руки. А затем он решит, кем заменить мистера Соуэрби.
Леннокс помотал головой:
– Нет, так дело не пойдет, – ухмыльнулся он. – Я считаюсь заместителем Соуэрби. Мистер Джеймиссон совершенно четко дал мне указание возглавить работы на плантации в случае болезни Соуэрби или любого другого обстоятельства. Кроме того, вы ничего не знаете о выращивании табака.
– Уж точно не меньше, чем бывший владелец таверны в Лондоне.
– Насколько я понимаю, мистеру Джеймиссону ситуация видится иначе, а я стану выполнять только его распоряжения.
Лиззи готова была взорваться от ярости. Она не могла допустить, чтобы этот мерзавец стал главным на ее плантации.
– Предупреждаю, Леннокс, вам же будет лучше подчиниться мне!
– А если не подчинюсь? – Он сделал шаг в ее сторону, по-прежнему глумливо ухмыляясь и распространяя вокруг себя знакомый тошнотворно сладкий запах перезрелых фруктов. Она невольно отшатнулась. Остальные клиенты таверны оставались сидеть, словно примерзли к своим местам. – Что вы сможете сделать, миссис Джеймиссон? – продолжил он и приблизился еще на шаг. – Избить меня?
При этом он воздел вверх кулак, и жест мог лишь служить иллюстрацией к его словам, а мог легко быть воспринят как намерение ударить ее.
Лиззи издала испуганный вскрик и отскочила в сторону. При этом она натолкнулась на подвернувшийся стул, ноги заплелись, и она с шумом невольно уселась на него.
Внезапно возникла фигура Мака, уже стоявшего между ней и Ленноксом.
– Ты поднял руку на женщину, Леннокс, – сказал он. – А теперь попробуй-ка поднять ее на мужчину!
– Ты? – удивленно воскликнул Леннокс. – То-то я гадал, кто там так скромно притаился в темном углу, как черномазый слуга.
– Но теперь ты меня узнал. Осмелишься зайти еще дальше?
– Ты глупец и тупица, Макэш. Всегда оказываешься на стороне тех, кто терпит поражение.
– А ты только что смертельно оскорбил жену человека, который полновластно владеет тобой. Я бы тоже не назвал это умным поступком.
– Я пришел сюда не встревать в споры. У меня здесь игра в кости.
Леннокс развернулся и направился назад к игровому столу.
Лиззи ощущала все те же злость и раздражение, которые владели ею, когда она только прибыла в таверну. Но она решительно поднялась.
– Поехали домой, – сказала она Маку.
Он открыл перед ней дверь, и оба вышли наружу.
Ей действительно необходимо узнать гораздо больше о процессе выращивания табака, решила Лиззи, когда окончательно успокоилась. Леннокс приложит все усилия, чтобы взять руководство на себя, и одолеть его она могла, только убедив Джея, что сама справится с работой лучше. Она уже успела вникнуть во многие детали управления плантацией, но не обладала настоящим пониманием самой сути и основных природных особенностей растения, разведением которого занималась.
На следующий день она вновь села в коляску с запряженным в нее пони и отправилась к полковнику Тумсону, взяв в качестве кучера Джимми.
За несколько недель, минувших после приема в их доме, соседи стали все более холодно относиться к Лиззи и Джею. К Джею – в особенности. Их, разумеется, из вежливости приглашали на главные общественные празднества, на балы и крупные приемы, но никто не желал видеть их у себя в гостях по менее важным поводам, не высказывал желания устроить интимный ужин на две семьи или нечто подобное. Зато стоило Джею надолго уехать в Уильямсберг, вся округа, казалось, узнала об этом, и в дом к Лиззи наведалась миссис Тумсон, а Сьюзи Делахай позвала ее к себе на чашку чая. Ее огорчало, что с ней предпочитали общаться наедине, но понимала она и простой факт: Джей непростительно оскорбил соседей, высказав глубоко неприятные для них взгляды на политические вопросы.
Проезжая через плантацию Тумсона, она невольно поразилась, насколько процветающей она выглядела. На речном причале выстроились ряды готовых к отправке «кабаньих голов». Рабы казались здоровыми, полными энергии. Все подсобные помещения были ярко окрашены, а поля смотрелись ухоженными и тщательно спланированными. Она заметила полковника по другую сторону одного из полей, занятого беседой с небольшой группой работников, что-то им разъяснявшего и показывающего, как справиться с заданием. Джей никогда не выходил в поля сам, чтобы проследить за работой или лично отдать распоряжения.
Миссис Тумсон была сильно располневшей и добродушной дамой, которой перевалило за пятьдесят. Дети Тумсонов – двое сыновей – уже выросли и жили отдельно от родителей. Хозяйка разлила чай по чашкам и поинтересовалась беременностью гостьи. Лиззи призналась: по временам у нее начинала сильно болеть спина, а изжога мучила почти постоянно, и с облегчением узнала, что эти симптомы были миссис Тумсон хорошо знакомы. В точности те же ощущения пережила когда-то и она. Лиззи упомянула, что пару раз у нее случались легкие кровотечения. Миссис Тумсон нахмурилась. С ней ничего подобного не происходило, но, насколько она знала, и кровотечения не являлись сколько-нибудь дурным признаком. Лиззи просто следовало больше отдыхать.
Однако не обсуждение беременности стало целью ее визита, а потому ее крайне обрадовало появление за чайным столом самого полковника. Он находился примерно в одном возрасте с женой, обладал высоким ростом и седой шевелюрой, но для своих лет выглядел по-молодому активным и целеустремленным. Полковник несколько чопорно пожал Лиззи руку, но она сразу сумела задобрить его своей милой улыбкой и искренним комплиментом.
– Почему ваша плантация произвела на меня гораздо лучшее впечатление, чем хозяйства всех остальных окрестных землевладельцев?
– Очень милое замечание с вашей стороны, – отозвался он. – Я бы назвал главной причиной свое постоянное присутствие здесь. Понимаете, Билл Делахай почти не пропускает скачек и петушиных боев. Джон Армстед предпочитает работе выпивку, а его брат все вечера проводит в «Паромной переправе» за бильярдом или игрой в кости.
Об усадьбе Мокджек Холл он не упомянул вообще.
– А отчего ваши рабы выглядят настолько сильными и энергичными?
– Здесь все крайне просто. Это зависит от того, как их кормить. – Он откровенно получал удовольствие, делясь опытом с привлекательной молодой женщиной. – Они, конечно, способны выжить на одной только поленте и кукурузных лепешках, но станут работать гораздо лучше, если ежедневно добавлять в их рацион соленую рыбу и давать мясо хотя бы раз в неделю. Это обходится дороже, но не так дорого, как необходимость каждый год приобретать новых рабов.
– Почему в последнее время так много плантаторов обанкротились?
– Нужно хорошо разбираться в том, что это за растение – табак. Оно быстро истощает почву. Через четыре или пять лет качество резко ухудшатся. И вам необходимо на сезон засеять табачное поле пшеницей или маисом, а под табак выделить другой участок.
– Значит, вам постоянно приходится расчищать землю под новые поля?
– Обязательно. Каждую зиму я вырубаю часть леса и выравниваю почву для культивации.
– Но вам еще и повезло. В вашем распоряжении такие необъятные земельные владения!
– На вашем участке тоже предостаточно лесов. А когда этого окажется недостаточно, нужно будет приобрести или взять в аренду больше земли. Единственный способ выращивать табак – это постоянно перемещать его поля.
– Так поступают все?
– Нет. Многие берут кредиты у коммерсантов и надеются, что их выручит повышение цены на табак. Дик Ричардс, предыдущий владелец вашей плантации, пошел по такому пути, и в результате все досталось вашему свекру.
Лиззи предпочла не сообщать, что Джей как раз отправился в Уильямсберг, чтобы занять денег.
– Мы могли бы расчистить Стаффорд-парк к следующей весне, – вслух принялась размышлять она.
Стаффорд-парком именовался поросший лесом участок, располагавшийся отдельно от территории основной усадьбы в десяти милях выше по реке. Из-за такой отдаленности он оставался в полном небрежении, а Джей пытался сдать его кому-нибудь в аренду или продать, но желающих не находилось.
– А почему бы вам не начать с того места, которое вы называете Прудовой Рощей? – предложил полковник. – Оно находится достаточно близко от табачного сарая, и почва там самая подходящая… Кстати, вовремя вспомнил, – он посмотрел на каминные часы. – Мне нужно наведаться в собственный сарай до наступления темноты.
Лиззи поднялась.
– Мне тоже пора вернуться домой и поговорить со своим надсмотрщиком.
– Только не перетрудитесь, – заботливо сказала миссис Тумсон. – Помните о ребенке.
Лиззи улыбнулась.
– Я стану теперь непременно подолгу отдыхать. Обещаю.
Полковник Тумсон поцеловал жену и вместе с Лиззи вышел из дома. Он помог ей сесть в коляску, а потом и сам доехал вместе с ней до табачного сарая.