— Ты?! — прошептал он и осекся. Ледяные глаза не человека, но мертвеца глядели на него.
— Пошли, — услышал он сердитое.
Они спустились на два этажа. Подавленно насупившись, Кандидат плелся позади Семена, едва-едва замечая ползущие мимо скользкие от сырости мраморные стены, и посты с уродливыми язвенно-гнойными гвардейцами, и мрачные рукава туннелей, разбегающихся в стороны по всему пути следования. Город под землей. И он все глубже уходил в себя: куда я попал? что это? или чего-то я недопонял, или отстал от жизни?..
— Семен!
Молчание.
После утомительных петляний по коридорам они вошли в залитый светом зал с причудливой обстановкой: вдоль всей огромной стены стоял ряд цветков в горшках, а напротив — мягкий диванчик, на котором сидел улыбающийся Роберт. Проводник подтолкнул Алексея вперед и поспешно отступил в угол.
Роберт?!
— А-аа! Кандидат!! — заверещал тот и поднялся навстречу. Дружок, ты ли это? Сколько лет не виделись, сколько зим, — он обошел кругом Алексея, заглянул в лицо, словно оценивал товар, похлопал по плечам, а улыбка его медленно превращалась в тигриную ухмылку. Алексей стоял по-глупому: вытянув руки по швам, и пялясь во все глаза на бывшего коллегу. — Раскаялся? Молодец, я так и предполагал… Свинья. Развыступался — не то мы делаем! А-аа? Чье будущее мы загадили?.. Задница паршивая…
Он повыпускал пары, выдохся и закрыл рот. Потом сказал: «Садись, потолкуем. А ты, Семен, — распорядился в угол, — принеси по чашке кофе, да побыстрее!»
У Алексея отлегло от сердца — круче падения не будет.
— Ну что, Кандидат, труба зовет! Пора приниматься за работу.
— Какую? — застонал Алексей, впервые подав голос в этом зале.
— А-аа! С этого и надо было начинать. Да не бойся, работа несложная, но, — он постучал согнутым пальцем по виску, — умственная. Надеюсь, ты не забыл как это делается?
Появилось кофе.
— А это наш Семен! — воскликнул Роберт и ухмылка сменилась на улыбочку. — Первый против меня пошел — и тоже на месте Контакта. А-аа?.. Все вы там проявились — на месте Контакта! Совести испугались! Совесть — это тот же инстинкт самосохранения, та же боль, сигнализирующая не о внешней, а о внутренней опасности человеку. Никогда она не радела ни за кого, кроме как за шкуру хозяина… Шкурные интересы у вас тогда были, и только я один о всех подумал… Но это ни к чему вспоминать. Теперь мне нужно не горлопанство, а твоя светлая голова. Будешь на меня работать?
Диванчик под Алексеем заскрипел.
— Ну?.. А-аа! Так-то. Тогда перейдем к делу.
Кое-где между живыми цветами на полу стояли и грациозные икебаны.
— У меня есть Лаборатория, — объяснил Роберт. — В ней Пришелец. Кстати, мы достоверно выяснили, что никакой это не инопланетянин, и не собрат по разуму, а лишь посланный робот, механизм, бездушная тварь. Теперь ты понимаешь, что изначально не имело смысла тебе вопить против моей и Антонио корысти, которой не было в помине. Все задумывалось ради общего блага… В Лаборатории я собрал всех наших «стариков» — ты удивишься! Опять вместе будете работать!.. Теперь ставлю конкретную задачу. Мне нужны: первое — полное знание языка Пришельца и запись всех его разговоров; второе — вирусы с заранее запрограммированными действиями (какими я захочу) и это основная задача; третье — можете и обязаны использовать знания Пришельца для создания указанных вирусов. Иначе зачем он мне нужен?.. Пока все ясно? — Роберт мотнул головой, отбрасывая вверх густую челку.
— Смутно, — ответил Алексей.
— Ладно, ладно, Кандидат, — вскричал он, — разберешься. Пошли дальше: у меня в наличии очень мало людей, которых я хорошо знаю и которые хоть чуть-чуть соображают, так что помимо этого назначаю тебя и министром внутренних дел. Неужели шокирует? У меня это запросто делается! Здесь я попозже объясню что ты должен делать, это не займет много времени, но тоже важно.
— Где я буду жить? — спросил Алексей.
— О, я тебе выделю какой-нибудь фан-цзы, то бишь, маленький дворец.
Роберт взял со стола и подал Алексею белый пропуск с уже наклеенной фотографией его персоны.
— Возьми, в Подземелье с этим везде пройдешь. А теперь же отправляйся в Лабораторию, ознакомься с ходом дел. Антонио сейчас там. Эй, Семен, поди сюда!.. Отведи Алексея в Лабораторию.
Снова шли по сырым коридорам, вверх-вниз, как лунатики; ехали на драндулетке-дрезине, которая неистово визжала на поворотах и всю дорогу громыхала брюхом по бетонным шпалам, хищно высвечивая прожекторами путь. Врассыпную бросались крысы, попадали под колеса, пищали, брызгали кровью в темноту. Сразу же по прибытии на место, Семен поехал обратно, так что в Лабораторию Алексей вошел один. В нос пахнуло пылью. Никто не играл фанфары. Он тихо притворил за собой дверь и огляделся: было тесно, у стен громоздились шкафы с книгами, склянками и разлапистыми приборами. Такова обстановка всяких лабораторий, когда уже все заполнено, больше некуда, а не хватает еще ой-ей-ей сколько. И гразер нужен — наверняка когда-нибудь пригодится, а давай мы его на ту установку забросим, и книжечка, и диск полезный, и микроскопчик нейтринный (в угол его, в угол), а там глядишь еще что приобретут. Ментоскоп, кваркораспределитель там, гравитограф. Редконужноедерьмо. Причем, чем больше навалено, тем больше и больше требуется.
— Халат накинь! — закричали на Алексея. Кричавший стоял, склонившись над приборной доской, но в этот момент неожиданно что-то случилось, он вскочил и, ругаясь на ходу, пулей пронесся мимо Кандидата… Да это же Антонио! Эти его ямочки на щеках, разрастающиеся в морщины.
Алексей одернул слипающиеся полы халата, подпоясался и, подкатывая рукава, подошел к столу, освещаемому лампой с тряпичным абажуром, на котором ворохом лежали тетради. Он прочитал на открытой странице: «8.06.41 г. Адам опять не хочет работать. Или мы его не поняли. Тунеядец. Дали отдых до вечера… ВВ-4 отбракован — нет простоты в управлении. И слава Богу, очень уж «четверка» заумна…»
Ага, подумал Алексей, уже что-то. Немного, правда…
— Это кто еще вторгся? — раздался басок за спиной. Кандидат обернулся и человек с баском побледнел. — Алешка! — заорал он. Алешка, это ты!
Назар — а это был он — шагнул вперед и они крепко обнялись, жилистые ладони дружески прошлись по спине Кандидата и отпустили.
— Что ж ты, пойдем, пойдем скорее. И Мишель, и Лазарь тут.
Горячий плотный ком подступил к горлу. Алексею захотелось заплакать, но Назар уже тащил его куда-то, ком потолкался, потолкался и рассосался. Они протиснулись между металлическими шкафами и попали в уютную комнатушку с сильным муторно-сладким запахом.
По случаю такого события как перебой с электричеством, никто не работал. Толстячок Мишель и усатый шишкоголовый Лазарь развалясь на тахте, играли в шашки.
— Кто прибыл!! — возопили они вдвоем, хорошенько разглядев вошедших. Лазарь мгновенно соскочил искать чего бы всем выпить. Сызмальства у него развилась привычка всегда иметь заначку, мощную такую заначку, бутыли в три-четыре. Мишель сгреб шашки в кулек и поправил покрывало. Стали творить столик. Желание посидеть, отметить встречу, произнести пару-другую тостов быстро превратилось в действительность: открыли животные консервы в жестяных банках, нарезали хлеб дольками, принесли подогретой вареной картошки, соленой рыбки из морозильной камеры, прибежал Лазарь с драгоценным горячительным под мышками. Кандидат блаженно лег на тахту и вытянул руки вверх.
— Поверите-нет, друзья, а за последний год первый раз совершенно спокоен. Сердце в масле катается. Что ни говорите, а быть вместе это хорошо!
— Да… да… — поддакивал Мишель, а Лазарь орудовал с пробками, предвкушая радость пьяного общения.
— Ты не разлеживайся, — сердито сказал Назар. — Ты давай докладывай какие новости в Европе.
— Все по-старому, — вздохнул Алексей. — Европа пустеет. Лаборатория при Центре сгорела. Знаете?
— Сгорела? — насторожился Лазарь.
— Бедняжка…
— Да, — нехотя повторил Алексей, поднялся и придвинулся поближе к столику. — Спалили.
Позвякивали вилки о фарфор.
— Экх, — крякнул Мишель, выбрал рюмку с выгравированным ангелочком и с пафосом произнес: — Друзья мои! Пусть слово дружба давно избито и лишено известного смысла, но тост я хотел бы посвятить именно ей. Да здравствует дружба!
— Бурные и продолжительные аплодисменты, переходящие в овации, поддразнил его Назар, показав большим и указательным пальцами как это выглядит.
Засмеялись. Чокнулись. Винцо было вполне добротным и называлось: «От запасливого Лазаря». После первой рюмки обстановка совсем разрядилась, разом поднялся гвалт:
— А я вышел, гляжу — кто-то посторонний стоит!
— Больше месяца добирался, да с женой — представляете какие муки!..
— Да, с транспортом у нас… Только тихоходные глайдеры!
— Близнецы вот позволяют себе летать на вертолетах. Почему?
— Но они же по делу.
— Видал в гробу такие дела! В белых атласных сандалиях!
— Тсс! Тихо. По ушам накидаю.
— Тост, господа!.. Тост, — забормотал Мишель.
— … Ну и приехал я сюда, значит, в Столицу, а со всех сторон: «Близнецы, Близнецы». Так кто они теперь? — спросил Алексей, полуобернувшись к Назару.
— Гады! — выпалил Лазарь.
— Как тебе сказать… Все переплелось. Формально соПредседатели правящей партии. А вообще, они конструируют вирусов — с нашей помощью, — задают этим вирусам коротенькую программку и смотрят, что из того выйдет. Впрочем, это тоже ерунда. Суть в самой программе:
1. Проникнуть в заданные клетки человеческого мозга;
2. Не изменяя процессов клетки, полностью взять ее под свой контроль;
3. Создать подробную связь с другими вирусами, попавшими в этот же организм;
4. По ОСОБОМУ сигналу извне, слаженно с остальными вирусами, направить движения всего организма человека в том направлении, какого требует этот сигнал.
А в месте, известном лишь Близнецам, здесь, в Столице, находится генератор, излучающий в пространство определенные комбинации волн. За пультом стоит Роберт и управляет зараженными людьми как куклами…