Анника купила бутылку минеральной воды и снова принялась писать.
В дом преступники вломились через балконную дверь. Выла сигнализация, но в остальном было тихо. Сначала им надо было найти родительскую спальню, чтобы выключить сигнализацию. Они пошли туда, переступая через детские трупы, открыли двойную дверь. Наверное, открывать ее было тяжело, потому что внутри спальни у самой двери лежала мать. Наверное, им пришлось с силой толкать дверь, чтобы сдвинуть с места мертвую женщину. Они выключили сигнализацию. Самое трудное было позади, и теперь у них было время.
Ограбление дома началось с сейфа. Мужчины вдребезги разнесли стену, в которую сейф был вмурован. Это была долгая и физически тяжелая работа. Оторвав сейф от стены, грабители перенесли его в легковую машину женщины.
После этого женщина уехала с сейфом и, наверное, с газовым баллоном, так как на месте преступления он найден не был.
Машину с остатками развороченного взрывом сейфа женщина оставила на стоянке аэропорта.
Для грабителей наступил настоящий праздник – они очистили дом от произведений искусства, дорогой мебели и драгоценностей.
Эти люди не знали, что жить им оставалось всего четыре часа.
Анника сохранила статью и закрыла Word.
Паром повернул на юг, оставив за кормой Испанию и Европу, и стал стремительно приближаться к марокканскому берегу. Вокруг появилось множество рыбацких лодок; их становилось все больше и больше по мере приближения к берегу. В конце концов они плыли к берегу в окружении пестрой флотилии из нескольких десятков этих суденышек.
Солнце скрылось в облаках, и море стало серым. Над горами Рифа начал моросить дождь. Анника начала различать на берегу высокие белые дома и подъемные краны.
Она выключила и закрыла ноутбук.
На мобильный телефон пришло сообщение от «Медитель» – марокканского оператора мобильной связи. Аннику приветствовали в Марокко.
Она сунула вещи в сумку и вышла на палубу. Сильный ветер разметал волосы. Аннике сразу стало легче – морская болезнь отступила.
Строительный бум Солнечного Берега померк. Анника видела перед собой людей на набережной, машины и магазины с красочными витринами.
Она никогда прежде не бывала в Африке и не представляла себе, как она выглядит.
Паром резко качнулся, коснувшись причальной стенки. Анника посмотрела на часы. Они опаздывали. Путешествие продолжалось два с половиной часа вместо обещанных двух. Было уже без четверти пять. Она беспокойно переминалась с ноги на ногу, моля Бога, чтобы мукаддамы работали по испанскому времени или по вечерам.
Дальнобойщики и рабочие собрались на пятой палубе, тихо переговариваясь друг с другом по-французски, по-испански и по-арабски. Было незаметно, чтобы они особенно спешили. Анника встала у дверей, через которые она вошла на борт, чтобы сойти с парома как можно скорее. Но ничего хорошего из этого не вышло. Что-то грохнуло и заскрежетало внизу, и Анника решила, что это сбросили трап.
Потом открылись двери, но не те, возле которых она стояла, а на противоположном борту. Она сцепила зубы, выругалась и встала последней в очередь.
Выгрузка тянулась томительно медленно.
Сначала ей пришлось заполнить бланк, в котором она сообщила о себе все персональные данные, профессию, адрес в Марокко, цель посещения и срок, на который она рассчитывала остаться в стране. Она поняла, что не надо признаваться в том, что она журналистка, и в графе профессия написала «писатель».
– Что вы пишете? – спросил на плохом английском таможенник, указав пальцем на компьютер в сумке.
– Учебники для школ, – ответила Анника.
Ее пропустили без дальнейших вопросов. Она прошла по двум трапам, а затем по узкому железному коридору, прежде чем дошла до сходней.
Она ступила на марокканскую землю и втянула в себя воздух. Пахло морем и жженой резиной.
Здесь ей тоже пришлось пройти по такому же стеклянному туннелю, что и в Альхесирасе, над такими же фурами, контейнерами и подъемными кранами.
В терминале она остановилась, присела на скамейку в зале прибытия и позвонила Кнуту Гарену. «Медитель» работал отменно. Гарена было слышно так, будто он говорил из соседней комнаты.
– Объявление в розыск обнародовано, – подтвердил он, и это было все, что было нужно Аннике.
Она извлекла из сумки компьютер и вышла в Интернет через мобильный телефон. Наверное, это обойдется ей в баснословную сумму, но она зашла в Outlook Express и написала сообщение Андерсу Шюману. Через блютус она отправила в редакцию три статьи о Карите Халлинг Гонсалес, розыске, о ее личности и об ограблении виллы, а также фотографию, которую она сделала в Малаге мобильным телефоном, когда посещала в тюрьме Хокке Зарко Мартинеса. Карита вышла немного расплывчато, но можно было понять, что это блонидинка с леопардовой сумкой и на высоких каблуках.
Великосветская шведка собственной персоной.
Потом она добавила еще две фотографии квартала, где жила Карита, – с бассейном, водопадом и полицейским ограждением, болтавшимся на ветру.
В том же сообщении Анника отправила тексты к фотографиям, коротко объяснила, что происходит и где она находится, отправила Шюману полное имя Кариты и сообщила, что ее родители живут близ Борленге. Что делать со статьями, она оставила на усмотрение Шюмана.
На отправку сообщения ушла уйма времени. Анника страшно боялась, что откажет связь и ей придется начинать все сначала, но сообщение было успешно отправлено и доставлено до адресата. Анника облегченно вздохнула и положила компьютер в сумку.
«Сидите там со своими идиотскими бумажками», – подумала она и пошла к выходу из терминала.
Небо было затянуто облаками, но воздух был чист и прозрачен. Она прошла через площадь к городу, дома которого взбирались на крутой склон горы, и только теперь подумала, как будет добираться до Асилаха.
– Такси? – спросила она пожилого человека в голубом пиджаке, стоявшего возле стены.
Мужчина кивнул.
– Асилах? – произнесла Анника.
– Twenty five euro, – сказал человек.
Двадцать пять евро? До Асилаха? Это было вдвое меньше того, во что ей обошлась утренняя поездка в Арланду.
– Хорошо, – согласилась она.
– Мой автомобиль стоит вон там, – сказал он на школьном, но вполне приличном английском.
Вслед за таксистом она пошла к парковке. Его стрижка и раскованная походка кого-то напомнили Аннике. Наверное, отца Томаса.
Мужчина подошел к желтому «мерседесу» с рекламой такси на крыше, открыл заднюю дверь и закрыл ее, когда Анника села.
– Значит, в Асилах? – спросил шофер и бросил на Аннику быстрый взгляд в зеркало заднего вида. – Это очень приятный городок.
Анника поставила сумку рядом с собой на заднее сиденье.
– Туда долго ехать? – спросила она. – Я немного спешу…
– Нет, совсем недолго. Это очень хорошая машина. Где она только не ездила – и в Рабате, и в Касабланке, и в Сахаре. Она побывала везде!
Он включил мотор и выехал с парковки на шоссе, ведущее в Танжер. Анника с любопытством смотрела в окно.
Город был как две капли воды похож на Марбелью. Улицы были обсажены пальмами. Современные белые дома рвались к небу, на первых этажах располагались кафе, бары и пункты проката машин.
– Сейчас в Танжере (он произнес это название по-французски) проживает миллион человек, – сказал шофер. – Все здесь новенькое. Сюда приезжают европейцы и скупают землю, строят отели, поля для гольфа и торговые центры. Это хороший бизнес для местного народа. Честный, очень хороший бизнес.
Она смотрела на проносившиеся мимо дома и воздержалась от вопросов о бизнесе нечестном, полагая, что он держится на плантациях гашиша в горах и преступных маршрутах доставки гашиша в Европу, о чем рассказывал ей Кнут Гарен.
Она продолжала молча смотреть в окно.
Как вообще удалось Сюзетте попасть в эту страну? Жители шенгенской зоны могли путешествовать без виз, но пограничный контроль на пароме был достаточно строгим. Аннике давно не приходилось отвечать на вопросы о профессии и цели посещения. Как могла Сюзетта, какой-то вшивый панк, девица шестнадцати лет, проскочить таможню и паспортный полицейский контроль?
– Люди здесь хорошо живут, – сказал шофер. – Здесь хороший воздух, хорошая еда, хорошая погода.
Они проехали мимо квартала с лесом телевизионных антенн и тарелками спутникового телевидения. Анника видела шедших по улицам женщин. Часть из них была с непокрытыми головами. Они проехали мимо бензоколонок и магазинов мобильных телефонов, большого строящегося стадиона. Потом жилые дома стали попадаться реже, начался промышленный район. Они пронеслись мимо отеля «Ибис», большого центра «Вольво» и «Скании».
Сюзетта бывала здесь каждое лето, ездила по этим улицам, смотрела на автомобильные магазины, бензоколонки, поля, здесь она сидела на коленях у бабушки и играла с подругой Амирой, для нее Африка не была экзотическим местом.
– Местные заводы производят продукцию для Европы, – сказал шофер, указывая на производственные здания. – Марокканские рабочие стоят дешевле европейских.
Он показал Аннике противоположную сторону, где к морю подступали заросли деревьев.
– Сюда на праздники приезжают целыми семьями, – сказал он. – Жарят на гриле мясо, читают книжки и играют с детьми.
– Где вы так хорошо научились говорить по-английски? – спросила Анника. – Вы жили в Англии?
Он бросил на нее взгляд в зеркало:
– Я никогда там не был.
– Вы учили язык в школе?
– Нет.
– Может быть, у вас есть друзья-англичане?
Он не ответил, и Анника не стала больше спрашивать.
Они поехали по прибрежному шоссе на юг. Дорога вилась вдоль Атлантики. Справа Анника видела пустынные пляжи, слева тянулись поля. Зелень не была выжжена, как на Солнечном Берегу Средиземного моря. Все цвело, это было настоящее празднество цветов.
Шофер продолжал говорить. Он рассказал, что все побережье заполонили приезжие из Катара. Они скупают земли, строят большие отели с бассейнами и прочее. Все это было правдой, но совершенно не интересовало Аннику. Она перестала слушать шофера и принялась внимательно разглядывать ландшафт.