Я же после обучения тыкался то туда, то сюда, брался за все что подворачивалось. Жил одним днем. Высокой квалификации у меня не было, надеяться оставалось только на свои руки и голову на плечах. Пошел в армию. Это меня немного отрезвило. Стал задумываться о жизни, о своем предназначении. В один прекрасный день решил, что я должен стать богатым человеком.
— Что ты и сделал?
— Что я и сделал. В день, когда я скинул армейскую форму, в кармане у меня было несколько сотен долларов, в перспективе — бесперспективные случайные заработки. Я отправился на биржу, сыграл — удача, сыграл еще раз — снова повезло. Собственно, с этого все и началось. Назад я не оглядываюсь. Так что ничего зловещего и таинственного в моем прошлом нет, как нет подвигов и богатого наследства. Сожалею, если мой рассказ разочаровал тебя. Я родился отнюдь не миллионером, хотя многие думают именно так. И это меня раздражает.
— Ты хочешь придать своему успеху побольше веса?
— Нет. Просто я не выношу навешивания ярлыков.
— Тогда ты можешь себе представить, каково приходится женщинам, — сказала Карла. — Женщина — это самый яркий, самый кричащий, самый невыносимый ярлык из всех существующих, — горячо закончила она и осеклась, пожалев, что снова сорвалась на психоаналитические рассуждения.
— А я вспоминаю, — вдруг сообщил Джек, прислонившись к стене и складывая на груди руки, — свою тетку Софи. У нее на кухне рядами стояли жестяные коробки разных размеров и на каждой красовался ярлычок — кофе, сахар, мука и так далее. У тетки была своя система: нужен рис — она лезет в коробку с надписью сухофрукты, в то время как сухофрукты обитали в коробке под названием чай. А чай, в свою очередь…
Карла звонко рассмеялась.
— Так что не воображай, что меня может обмануть самый яркий ярлык со словом «женщина», — в заключение сказал Джек. — Не знаю, как Макинтайр, а я свирепую тигрицу вижу сразу.
Он с улыбкой потрепал Карлу по волосам.
Пора было возвращаться.
Глава 5
Со дня приезда Джека на «Каталину» Карла виделась с ним ежедневно. Причиной тому были совместные поездки в больницу к Бену и, конечно, работа в офисе. Бена, однако, уже переправили в санаторий в Англии, и выдалась неделя, когда Карла встречала Фитцджеральда не чаще других сотрудников комплекса. Все изменил неожиданный приезд Хелен Фитцджеральд, которая прибыла отдохнуть на несколько дней, хотя злые языки утверждали, что она просто не хочет спускать с Джека глаз. Его же такой визит без приглашения нисколько не смутил. Хелен, разумеется, обосновалась в апартаментах Фитцджеральда. Целыми днями она сидела у кромки бассейна, старательно зарабатывая загар. Хелен была из тех неистовых поклонниц небесного светила, которым в солнечный день не нужны ни книга, ни разговоры, ни музыка. Загорая, она не делала ничего, кроме как переворачивалась с боку на бок, наподобие цыпленка на вертеле. Она изводила немыслимое количество масла для загара, запахом которого пропиталась сама и пропитала всех окружающих. Каждый божий день с рассвета до заката она жарилась под яркими лучами, стремясь к совершенству тона, в полдень делала небольшой перерыв на ланч, вечерами же полностью завладевала Джеком.
У Хелен была внешность, которая всегда вызывала у Карлы зависть. Высокая, изящная блондинка, томная, немного медлительная, она выглядела самой настоящей дочкой богатого и важного папаши. Аромат денег и амбиций исходил от каждого ее слова, взгляда, вздоха. Хелен была именно той женщиной, которую надлежало иметь при себе Фитцджеральду. Она будто сошла с голливудских лент или рекламных роликов, прославляющих дорогие коньяки, ликеры, мартини.
Конечно, сразу пошли пересуды. Но стоило появиться в поле зрения любопытных Карле, все замолкали, поглядывая на нее кто многозначительно, кто сочувственно, кто с ожиданием. Да, народ в комплексе ожидал, если не предвкушал, кульминации, не сомневаясь, что рано или поздно Хелен и Карла столкнутся как соперницы, одновременно претендующие на внимание Джека. Он, правда, оставался невозмутим и хладнокровен. С Карлой он общался непринужденно, ничем не выделяя ее среди остальных подчиненных, с Хелен держался так, будто они были женаты не один год — особой привязанности не выказывал, в бизнес вмешиваться не позволял, терпеливо сносил всплески ее бурной чувственности. Поначалу появление Хелен в неудачный, как ему казалось, момент раздражало Джека, но потом он решил, что нет худа без добра и что, возможно, именно Хелен станет катализатором в его затее с Карлой Де Лука. А Карла в возникшей ситуации оказалась на высоте. С Джеком она держалась вежливо и с достоинством, с Хелен — подчеркнуто вежливо, даже официально. Карла с головой погрузилась в работу, сделки шли одна за другой. Она нигде не бывала, в свободное время ни с кем не общалась, но была энергична и уравновешена. Фитцджеральд не знал, что и думать. У него создалось впечатление, что Карла воспользовалась появлением Хелен, чтобы избежать его нежелательной компании. Неужели такое возможно, искренне недоумевал он, но огорчения своего не показывал. Напротив, вовсю утешался с Хелен. В конце концов, он нормальный, здоровый мужчина. Ему было невдомек, что Карла все эти дни усиленно занимается гимнастикой йога — для душевного равновесия.
Однажды душной, влажной ночью Карла безуспешно пыталась заснуть. В последнее время бессонница слишком часто стала посещать ее. Нет, Джек Фитцджеральд тут не при чем. Этот человек не допускался в ее мысли. Просто духота стала невыносимой, одежда, простыни, белье — все липло к телу, и не было от жары спасения. К трем часам пополуночи Карла не выдержала, встала, переоделась в купальник-бикини, взяла полотенце. Она решила, что единственным средством выживания — ночное купание в бассейне. Плавание утомит ее физически, освежит, вернет покой и сон.
Окна всех номеров отеля выходили во внутренний дворик с бассейном, но чтобы попасть туда, приходилось спускаться на лифте на первый этаж и обходить все здание. Учитывая глухой ночной час, Карла решила сократить путь и пройти через шесть балконов до боковой запасной лестницы, которая вела к бассейну.
Балконы были разделены низкими парапетами, высотой не более метра. Длинноногой Карле ничего не стоило тихо и быстро преодолеть эти немудреные препятствия. Перелезая через ограду между триста четырнадцатым и триста пятнадцатым номерами, девушка сделала одно неловкое движение, и ее туфелька со звонким стуком упала на пол. Эхо покатилось в темные глубины апартаментов Фитцджеральда. Карла замерла. И тут в ночном безмолвии она отчетливо услышала доносящиеся из-за раскрытых стеклянных дверей приглушенные голоса и шорохи. В спальне были Джек и Хелен. Шепот, тихий смех, вздохи, легкое поскрипывание — вся эта симфония плотской любви обрушилась на Карлу. Звуки были мучительно, вызывающе откровенны, в них чудились злая насмешка и упрек. Осознав, что подслушивает, Карла вздрогнула, но чувства ее уже были захвачены пылом чужой страсти, воображение разыгралось, и она с неизбежностью вынуждена была взглянуть в лицо правде, которую гнала от себя, которой стыдилась и боялась. А правда всегда проста: Карла хотела, чтобы она, а не Хелен, лежала сейчас на той кровати, что ее, а не Хелен…
Девушка зажмурилась, приказав себе отбросить такие мысли. Взяв босоножки в руки, она на цыпочках пересекла балкон пресловутого триста пятнадцатого номера, почти бегом пробежала оставшиеся метры, слетела с лестницы и наконец погрузилась в прохладную темную воду. В поисках забвения она плавала до изнеможения. Но физическое напряжение не принесло ей облегчения. Карла была подавлена, растеряна, возбуждена открытием, которое так долго отказывалась признать фактом. Выбравшись наконец из воды, она с трудом передвигала ногами. Медленно, теперь уже длинным окружным путем Карла побрела к себе, сразу улеглась в постель и тотчас заснула, чтобы до утра промучиться в плену неистовых эротических видений.
К началу рабочего дня Карла направилась в офис. Ночные переживания отразились на внешности девушки: покраснели веки, осунулось лицо, да и настроение было хуже некуда. Но стоило ей открыть дверь, как она лицом к лицу столкнулась с Джеком. Он спокойно попивал утренний кофе, изучая графики, которые сотрудники давно уже вели самостоятельно. Фитцджеральд был бодр и весел, он, судя по всему, прекрасно выспался. Первым позывом Карлы было развернуться и уйти, убежать, исчезнуть. Невыносимым казалось как ни в чем не бывало разговаривать с ним, смотреть на него, выдерживать его пытливые взгляды.
— Доброе утро, Карла! — любезно приветствовал ее Джек. — Как поплавала?
— Что? — неловко выдавила Карла.
— Я имею в виду ночью. Должен признаться, я с завистью слушал, как ты плещешься. Чертовски хотелось присоединиться к тебе. Да, влажность, духота, жара — ужасный климат. Хорошо, что в апартаментах «Каталины» мы установили кондиционеры. Увы, этот отель не располагает такой роскошью. Открытые окна, балконные двери ничего не дают. Что с тобой, Карла? Тебя что-то тревожит?
— Да нет, — смутилась девушка. — Спала плохо, как ты уже, наверное, понял.
— Ты всю неделю избегаешь меня, — с обезоруживающей прямотой заявил Джек. — Поначалу я надеялся, что ты просто немного сердишься. Я, как всегда, о себе самого высокого мнения. Карла, тебя, конечно, разочарует известие, что Хелен сегодня улетает домой? У меня же на первую половину дня назначена важная встреча и я рассчитывал, что ты отвезешь ее в аэропорт.
— Я? Почему я? Почему ты не обратишься к нашим мужчинам?
— Что это за придирки по половому признаку? Я думал, ты против ярлыков «мужчина» и «женщина». Вообще, в чем проблема? Она не выцарапает тебе глаза, не бойся, она даже не подозревает, что я имею на тебя виды. А даже если бы и знала, не беда, чувство самосохранения у нее развито прекрасно.
Карла, вдруг напрочь лишившаяся остроумия, не нашлась, что ответить.
— Самолет в 12.30, — продолжал Джек. — Я сказал Хелен, что ты заберешь ее в десять, значит, в половине одиннадцатого она будет готова. Возьми «альфу».