- Как неприятно, - отозвался Аргел.
Щёлк.
- К сожалению, не я один, - вздохнул Экхард.
- Как неприятно, - повторил Аргел.
- Ты забрал печать, - сказал Экхард, прекращая эту глупую игру. – Верни.
- Кому? – поинтересовался Аргел, наклоняя голову к плечу.
Щёлк.
- Главе Совета, - терпеливо проговорил Экхард.
- При чём здесь он? – пожал плечами Аргел. – Вещь можно вернуть только тому, от кого она получена. Не Совет мне её дал.
- Не упрямься, - вздохнул Экхард. – Ты не можешь бегать вечно.
- Я не собираюсь бегать, - возразил Аргел.
Щёлк.
- Тебе не жить спокойно, пока ты не отдашь её, - сказал Экхард. – Ты ведь понимаешь.
- А я не живу, - возразил Аргел, аккуратно разделяя треснувший позвонок на части. – Я существую. Как и все мы.
- Не играй с ним, - покачал головой Экхард. – Не надо. Не все ему рады – но сейчас он выиграл. Отдай печать.
- Не могу, - Аргел улыбнулся.
Щёлк.
- Аргел, - вздохнул Экхард. – Я прошу тебя. Просто отдай печать.
- Я могу отдать её только тому, кто мне её дал, - Аргел повернул голову и посмотрел на Экхарда. – Если он придёт за ней – что я скажу?
- Древнейших больше нет, - тихо проговорил Экхард.
- Я не видел тела, - мягко заметил Аргел. – И печать я не отдам. Я не раздаю чужое.
Щёлк.
- Многие не рады тому, что случилось, - помолчав, сказал Экхард.
- Мне им посочувствовать? – осведомился Аргел.
- Он не справится. И недовольство будет нарастать. Ты вернёшься, - Экхард пристально глядел на Аргела.
- Так отлично, - Аргел кивнул. – Зачем тогда кому-то что-то отдавать?
Щёлк.
- Сейчас Город беззащитен, - в голосе Экхарда послышалась тревога. – Случись что – его не закрыть.
- Да, - согласился Аргел.
- Ты ставишь собственные амбиции выше общей пользы, - сурово отчеканил Экхард.
- Разве? – удивился Аргел. – Так я никуда не ухожу. Раз уж у нас тут такие перемены – почему бы вам не придумать должность, например, хранителя печати?
Щёлк.
- Это невозможно, - нахмурился Экхард. – Печать должна быть у Главы города. Так всегда было. Изначально.
- Изначально не было никаких выборов, - напомнил Аргел.
- Это не совсем так, - возразил Экхард, и Аргел, даже на мгновенье перестав возиться с позвоночником, резко повернулся к нему и спросил:
- В каком смысле?
- Такая процедура предусмотрена, - ответил Экхард. – Её практически не использовали, но Древнейшие её предусмотрели.
- В каких случаях? – губы Аргела теперь слегка подрагивали. Еле заметно.
- В случае смерти главы Совета или кого-то из его членов, - медленно проговорил Экхард. И повторил: - Отдай печать, Аргел. Послушай меня. Отдай.
- Мар всё сделал как положено, - помолчав, сказал Аргел. – Девчонке кто-то память выправил обратно.
- Это он сказал тебе?
Щёлк.
Аргел отвернулся и вернулся к своему занятию.
- Не это важно, - сказал он. – А то, кем это было сделано.
- Не торопись, - Экхард поднялся. – Тем более, что кто-то болен. Пусть поправится, - он отряхнул песок с одежды.
- Я не тороплюсь, - кивнул Аргел.
- И не опаздывай, - добавил Экхард и, уже уходя, бросил через плечо: - А только ли девчонке?
И ушёл, легко ступая по песку.
Щёлк.
Щёлк.
Щёлк.
Аргел был невероятно зол, и горе было бы объекту этой злости, не будь им он сам. Он вообще забыл о том, втором! Они все забыли. Просто потому что его имени не было в статейке. Но ведь Бальд не мог вернуть память одной девчонке – это глупо! Очень глупо. Нет, он бы так не ошибся.
Как он сам мог это упустить? Почему ни он, ни Россер, ни все остальные даже не подумали про… как его зовут? Он даже вспомнить этого не мог!
Зарыв тело в песок, Аргел облил бензином вещи и поджёг их. И когда те вспыхнули, он постоял, дожидаясь, пока пламя уничтожит их, и только потом ушёл, привычно шагнув в пустоту – чтобы выйти уже в Праге.
Донат с Маром играли в гостиной в шахматы – Аргел им кивнул и вошёл в спальню.
- Это нужно съесть, - он сел на край кровати. В комнате пахло кровью, которой щедро были забрызганы и одеяло, и подушки, а сам Россер выглядел сейчас глубоким стариком. Аргел осторожно и уверенно открыл его рот и вложил туда первый кусочек мозгового вещества. – Глотай, - велел он, но Россер то ли не послушал, то ли уже не услышал. – Росс, - требовательно позвал Аргел, зажав рукою ему рот и нос. Сначала не происходило ничего, но потом тот дёрнулся и как-то странно всхрипнул – Аргел тут же убрал руку и позвал опять: - Росс! Дыши, - велел он, наклоняясь ниже. – И как сможешь, проглоти то, что у тебя во рту. Там лекарство. Это важно. И не смей выплёвывать, - приказал он. – Мне стоило определённых усилий его достать.
Россер сглотнул – медленно, и Аргел только сейчас сообразил, что нужно дать ему воды. Хотя, конечно, лучше б крови… Но крови не было, а вода была буквально рядом, в ванной – и хотя пить её было неприятно: здесь, в Праге, была скверная вода, сейчас это значения не имело.
С водой дело пошло лучше: Аргел клал в рот Россеру совсем маленькие кусочки мозгового вещества и давал запить их. А когда всё было съедено, просто остался сидеть на краю кровати рядом с крепко спящим Россером – и думать.
Почему он начал совершать ошибки, Аргел, пожалуй, уже понял: скука – «сплин», как называли то, что с ним происходило, раньше – заставляет упускать и не такое. Но случайно ли она? Или всё произошло не просто так? Но ведь подобное не просчитать…
Не просчитать. Но можно воспользоваться. Если очень долго ждать…
Но тогда он ошибается, и это не Козима.
Кто их познакомил, кстати?
Впрочем, сейчас не до этого, встряхнулся Аргел. Сперва следует исправить очередной промах.
Он наклонился к Россеру и, принюхавшись, удовлетворённо улыбнулся. Вот теперь от того пахло так, как нужно. Нужно только всё убрать здесь…
Перестелив постель, Аргел бросил испачканное постельное бельё в стиральную машинку, включил её и вышел, наконец, в гостиную, где шахматная партия, похоже, ещё даже не подобралась к середине.
- Мы забыли кое-что, - Аргел подошёл к играющим. – Верней, кое-кого… не помню имени. Как звали того, второго?
- Поль, - ответил Мар, задумчиво глядя на доску.
- Его нужно отыскать, - безапелляционно сказал Аргел.
- Зачем? – Мар поднял на него удивлённый взгляд. – С ним всё в порядке – его никто не трогал.
- Если это так – то это странно, - с нажимом сказал Аргел. – Если нет – то непонятно, почему он не присоединился в том интервью к своей подруге. В любом случае, его следует найти.
- Он ничего не помнит, - возразил Мар.
- Почему ты так уверен? – остро глянул на него Аргел.
- Клара так сказала, - уклончиво ответил Мар.
И сам задумался.
А так ли она говорила, в самом деле?
Глава 24
- Что именно тебе сказала Клара? – спросил Аргел, придвигая себе стул.
Мар задумался.
В самом деле – что? Из чего он сделал вывод, что Поль ничего не помнит?
- Я, пожалуй, поспешил, - признал, наконец, Мар. – Из её слов можно сделать такой вывод – а можно и другой. Противоположный. Она была расстроена и сказала, что её бросили – и я решил, что он сделал это потому, что не поверил ей. Она говорила ещё, что ей просто не поверили.
- Нужно отыскать его, - сказал Аргел. – Тот, кто вернул память ей, должен был сделать это и с ним.
- Почему тогда в той статье нет его имени? – спросил Донат.
- Причин может быть много, - ответил Аргел. – Найдём – спросим, что гадать… она должна знать адрес.
- Я пойду с тобой, - тут же сказал Мар.
- Изволь, - кивнул Аргел и то ли приказал, то ли попросил Доната: – Ты останься. Нужно, чтобы кто-нибудь присматривал за Россером – а ты был когда-то врачом, если я не ошибаюсь.
- Я должен был достать ту пулю сам, - мрачновато проговорил Донат.
- Ты не смог бы, - мягко отозвался Аргел. – Ты молод, а он стар – его кровь слишком сильно манит. Я отлично знаю, как это бывает, - добавил он словно утешающе.
- Откуда? – буркнул Донат.
- Имел опыт, - почти весело ответил Аргел и, поднявшись, позвал Мара: - Идём. Но там сейчас солнце, - предупредил он. – Горячее и яркое. Накинь, - он бросил ему аккуратно сложенный белый хлопковый платок.
- А ты? – с откровенной завистью спросил Донат.
- А я перетеплю, - Аргел усмехнулся и, взяв Мара за руку, шагнул с ним в пустоту.
Солнце здесь и вправду было ярким – до того, что обжигало Мару кожу даже сквозь замотанный на голове платок. И слепило до слёз и боли – так, что он зажмурился и опять вцепился в руку Аргела. Тот, похоже, понял, и повёл его – Мар чувствовал под ногами сперва песок, затем солому, а потом он переступил порог, и стены дома скрыли солнце, позволив ему наконец открыть глаза и даже снять платок.
- Дай мне с ней поговорить, - попросил он сидящего на краю кровати Аргела.
- Зачем бы я тебя иначе взял, - ответил тот, сделав ему знак подойти поближе. – Время не тяни, - посоветовал он, наклоняясь к спящей Кларе и слегка касаясь губами её глаз. – Клара-а, - тихо-тихо позвал он. – Вернись, Клара, - почти пропел Аргел, скользнув губами к её уху и прошептав ещё что-то, чего Мар не услышал.
Веки Клары дрогнули, и она вздохнула – раз, другой… Аргел терпеливо ждал, продолжая почти беззвучно шептать что-то ей на ухо – до тех пор, пока она не вздрогнула и не отодвинулась, спросив испуганно:
- Что вы делаете?
- Прошу, - Аргел поднялся и, сделав приглашающий знак Мару, отошёл в угол, совершенно скрывшись от Клары в его темноте.
- Не бойтесь, - Мар подошёл поближе и сел на место Аргела. Клара тоже села, обхватив себя руками, и с заметным облегчением сказала:
- Я вас не узнала. Мы куда-нибудь идём?
- Пока нет, - ответил Мар. – Скажите, как мне найти вашего друга?