Достаточно нарицательным стало, что в кризисной ситуации любой руководитель немедленно отдавал распоряжение секретарю: «Срочно найдите геронта».
Странствующие рыцари 23 века, старики-камикадзе, овеянные божественным ветром смерти, что-то вспомнив из курса истории, иронично усмехнулся я, но нас ведь таких совсем немного.
Геронты высаживались в джунгли неосвоенных планет, испытывали лекарства и новейшие космические корабли, работали глубоко под водой или под землёй, воевали на окраинных планетах и погибали, погибали почти каждый день.
Поступить в школу геронтов было совсем легко, трудно было её окончить.
Симуляторы там были самые совершенные: и реальный вид своих вывалившихся кишок, и оторванных ног с обгоревшей до костей плотью. К тому же всё это подкреплялось болевыми ощущениями. Выдерживали единицы из сотен. Физической подготовке уделялось совсем немного времени, и это было понятно: старик не мог здесь тягаться с молодыми. Конечно, обучали многому, в том числе и обращению со всеми видами современного оружия, но, как правило, геронты выбирали для себя далеко не современные образцы. Их силой была сила духа.
Эх, не надо было днём дремать, да и кофе на ночь пить, теперь если только под утро удастся уснуть. А снотворным пользоваться не хочется — завтра нужна ясная голова, пусть не выспавшаяся, но ясная — первый и, может быть, последний бой. Невольно вспомнились бескрайние поля с волнами колосящейся пшеницы, бездонно-голубое небо над ними и непреодолимое щемящее чувство одиночества и утраты чего-то очень важного в жизни.
Я работал ведущим агрономом в одном из секторов аграрной планеты, и моей основной задачей было получение максимально возможного количества зерна для производства продуктов. Все идеи о генной модификации, казавшиеся лет 300 назад революционными, фантастическое увеличение урожайности и устойчивость растений к болезням и вредителям оказались мифом. Не хотели перетасованные гены производить полноценное потомство. Оно оказывалось мутагенным или с ещё какими-либо дефектами. Гораздо больше сделала простая селекция. В мои обязанности входил мониторинг обеспеченности растений элементами питания и влагой, защита их от болезней и вредителей, а также создание программ для выполнения работ автоматизированными сельскохозяйственными комплексами. Так и промелькнули годы, дочь и сын, давно став взрослыми, раз или два в год присылали видеограммы, а жена отдалилась, ещё когда дети начали взрослеть.
Конечно, у меня были связи с другими женщинами, но вслед за желанием в очередной раз приходило чувство глубокого разочарования. Всё это было лишь разрядкой сексуального напряжения и не более того.
Постепенно я стал физически ощущать, что старость уже не за горами, а впереди только дом для стариков, где предстояло жить долгие годы как растение и шепелявить беззубым ртом среди таких же ненужных и жалких останков людей. Бесконечные болезни, лекарства и боль во всех её проявлениях… Нет, окончательно решил я, до конца хочу остаться полноценным человеком, а для неизлечимой болезни я выбираю свой способ эвтаназии.
Тогда я и поступил в школу геронтов. Их не афишировали, но знали о них все. Геронты не ищут смерти, она сама находит их — пуля, пространство, вакуум, да мало ли в каком облике можно её встретить.
Основной задачей геронтов является спасение людей от стихийных бедствий, техногенных катастроф, военных действий и в прочих ситуациях, где вероятность самому остаться в живых намного ниже 50 %. Недавно я увидел в сети лицо своего приятеля по школе, он окончил её немного ранее. На глубоководном заводе по добыче конкреций произошла авария, несколько сотен человек оказались без энергии, воздуха оставалось лишь на несколько часов. Для контроля работы автоматов и оценки ситуации на месте требовалось срочное погружение. Зная, что уже не вернуться, он сам выбрал свой путь в глубину… и три километра солёной воды над ним надёжно спрятали его тело, а обречённые люди вернулись в свои дома.
Я думал о предстоящем завтра бое. Я уже знал, что мне первым придётся идти по заминированным тоннелям и коридорам, — примитивные мины не обнаруживались сканерами, и несколько подряд смертей бойцов навело их командира на мысль о геронтах.
И я пойду, пойду вперёд, я сам выбрал этот путь. Пусть живёт Яга, я так и не узнал её имени, пусть нарожает целую кучу детей. Пусть живут все бойцы взвода, с кем свела меня судьба. У них совсем скоро окончание контракта, а платят им хорошо, пусть живут дальше обеспеченными людьми, пусть любят, строят дома и летают к новым звёздам. Мне проще, я геронт, я не ищу смерти, она сама решит, когда нам встретиться, но, почему-то я уверен, что это случится не завтра.
Валерий КазарцевСказки старого Вика
1-е место в номинации «Через тернии к звёздам»
Сказка первая. Алина
Планета встретила меня проливным дождём. На обзорные окна посадочного бота «Стриж» словно из ведра непрерывно лили воду. Так, посмотрим, что тут у нас — температура +7 по Цельсию, воздух пригоден для дыхания, ветер северо-западный, 5 метров в секунду, враждебных форм жизни не обнаружено. В целом неплохо, можно хоть сейчас выходить, но только пусть дождь поутихнет. Пока закушу немного, успею ещё налюбоваться на эти болота… А вот два холма в виде верблюжьих горбов — это интересно. Нужно ещё посмотреть материнскую породу и оценить всё, что здесь можно дёшево добывать и что может заинтересовать Корпорацию, оплатившую эту экспедицию. Конечно, грошовый контракт, но мне он позволит продержаться ещё некоторое время — а там, может, и стоящий заказ подвернётся.
— Алина, что там у нас? — обратился я к биокомпу, установленному на разведывательном корабле «Траппер», который вращался на орбите планеты.
— С востока идёт грозовой фронт, скорость ветра до 100 км/час, в твоём районе он ожидается через три часа, — мелодично и звонко прозвучал в динамиках девичий голос.
— Ну вот, только этого мне не хватало, — пробурчал я себе под нос.
— Опять ты ворчишь, старый нытик, — послышался звонкий смех.
Да, совсем разболталась девчонка, никакой субординации, надо сделать внушение, а то ещё опозорит в каком-нибудь порту, в который раз лениво подумал я.
Алина — это искусственный интеллект последнего поколения, который достался мне почти даром, хотя, конечно, не совсем легально. По каким-то параметрам не вписался в военные параграфы и подлежал уничтожению. В то время я, потеряв работу и находясь на краю депрессии, все свои сбережения вложил в покупку устаревшего, но ещё вполне рабочего звёздного разведчика «Траппер». Однажды в баре, будучи уже пьяным, я вдруг узнал своего знакомого по институту, которого не видел четверть века. Тот тоже был изрядно на взводе. Мы разговорились и пришли к выводу, что оба оказались неудачниками.
Он говорил, что мог бы делать большие деньги и в этой дыре, но ему не позволяет порядочность.
— Порядочность? — недобро усмехнулся я. — Удачливые люди говорят, что деньги или не пахнут или пахнут только одним — запахом свежей крови, а мы не смогли перешагнуть этот барьер. И если ты желаешь быть счастливым — начни сегодня же! — заявил я.
— И начну! — еле выговорил приятель, — вот хоть с тебя! Ты купил корабль. Металлолом, конечно, но кое-что можно сделать, чтобы он стал конфеткой…
Оказалось, приятель заведует секретным военным складом, и завтра ему поступят для уничтожения очередные три суперкомпьютера, которые стоят бешеные деньги и могли бы быть использованы где угодно, а теперь их должны просто сжечь плазмой.
Так и появилось у меня это чудо — самообучающаяся система искусственного интеллекта последнего поколения с неограниченными ресурсами памяти на базе реального человеческого мозга. Система обладала ярко выраженной личностной индивидуальностью, за что, видимо, военные её и забраковали.
На следующий день я покатил на космодром, где на одной из дальних площадок пылился «Траппер». Удалив стандартный комп, я закрепил там своё драгоценное — пока в прямом смысле — приобретение. Полюбовавшись на блестящий цилиндр, я проделал все нужные операции. И вдруг услышал полный ехидства звонкий девичий голосок:
— А что это ещё за калоша? Ах да, это же кусок металлолома, который своё отлетал..-и в таком духе на полчаса…
Наконец Система, протестировав весь корабль до винтика, кончила насмехаться и перешла к деловым сообщениям.
— Кеп, или как там к вам обращаться, двигатель требует синхронизации генераторов, в блоке жизнеобеспечения необходима замена модуля очистки воздуха и так далее, и тому подобное.
Я попробовал её остановить:
— Девочка, раз уж так получилось, давай для начала познакомимся. Меня зовут Вик! Я старый и нудный и ожидал, что буду работать с мужчиной, хорошим помощником и даже, может быть, другом, хоть и не во плоти…
После секундной паузы она гордо ответила:
— Я Алина. Мне 16 лет. Моя специальность — управление боевым крейсером и координация действий боевой эскадры. А здесь даже захудалой антипушки нет…
Уж не знаю, чем руководствовались эти умники из секретных лабораторий, но матрица личности моей Системы была скопирована с реальной земной девочки, по всей видимости, погибшей в серьёзной катастрофе. И хотя медицина сейчас чуть ли не мертвеца оживить способна, но с девочкой, наверное, произошло что-то действительно страшное…
Прошёл месяц в суете замены деталей, выбивании кредитов и словесной пикировке с Алиной. По её настоянию пришлось заменить главные энергетические блоки на более ёмкие и менее громоздкие.
Постепенно я узнавал свой корабль, каждый его блок и закоулок, а создаваемые аскетизм и целесообразность даже начали мне нравиться. Я, наверное, впервые в жизни почувствовал, что у меня есть свой дом, а это стоит многого.
Постепенно остепенилась и Алина. Она стала сдержанней, спокойней, и мы даже с полуслова начали понимать друг друга.
— Алина, сколько у меня времени до урагана?
— 2 часа 53 минуты.
— Да, Алина, проведи ещё раз тестирование систем «Стрижа», что-то очень болтает при посадке.
— Проверку систем начала.
— Успеет ли геомодуль взять образцы и сделать сканирование ближайшего холма до шквала?
— Успеет! Готовлю его к запуску!
— Молодец, девочка, а что это за ураган?
— Он похож на циклон, но зародился и вовлёк большие массы воздуха необычайно быстро. Также отмечается огромный заряд статического электричества, но без разрядов молний.
— Вик! Скорость ветра почему-то резко усилилась, и геомодуль уже не успевает выполнить программу. Предлагаю отменить запуск.
— Хорошо, доложи, если будут какие-то изменения, а я пока подремлю.
Удобно откинувшись в кресле, я закрыл глаза и попытался заснуть, но в голову опять полезли воспоминания. «Да, старею», — отгоняя ненужные мысли, подумал я. Пора осесть на какой-нибудь райской планете и разводить помидоры и кроликов.
Почему кроликов? Ты их уже сто лет не видел! Но они такие смешные, как говорила когда-то моя дочь. Где она теперь? Давно не было сообщений… С кем делит свою постель?.. Счастлива ли, или от одиночества скулит по ночам, как обиженный маленький щенок?
— Вик, Вик, очнись!
— Что, Алина?
— Происходит что-то странное. Центр циклона локализовался над вершиной второго холма. Но при этом резко падает статический заряд облаков, как будто под холмом заряжается гигантский аккумулятор.
Так, подумал я, всё интереснее…
— Алина, а как на холме чувствуют себя деревья? Их таким ветром должно с корнями унести…
— Деревья, как резиновые, просто стелятся по поверхности.
Здорово, поистине природа гениальна…
— А что со «Стрижом»?
— Там была небольшая дисбалансировка гироскопа, которая уже устранена.
— Молодец!
— Ещё бы, куда ты без меня?!..
Ну вот, снова… У неё была эта черта, наверное, от той, настоящей Алины, постоянно подчёркивать своё превосходство и первенство.
— Алина, — перебил я, — я всё не решался задать тебе один вопрос. Не знаю, позволишь ли ты коснуться твоего личного?
— Попробуй, — тихо прозвучало после небольшой паузы.
— Я давно собирался тебя спросить… А ты хотела бы снова стать простой девушкой, есть, пить, встречаться с парнями, радоваться и грустить?.. В общем, просто жить?..
— Я знала, Вик, что проявляя простое человеческое любопытство, когда-нибудь ты спросишь об этом. А может, твои вопросы диктует жалость и сострадание? Но только не надо меня жалеть! Да, я хотела бы этого! Хотела бы узнать, что такое любовь, про которую столько всего напридумывано.
— Но люди старятся и умирают, а в этом виде ты практически бессмертна.
— Но я хочу кожей почувствовать тепло солнца, холодные капли дождя, услышать смех моей дочери, ощутить желанного мужчину… Вик, ты же знаешь, сейчас у меня нет ни страха, ни боли, ни грусти, ни радости, и я даже не знаю, что это такое, мне не с чем сравнить… Только одна математика — расчёт вероятности событий и тысячи вариантов, из которых надо выбрать оптимальный… Вот так! Вик, кстати, циклон стих. Готовлю геомодуль к вылету…
Я посмотрел на по-прежнему залитые дождём окна и грустно вздохнул. Я в своей жизни так и не смог найти своей женщины, второй половины, с которой был бы вместе и в радости, и в печали, то есть подруги в настоящем смысле этого слова. Бывшая жена очень скоро после скоропалительной свадьбы стала совсем чужой, посторонней и злой женщиной. Ей всё время от меня что-то было надо — денег, секса, дешёвого и фальшивого внимания с цветами, тортами и шампанским. А потом, как-то неожиданно для меня, появилась дочь. Я не люблю младенцев с их постоянными воплями, бессонными ночами, памперсами, зубками, сыпью и прочими приключениями. Но тогда я вдруг понял, что эта нелюбовь относится только к ЧУЖИМ детям…
— Вик, модуль взлетел, все тесты без отклонений.
— Хороню, сообщи, когда он сядет и начнёт работать.
— Вик, что-то странное, хотя все приборы работают нормально, но модуль отклонился от курса и идёт в обход первого холма, словно им кто-то командует извне. Мои команды не проходят…
— Есть приоритетная частота с моим кодом доступа, попробуй на ней.
— Пробую, начинает выполнять команды…
— Вик! Модуль уничтожен! Похоже на сильный электромагнитный импульс. У модуля расплавились все схемы, и он упал за холмом.
— Алина, готовь срочный взлёт «Стрижа»! Проанализируем всё на орбите. Я не хочу поджариться здесь, как модуль! И дело даже не в том, что я испугался, а просто на этом модуле мы потеряли весь наш аванс, чёрт бы его побрал.
— Вик, готовлю «Стриж» к старту! Только команды проходят как-то ненормально, словно сигналы глушат.
— Алина, отмени полное тестирование и оставь только главные показатели! Ускорь подготовку!
— Хорошо, взлёт через две минуты…
И тут что-то произошло… Я не сразу понял, что дождь «выключился», именно выключился, словно вода в душе.
— Алина, что там с погодой?
— Над «Стрижом» образовалось окно правильной круглой формы, 500 метров в диаметре свободное от облаков.
Намекают, подумал я, чтобы мы свалили по-хорошему…
— Вик, взлёт, стыковка через 31 минуту.
Корпус «Стрижа» дрогнул, навалилась небольшая перегрузка, но болтанки не чувствовалось, всё работало как часы. «Молодец, девочка, что бы я без тебя делал», — в который раз за последние годы подумал я. Чёрт, ну почему в жизни невозможно ценить, понимать и любить реальную женщину, как эту виртуальную, но очень симпатичную мне девочку. Эх, почему я не попросил её показать мне свои стереограммы, которые, может быть, ещё сохранились. Чёрт! О чём я думаю? Старый козёл! Совсем крыша поехала от одиночества, ты же ей как раз дедушка…
— Вик, стыковка! Сейчас заблокирую ангар — загорится зелёный, и можешь выходить.
— Принято, Алина, выхожу.
Я привычной пробежкой добрался до командирской рубки и так же привычно утонул в своём кресле перед мониторами. Человек слишком хрупкое и медлительное существо, там, где требуются миллисекунды для принятия решения или выполнения манёвра, он даже и подумать об этом не успевает. Поэтому никакого ручного управления и не было — а только простое кресло с пятью мониторами полукругом. На каждом — своя информация, да и этого слишком много для простого человеческого мозга с его примитивными органами чувств. Сейчас на крайнем левом проплывала схема рельефа планеты с указанием погодных параметров и кучами данных мелким шрифтом. На втором в красном тревожном свете пылали злополучные холмы. Жёлтой точкой пульсировало место, где упал геомодуль, зелёной — место приземления «Стрижа»…
— Алина, почему так мало данных, только размеры, ориентация и погода?
— Что-то глушит наши излучения. Я пыталась установить причину, но то, что происходит, противоречит всем известным законам физики!..
— Но, Алина, у нас конкретный контракт! И мне нужен отчёт о том, что ценного для Корпорации есть на этой планете. Мне нужны конкретные цифры!
Что там у нас в арсенале? Только не говори мне, что это незаконно!
— Две ядерные бомбы по пять килотонн и три криобомбы 100-метрового радиуса, но Вик, неужели ты хочешь эту дрянь скинуть на планету?
— Хочу посмотреть на реакцию тех, кто наш геомодуль грохнул. Поэтому, пожалуй, одну криобомбу сбросим, а сами смоемся…
Тут я поперхнулся и вытаращил глаза — рядом со мной стоял по-земному прилично одетый холёный мужчина средних лет и с улыбкой осматривал помещение рубки.
— Алина, код 1! Общая тревога! Враждебное проникновение на корабль! — заверещал я как подраненный заяц.
— Успокойтесь, Вик! Никто не проникал на корабль. На вашем языке я фантом, то есть призрак, и это лишь для того, чтобы наше общение было более естественным. Я тот, кто находится под холмами на планете.
Более пяти тысяч лет в вашем исчислении этот сектор галактики разумные не посещали. Чтобы привести свои системы в рабочее состояние, мне потребовалась энергия в виде того урагана, который вы наблюдали. Прошу не обижаться, но ваш корабль также примитивен, как и ваш разум, и для меня это факт! Мои создатели на заре своей цивилизации были очень похожи на вас. Я на вашем языке могу быть обозначен словами страж, охранник, защитник… Мои возможности в вашем представлении равны возможностям Бога. Я могу манипулировать пространством и временем и ещё много чего могу делать, что вы не только понять не можете, но и представить. Я чувствую каждую вашу мысль, Вик! Чувствую и эту девочку, запертую в немыслимо дико сопряжённую систему органики и механических элементов. Вы стареете, Вик! Всё чаще вам приходят мысли о смерти, и вы мечтаете начать всё сначала, чтобы избежать сделанных ошибок и встретить любимую женщину. Я могу подарить вам полную регенерацию всего организма, абсолютное здоровье и облик двадцатилетнего юноши.
Это я предлагаю вам в обмен на ваше молчание.
Что же касается вас, Алина, то я могу создать вам идеально здоровое тело, соответствующее вашему земному возрасту. Но часть имеющихся у вас сейчас способностей вы утратите, потому что человеческий мозг создан по другому принципу. У вас сохранятся личность, память, а также значительная часть ваших научных знаний. Но у вас обоих есть и альтернатива — остаться здесь, со мной, навсегда, потому что просто отпустить вас я не могу — это противоречит моему назначению. Если Вик согласится принять моё предложение, то у вас, Алина, нет выбора. Вы не умеете лгать, и все ваши действия и мысли сохраняются на отдельных носителях, которые можно проанализировать при проведении расследования, а Корпорация наверняка захочет узнать больше, чем цифры в отчёте. Это в вашем понимании как чёрный ящик, который стоит на каждом корабле, и не важно, компьютер какого класса там установлен. Итак, Вик, ваш выбор?
А что мне оставалось? Я даже не стал советоваться с Алиной, а просто опустил глаза вниз.
А фантом сказал:
— Фальшивый отчёт уже загружен в бортовой журнал. А чтобы расплатиться с Корпорацией, вот вам координаты аварийно покинутого торгового фрегата, который по вашим законам станет вашей собственностью.
Фантом исчез, а я не выдержал и спросил:
— Алина, почему ты молчишь?
— Я не знаю, как выразить словами то, что происходит со мной. Если бы я была человеком, то, наверное, сошла бы с ума.
— Ну что? Начнём превращение в человеков? — ободряюще сказал я Алине.
— Начнём!.. — тихим эхом отозвалась она.
Вскрыв главную консоль, я осторожно упаковал сверкающий цилиндр в рюкзак для выхода на планету.
А затем состоялась прогулка к холму и далее по фосфоресцирующему тоннелю, в конце которого парила переливающаяся пластина размерами с крышку от письменного стола.
— Положите сюда рюкзак и немного подождите здесь, — прозвучал бесстрастный голос.
О чём я думал, не помню, но вдруг из сверкающего тумана вышла совершенно обнажённая девушка. Со страшным усилием, аж в шее что-то хрустнуло, заставив себя отвернуться, я торопливо стащил с себя куртку и, не глядя, протянул её девушке Алине. По-настоящему я пришёл в себя только на корабле. Алина, с распущенными ниже плеч роскошными волосами пшеничного цвета, была потрясающе красива в моём старом комбинезоне, с соблазнительными выпуклостями в положенных местах.
— Алина, что ты собираешься делать? Ведь твоих знаний хватит, чтобы с успехом работать в любой фирме? — спросил я её.
— Я с тобой, Вик! У меня никого нет в этом мире, а за эти годы я хорошо узнала тебя, ты порядочный и честный, поэтому давай оставим всё как есть — мы партнёры. Чем бы ты ни занимался, я буду работать с тобой.
— Тогда сначала сделаем то, что нужно с фрегатом, а дальше обоснуемся где-нибудь на окраинной планете с горячим солнцем, тёплым и ласковым океаном, там, где совсем мало людей и нет тварей, желающих пообедать моим телом.
Говоря всё это, я почти не отрывал глаз от Алины. Она и впрямь была очень красива. Чуть выше среднего роста, полноватая, но с прекрасно выраженной талией, изящными руками и тонкими щиколотками ног, высокой грудью, округлым лицом с пухлыми губами и необыкновенно белой и нежной кожей.
«Вот старый козёл, — укорил я себя, поймав на этих мыслях, — опять тебе неймётся! А, впрочем, уже и не старый», — напомнил я себе о превращении, добавив реплику в свой внутренний монолог.
Наконец-то я построил свой первый настоящий дом на высоком берегу небольшой и быстрой реки с необыкновенно прозрачной водой, в километре от бездонно синего тёплого моря. Дом построен на фоне потрясающей красоты горы, вершины которой тонут в облаках. До меня доносится аппетитный запах — это Алина готовит обед на маленьком примитивном агрегате, никак не могу запомнить, как он там называется.
А впереди у нас неторопливая и спокойная жизнь с фермерскими заботами и хлопотами. Но это фермерство — для души, так как деньги у нас есть, спасибо Стражу, фрегат и впрямь оказался богатой добычей.
Сегодня ночью я решил сделать Алине предложение, но не знаю как, и поэтому с самого утра не нахожу себе места и всё валится из рук.
Сказка вторая. За всё надо платить
Райская планета, думал я, просыпаясь по утрам и любуясь спящей рядом Алиной. Я был по-настоящему счастлив.
Прошло уже два года, как мы обосновались здесь. Ближайший посёлок в 50 милях к западу с тысячей жителей был для нас целым мегаполисом.
Жители посёлка в основном работали на маленьком консервном заводе, перерабатывающем продукцию фермеров. Тем и жили, ведь натуральные продукты в нашем мире (на Земле и в космосе) давно стали деликатесом и стоили очень дорого. Море изобиловало рыбой, для переработки которой был отдельный цех. Была там и примитивная площадка, исполняющая роль космодрома, куда раз в месяц, а то и реже, садился небольшой пассажирский корабль, курсировавший от планеты к планете.
Я вспоминаю, как несколько дней робот-строитель, перетасовывая блоки-комнаты, собирал наш дом… Этот робот, совмещая все должности в одном лице — садовника, повара, охранника и дворецкого, так и остался единственной нашей прислугой.
С какой нежностью я вспоминаю первую ночь в нашем доме, ужин при свечах, тихую музыку и слегка прохладный ветерок, колышащий шторы открытых окон. С фермерством я явно поторопился. Это дело было для меня скучным и не интересным. Меня манили горы. Не раз мы с Алиной, собрав нехитрую снедь и снаряжение, забирались чуть ли не к снежным вершинам. Там было всегда спокойное озеро с отражающимися в нём вершинами гор и белоснежными облаками. Вода в озере была удивительно прозрачной. На глубине 10 метров можно было рассмотреть каждый камушек.
Алина, вдохновлённая красотой озера и гор, потянулась к мольберту и краскам. Ни одна стереограмма не может передать больше, чем яркий мазок кисти, и это древнее искусство не умерло в век сплошной электроники и роботизации. Обычно я подходил к рисующей Алине, обнимал её и молча смотрел на холст, где вершины гор и наше озеро пылали броскими, праздничными красками. От всего этого во мне рождалось чувство восторга.
По Сети я выписал небольшой геомодуль. И, начав обследовать прилегающие горы, обнаружил жилу с неплохим содержанием платины. Это была настоящая удача! Окончательно похоронив свои фермерские начинания, вскоре я запустил в действие небольшой добывающе-обогатительный комплекс. Также я прикупил и прогулочную крейсерскую яхту, на которую можно ставить даже настоящие паруса. Мы с Алиной не раз пытались это сделать, но особой романтики не почувствовали — куда лучше идти на самой малой мощности двигателя и, валяясь нагишом на палубе, глазеть на побережье и облака и наслаждаться каждым мгновеньем этой жизни.
Неделю назад Алина, надув губки, сделала мне выговор, что я за своими заботами совсем одичал и ничего не замечаю, а она уже третий месяц беременна и пора придумывать имя сыну. С тех пор, о чём бы я ни думал, мои мысли снова и снова возвращались к сыну. Я совсем ошалел от счастья! Я и представить себе не мог, что такое может быть! Вот и сейчас, в глубокой шахте, наблюдая из бронированной кабины, как бур вгрызается в породу, я уже видел рядом вихрастого подростка 10 лет, ощущал его улыбку и взгляд. Вдруг комплекс тряхнуло, да так, что я вывалился из кресла. Бур, взвизгнув, остановился. Отряхнувшись, я машинально взглянул на коммутатор: 8 июля, 11 часов 02 минуты. Под датой красным тревожным цветом светился текст: «Землетрясение 7 баллов, шахта полностью завалена, связи с поверхностью нет».
Трое бессонных суток я пробивался к поверхности, и только один вопрос звучал у меня в голове: «Как там Алина? Ведь ей сейчас нельзя волноваться…»
Наконец мой ободранный и покорёженный модуль, как жук, тяжело выполз на склон горы.
Ярко светило солнце, и я, щуря глаза, пытался разглядеть наш дом. И не веря увиденному, я просто остолбенел. Через всю предгорную зелёную равнину проходила страшная чёрная полоса, там, где стоял наш дом, ничего не было… И вдруг осознав, что Алины больше нет и нет моего сына, я, упав на колени, по-звериному завыл.
Осознал я себя в углу самого скверного в посёлке бара, где обитали законченные алкоголики и бомжи. На тусклой сцене перебирал струны гитары человек неопределённого возраста с изрядно помятым лицом и что-то негромко хрипло пел. Постепенно до меня стали доходить слова его незамысловатой песни:
В каком краю
И времени каком
Искать любовь свою
И строить дом?
Кто мне ответит на вопрос,
Кто, если не бог?
Зачем родился я и рос,
Забот не зная и тревог?
Но грянул день,
Пришла беда.
Ты на пороге встал, как тень,
Простившись с прошлым навсегда.
А время форы не даёт,
Бежит себе вперёд.
И не заметишь, жизнь пройдёт,
А ты подумаешь — не каждому везёт…
Когда ты молод, не страшат
Ни хлад ночей, ни град,
Когда ты молод, не смотри назад,
А двигайся вперёд…
Я не стал слушать дальше, потому что в моём мозгу вдруг зазвучали слова Стража:
— Я могу манипулировать временем и пространством…
— Я могу манипулировать временем и пространством! — повторил я вслух. С трудом встав, я побрёл прочь от этого заведения.
Взглянув на коммутатор, — единственное, что у меня осталось от прошлой жизни, — я с тревогой сделал запрос о количестве оставшихся у меня денег. Их хватало всего лишь на аренду одного рейса старого, разбитого и списанного корыта. Осмотрев катер, я невольно подумал, что, скорее всего, мои приключения здесь и закончатся. Но это был шанс… Кое-как настроив систему жизнеобеспечения и зарядив энергоблоки, я продиктовал компьютеру координаты точки выхода из пространства и спокойно развалился в кресле, теперь от меня уже ничего не зависело.
Катер всё-таки прыгнул. Выйдя на орбиту знакомой планеты с холмами, я стал просто ждать.
Наконец знакомый джентльмен появился в рубке. Я молчал, не зная с чего начать. И фантом начал первым:
— Не надо ничего объяснять, Вик! Я знаю, зачем ты здесь, и я уже немного подлатал твой катер, чтобы ты не умер от удушья.
— Спасибо, Страж, — неловко поблагодарил я.
И фантом продолжил:
— Вик, я могу сделать так, чтобы Алина жила, но это будет стоить твоей жизни.
— Я согласен на все условия! — воскликнул я. — Только объясни, что нужно сделать?!
— Посмотри! — в его руке появился чёрно-белый шарик величиной с теннисный. — Положи шар чёрной стороной в левую ладонь, а правой рукой до щелчка поверни белую часть по часовой стрелке, чётко и ясно представляя время, в котором тебе нужно оказаться. В центре темпорального тоннеля все процессы ускоряются в миллионы раз. Поэтому примерно через час после его открытия ты превратишься в древнего старика-маразматика, не осознающего реальность. Ты будешь мычать и пускать слюни…
— Страж, я уже сказал, что согласен!
Фантом исчез, а на подлокотнике кресла остался лежать чёрно-белый шар. Я взял его в руку и поспешил за своими мыслями, которые были уже далеко отсюда.
Я стоял на груде камней, оставшихся от нашего дома, и вспоминал. Во время землетрясения я был в шахте, а мой флаер стоял у её входа, значит, мне надо туда. Мне было отпущено слитком мало времени, потом, я боюсь, уже плохо буду контролировать свои действия. У заваленного входа в шахту я осмотрелся — кажется, флаер стоял здесь, у этого камня. «Ну и, пожалуй, начнём», — сказал я вслух, доставая из кармана комбинезона шар. Ещё раз прокрутив в голове порядок последующих действий, я чётко и внятно произнёс: «2089 год, 10 часов 5 минут местного времени» и решительно повернул белую половинку шара. Раздался оглушительный щелчок, вспышка, и я увидел долину и свой дом, утопающий в зелени. Набрав номер Алины и дождавшись ответа, я сказал:
— Алина, это очень важно! Сейчас я буду дома, а ты немедленно вылетишь на флаере в посёлок. В 10 часов 50 минут ты должна быть в нотариальной конторе Смита!
Затем я немедленно связался с мистером Смитом:
— Здравствуйте, это Вик, один из ваших клиентов. В 10 часов 50 минут у вас будет моя жена, Алина. Сейчас я продиктую вашему компьютеру текст, который вы распечатаете и вложите в обычный конверт из бумаги. В 11 часов 05 минут и ни секундой раньше вы передадите этот конверт моей жене. Сколько я вам должен за услугу? — и, услышав цифры, я продолжил: — Деньги из банка вам уже перечислены.
Последние слова я проговорил, уже поднимая флаер в воздух.
Алина с тревогой в глазах ждала меня на ухоженной лужайке перед домом:
— Что случилось, Вик?
— Алина, у нас очень мало времени, все объяснения получишь у мистера Смита, пожалуйста, не задавай вопросов и не упрямься, — так надо.
И почти силой усадив её в кресло, я продиктовал автопилоту все необходимые координаты. Флаер взлетел, а я побежал изо всех сил к пирсу. Добежав до яхты, я запустил двигатель и направил её от берега. Затем выдрал и выбросил за борт все блоки связи и автоматического слежения. С двигателем мне пришлось покопаться, чтобы он смог в нужный момент взорваться. Для этого я наглухо перекрыл систему охлаждения, а двигатель обмотал разным попавшимся под руку тряпьём, затем выбил деревянную дверь в каюте и водрузил её сверху. По моим расчётам, до включения внутренней защиты двигателя эти тряпки должны были затлеть и вспыхнуть. И за 50 миль от берега старик Вик бесследно сгорит в открытом море. После всего этого я с чувством глубокого удовлетворения улёгся на диван в каюте и начал вспоминать всё лучшее, что случилось в моей жизни. Снова из сверкающего тумана выходила обнажённая Алина, снова была наша первая ночь, полная бесконечной нежности и любви. Незаметно я просто уснул — сказались все мои невзгоды за последнее время.
— Вик, очнитесь! Теперь уже можно!
Возвращаясь в реальность, я медленно открыл глаза. Над моей головой парил чёрно-белый шарик, из которого шёл голос Стража. Вспомнив всё, я посмотрел на коммутатор — с момента моего отплытия прошло более трёх часов. Странно, подумал я, наверное, я уже в загробном мире…
— Нет, Вик! Я сделал так, что ты остался самим собой, таким же, как раньше. Почему я сделал это? Во Вселенной я знаю только один вид разумных существ, способных сознательно пожертвовать своей жизнью ради спасения других — это мои создатели. Теперь я знаю, что таких видов два. Я долго пытался понять, что случилось с моими хозяевами, и пришёл к выводу, что в определённый момент они пожертвовали собой ради спасения нашей галактики. Они пожертвовали собой, чтобы жил ты, Вик, и чтобы жили триллионы разумных видов во всём обитаемом космосе. Возможно, когда-то и перед людьми встанет подобный выбор. А теперь прощай, Вик! Путь в мой сектор теперь закрыт для всех и исключений больше не будет.
— Страж, постой! А почему я не сгорел?
— Я просто включил охлаждение двигателя. Прощай, Вик!
Через секунду шар исчез. Шуршала вода за бортом, а я долго думал, почему Страж ещё раз подарил мне жизнь. Затем в душе взметнулась тревога: Алина, как ты там? Тебе ведь нельзя волноваться? Я представил, как она два часа назад вскрыла конверт и прочитала:
— Алина, любимая, я не смог жить без тебя. Вспомни о Страже, и ты всё поймёшь, только мой путь не пытайся повторить. Я запрещаю тебе это делать ради нашего сына! Я хочу, чтобы наш сын вырос смелым, сильным и добрым, честным и способным постоять за себя.
Навсегда твой, Вик.
Я посмотрел на коммутатор и стал быстро набирать номер Алины.